Свободный ум 27, 28

 the-work-in-progress
2 эссе для Эсы

Эссе № 1 "Неведомый Ницше"
 
Отдел 2-й Свободный ум

2-27
Начато с перечисления лошадиных аллюром (предположительно), дабы наглядно убедить о несовпадении  скорости мышления у людей. Самым медленным признан аллюр “скачков лягушки”.
Для моих способностей в данной области, в шкалу следует включить дополнительную скорость – “гарцующая улитка”.
Затем краешком ватного тампона (чтобы мягчее, как бы) затрагивается тема дружбы. Крайне кратко, постольку-поскольку (Во! И я это сказал!)тему эту можно излагать либо парой слов, либо многотомниками рассуждений.
Если заводишь друзей, то (если я правильное его понял) будь в любой момент готовым расхохотаться над самим собой.
Нельзя не согласиться. Порой, чем короче изречения, тем мудрее автор.

2-28
Делать ему больше, что ли, нечего? Только и слышишь – “философия Ницше”, а что спрашивается от философии на весь текущий пункт 27?
Чистейшей воды этнография с литературоведением. Высмеивает, хотя нет, высмеивают перед кем-то, для кого-то, а он скорее и вернее – потешается, вот это уж стопудово для себя любимого. Да, потешается, то есть, себя потешает за счёт национального характера народа, какой только подвернётся под перо. Больше всего достаётся немцам, но это и понятно – кто может посмеяться над собой, тому вообще никто не страшен.
“Что труднее всего поддаётся переводу с одного языка на другой, так это темп его стиля, коренящийся в характере расы или, выражаясь физиологически, в среднем темпе его “обмена веществ”.
Вот! Воззри! В одной лишь фразе – гениальный критик литературы. Куда? Ну, куда нынешним мозолезадым облизалам-обсосалам, от чьих превознесений смердит за версту…
А тут парой слов излагает самую суть Гёте или Лессинга. Да и не поспоришь, настолько проницает… Вольтер, Маккиавелли (второму больше респекта преподнёс). К Петронию и Аристофану вообще полный пиитет.
(Наличие Аристофана в мире искупает весь элленизм, что вообще позволил себе существовать…) -- ну, или что-то типа того.
Но в заключение вернулся к философии, чтоб отпустить Платону все грехи только за то, что под подушкой академического смертного одра нашли не что иное, а том Аристофана. Молодец, Платоша, ты тоже, отчасти, человек.
[;>
Но сам-то откуда взялся с таким не-немецким стилем? Рыться в его славянских корнях? Ничем не лучше выщупывать несвежее нижнее творцов, и пальчиком указывать: ага! Тот вон художник, пиша свои полотна, иногда своим членом краску наносил, в экстазе. А музыку царского гимна педик написал, а та поэтэсса была лесбианка, а муж её бисни кусал по сексу, или типа того…
Эстеты, блять! Низводят до своего уровня тех, до кого им в жизнь не подняться. Но вы непременный атрибут существования, так что тявкайте шавки, на большее вас не хватает.
Но насчёт стиля с национальными особенностями. Идею приемлю, куда ж денешься, что есть, то есть. Однако, Фрицци, откуда у Платона настолько немецкий стиль взялся, хотя германцы в ту эпоху выше совместных купаний в водах рек еще не поднимались? Ехидненько спрошу. Впрочем, понятно, ты своим франко-итало-...ским стилем оставил это на потом. Вопрос стилЕй слишком широк, чтобы влезть в один лишь пункт.
Так вот, маэстро от философии, в следующий раз не забудь ещё и различие стиля из-за возрастных особенностей. Всё тот же Гёте, наивный в недоструганных стишках бурной юности, и изысканно изящный прекраснослов поэм пенсионной зрелости – один и тот же человек-творец, но разных возрастов. А покопаться, вдуматься, поглубже въехать, так и другие факторы найдутся для стилеопределительных диссертаций. Но мне туда не надо…
<;]