Фелиция в Засморкалье. Глава 4

Глава 4. Путь к Чистилищу

Они шли по всяким знойным пейзажам, повсюду полыхали факелы и то тут, то там-тарам-папам встречались гэшники, варившие суп с пельменями из ноздрей. Все еще было жарко и Труляленция уже скворчала по дождю.
- А паччиму тебя не пронял тогда дождь из гнусти? - спросила Свербенция, когдао они проходили мимо обугленного дворца.
Да Нутте на мгновение заглумался шевеля своими страшными волосами и наконец склизал:
- Дождь проходит сквозь меня и боли больше нет.
- А, понятно, - сказала Человенция и они быдло пошли дальше, как вдруг к ним подбежал тип со сковородой на горлове.
- Вы еще играете в по*ер? - поисполосовался он нежливо.
- Не, мы проиграли достаточно, чтобы убраться отсюда - ответил Да Нутте.
- А разве проигрывать это хорошо? - ступила Квазенция.
- В Засморкалье, - увесисто ответил тип со сковородой, - чем ты беднее, тем лучше. Видишь ли, тут не копят, а избавляются от накопленного.
- Какое сранное место! - восхватилась Говоренция.

Через час-долой тип со сковородой свернул к себе в палатку и они снова пошли вдвоем, иногда спотыкаясь о разбоссанные повсюду черепашьи черепа.
- Я вот щас не поняла, а откуда растут ноги у той кобылы за изголодью? - поперестремалась Фелиция.
- Из спины, - отвесил Да Нутте. - И да, она ходит брюхом вверх, что тут такого?
- Как интелесно, - не унималась Перегренция. - А голова у неё растет…
- Пошли-прошли, не на что тут смердеть.
- А это что?
- Это очумелые кучки.
- ???
- Не спаршивай.
Потом они трындели всю дорогу и почти нихрена больше толком не увидели, обреченные раз коровам, до тех пор пока вдруг не уперлись в глупик.
- Помои му тут раньше была довольно затхлая и широкая добога, - продумчиво промурчал Да Нутте вдруг обнатужив что они зашли в глупик. Слева и слева были какие-то красные здоровенные иголки торчащие из земли, а на них гноились гэшники, а справа были непроходимские черти сплетавшиеся в такую как бы визжащую живую стену типа готическое барокко и все тела.
Вопщим вакруг твари лось нипайми что, но он к этому уже привык и потому сказал:
- Чудноватенького вам гниёчка.
Эта патамушто тупиком перекоробившим им добогу был не кто игной, как злой марсяной черть.
- И вам того же ссаного, - проскребал он своим розовым хлостиком на раскаленной пыли.
- Я тебя злаю! - вскукожилась Фелиция, - ты злой марсяной черть картонный отто браун мои приложки конторые я добропоглядочно несла своему парапапе!
- В точку, - сгнусавил черть, выкрючив два своих огромных пальца в большое волоснятое сердечко.
Да Нутте сморкливо ухвернулся.
- Отто йди с нашего плути, патамушто мы топоримся, - сказал он среньезно.
Черть скривокосил смешную зубатую ухмырку и проголословил:
- Отто Браун я приложки, загребу теперь ваши души ахахахаханх.
С этими сантиметральными словами он встал на свои два вонючих пальца, и потрясая волосатым телом на манер маракаса, принялся отапковать наших пушедевственников зеленой пресенью.
- Держи жижемет! - квакнул Да Нутте Стреленции, выронив из своих клешней в ее невинные малинькие ручки какую-то чугунную фиговину покоржую на водяной паструлет, украшенный кошачьими черепами.
- И чего мне с этим делать? - поадресовалась Фелиция у Да Нутте.
- Струпляй, струпляй! Не в меня, в него!
- Лукреция прицедилась и жахнула вонючей жижей из сгнившего карамельного супа прямо в морду злому марсяному чертю, который не унимаясь, распрострелял вокруг себя дурно вонючую пресень.
- О нет, - восхрипнул Да Нутте, глядя на свой черный плащ. - Мой плащ теперь весь в пресени и его надо сдирать, а где я тут найду сдиральную машину?
- Свистенция прицепеллинилась опять и вся жижа была размызгана по никогда красивой шлерсти этого самого чертя.
- Фу, - сблевал он, осмаркивая свою шерсть, - я всё в жиже.
- Возвращай теперь приложки кукорые ты спер, - простонал Да Нутте изнемогая от омерзения.
- У вас есть инфракрасный порт? - споросил убежденный черть.
- У меня есть, - отвлетел Да Нутте.
Кароччи приложки были возвращены ихней загонной владелице и черезмерно пять мертвут уже весело круглились в своих донкер контейнерах на каком-то отсталом серваке.
А наши блискательные герои и побредители двинулись дальше в распростертую чепуху сумрачного но влажно-теплого Засморкалья.