На пределе. Глава одиннадцатая

 

Подонки обменялись парой -тройкой фраз  на родном языке и заставили жертву лечь животом на высокий пень   акации. Сулим схватил её за уши и подтянул лицо вплотную к низу живота. Его напарник закинул на спину юбку и, разрезав трусы ножом,  тут же отбросил их в сторону. Половой акт мерзавцы превратили в ритуал унижения и надругательства. Они вошли в свою жертву с двух сторон, покрякивая от удовольствия. В глумлении, находя наивысшее наслаждение. Такой секс был для них привычным и обыденным.



Третий насильник кроме прочего оказался одноглазым. Он,  с конкретной целью запустив одну руку себе в штаны, другой рукой пытался ухватить женщину за качающиеся в такт движениям груди. Все трое настолько увлеклись, что  полностью потеряли контроль над окружающей средой.  По крупному счёту, им было абсолютно безразлично,  мог ли  в этот час  на берегу реки   оказаться ещё кто-то.  Если и забросило какого-то  бедолагу попутным ветром,  то для него же  лучше поскорее унести ноги. Чтобы не разделить участь жертвы или заполучить что-нибудь похуже: то ли «перо» в бок, то ли «маслину» в затылок.



Ещё раз, взвесив в руке обрубок арматуры, я выверил баланс.  И, поправив  балаклаву,  бесшумно пополз по-пластунски в сторону врагов. В тот момент, когда от насильников меня отделяло  три шага, я  поднялся в полный рост и, метнувшись к Сулиму, нанёс ему резкий короткий удар по затылку.
Сулим был единственным из врагов, кто совокуплялся с  жертвой стоя прямо. От него могла исходить наибольшая  опасность, поэтому я  в первую очередь напал на него. Он рухнул навзничь, открывая простор для атаки. Вторым я сразил мерзавца, который  насиловал женщину сзади.  Третий, так и не успев вытащить руку из штанов, попытался хоть как-то прикрыться свободной рукой. Скользнув по предплечью, металлический прут упруго  обрушился на ключицу. Раздался короткий треск. Дико взвыв от парализующей боли, враг судорожно схватился за поломанную кость. Второй удар я  направил прямо  на темечко.   



Женщина пребывала в полной прострации.  Поправив маску, я подошёл к ней, взял её за руку и отвёл в глубину кустов. «Ты будешь сидеть здесь до рассвета, - имитируя  кавказский акцент, грубым, суровым голосом произнёс я, - если  попытаешься уйти раньше, я вырежу  тебе глаза и выкину тело в реку. Ты хорошо меня поняла?!»   Дополнительных объяснений   не требовалось, я не сомневался, что она не сдвинется с места.


Я тут же провёл ревизию  трофеев и обнаружил много ценных и полезных для ведения дальнейших боевых действий вещей.
Пистолет «ИЖ-17», на который у бандитов, несомненно,  имелось разрешение,  выданное им как  лицензированным охранникам  фирмы типа «Гопстопхлоп», отличное оружие, если надо сделать в ком-либо дырку с расстояния двух-пяти шагов.
А вот  двадцати зарядный автоматический «Стечкин»     позволял поднять ставки  куда как выше. Аппетит приходит во время еды.


Вытащив из чеканных ножен кинжал  филигранной ручной работы, я быстро добил врагов и   затолкал   трупы во внедорожник.
Записные книжки телефонных номеров  в каждом из трёх смартфонов дали уникальную информацию.  Во всех телефонах по четыре имени  стояли не по алфавиту, а во главе колонки. Это были одни и те же имена: Дока, Хиззир,  Ваит, Ильберт. Несомненно, именно они и являлись вожаками стаи.


 Я подошёл к дрожащей от страха жертве насильников и, налегая на акцент, спросил.
- Как зовут этих людей?
- Сулим,  Висхан, Шахтар, - едва выговаривая слова, ответила она.
 Своих насильников она знала, уровень опасности, исходящий от них, был  прогнозируем. На что способен человек, убивший на её глазах троих повелителей города, предположить было невозможно.
- До рассвета сиди и не дёргайся, - напомнил я об условиях  сохранения жизни.



Ещё раз осмотревшись, я сел в машину и направился прямо к логову, одно название которого вызывало трепет горожан. Чеченцы величали своё осиное гнездо базой, видимо уподобляя его военной базе оккупантов на покорённой территории. Дорога заняла несколько минут. За это время я успел записать  аудио сообщение на трофейном смартфоне.  Налегая на акцент, я выступил с заявлением: «Это говорю я, Расул, сын Джабраила  из Гуниба.  Я зарезал трёх тупых баранов из твоего стада - Сулима,  Висхана и Шахтара. Они лежат у   ворот базы. Забери мясо, пока бродячие собаки не обгрызли им носы и уши!»



Подъехав прямо к калитке, я вывалил трупы под ночным фонарём и отогнал машину к кустам в темноту.   От фонарного столба меня отделяло не более двадцати пяти метров. Конечно, «АПС» давал возможность  вести бой и с большей дистанции, но это не позволяли мои навыки. Я подвергал себя смертельному риску и осознавал, что остаться в живых смогу лишь в случае невероятного везения. Но жажда справедливого возмездия,   закипая, сжигала изнутри. Я не мог поступить иначе, ощущая себя орудием Провидения. И если мне суждено погибнуть, пусть так и будет.  Как минимум, Сулим,  Висхан и Шахтар уже заплатили за мою смерть.



 Я приготовился к бою, который мог начаться в любое мгновение. Чеченцы, ночные волки, приезжали на базу и покидали её,  как им заблагорассудится. Готовясь к нанесению удара, я стал рассылать   сообщения на как можно большее количество адресов. Вначале это были вожаки стаи  Дока, Хиззир,  Ваит, Ильберт.  Дальше – просто по алфавитному списку.  Ждать долго не пришлось. Из-за ворот выскочили четверо мужчин и в изумлении замерли, поражённые  открывшимся взорам видом. Лежащие в самом освещённом фонарём месте трупы  соратников могли  остановить кого угодно. Даже таких суровых,  знающих жизнь не понаслышке людей.


 Замешательство длилось недолго, но этого времени вполне  хватило. Я аккуратно поставил предохранитель на одиночный огонь   и расстрелял их, точно в тире. Я не знал, оставался ли ещё кто-то в помещении, к тому же в любое мгновение могли подъехать люди со стороны.  Удалось ли ликвидировать всех четверых, или кто-то из них выжил, это было уже делом удачи. Я быстро сел в  трофейный шедевр японского автопрома  и отъехал на пустырь. Забрав пистолет «ИЖ-17» и деньги, я забросил засвеченный  «АПС» в салон машины, поджёг её и быстро направился домой. Предстоящий день готовил много не менее важных забот,    и надо было хорошо выспаться.

***



Спал я крепко и долго. В отличие от большинства жителей маленьких городков, тётка оставляла за человеком право не вставать с первыми петухами. Ночевал я в отдельно стоящей летней времянке и это давало немалую свободу.   
– Денис, ты слышал, что творится в городе? – с тревогой и растерянностью спросила она.
 - Нет, - наигранно зевая, будто спросонья,  ответил я, - а что там такое может случиться?
-Семерых нохчей ночью кто-то завалил прямо у ворот базы.   
— Вот это дела! – с напускным  удивлением я широко распахнул глаза и даже открыл рот,  - а кто ж это такой дерзкий?



 – Я думаю или дагестанцы теснят «чехов», - задумчиво произнесла тётка, - или армяне. Птицефабрика сколько лет «под аварцами» была? А тут на днях состоялось собрание акционеров. Ну и выяснилось, что контрольный пакет у чеченцев. Наверняка, они Николая Ивановича «уговорили».
Ещё год назад эта история началась.  В дом директора птицефабрики ночью ворвались неизвестные в масках и камуфляже. Сам  Николай Иванович, жена и дочь были жестоко избиты. Буквально через пару дней он уволился и выехал из города в неизвестном направлении.
Вскоре милиция «нашла» преступников. Ими оказались два местных наркомана, которым осталось жить до первой передозировки. По этому поводу много чего болтали.
Несколько лет «птичник» «держали» аварцы. В последнее время кавказцы  сферы  влияния делили, воюя   только  деньгами.



«Аварцы, - с изумлением подумал я, -  этот Расул, сын Джабраила  из Гуниба  пришёл на ум совершенно спонтанно, но выстрелил я с ним точно в десятку. Так и рождаются мифы,  которые  «правдивее» правды.
- А тут чечены по беспределу «курятник» отжали, -продолжала аналитический обзор тётка, — это уже настоящая война. И рынок у армян отняли. Это не русским лохам шляпы нахлобучивать. Вот тебе и семь трупов. Не сомневаюсь, это не конец!



- Почему ты думаешь, -  с лёгкой укоризной посмотрев на тётку, произнёс я, - что всё это может касаться только кавказцев. А если в дело вмешался кто-то из русских?
- Кто? – с изумлением  проговорила она, - бандюки? Так они давно уже город с потрохами сдали. У нас, сам знаешь, вся мафия чёрная.
  - А может быть это патриоты, - хитро прищурившись,  ответил я, - которым больно жить под большим гнётом «малых» народностей. Взяли, да и грохнули!
- Денис! – улыбнулась тётка, - ты   же взрослый человек, а  рассказываешь тут сказки венского леса. Наши патриоты - герои только водку лакать, да языки чесать. Чтобы  совершить такое, надо иметь несколько хорошо вооружённых и, главное, смелых бойцов.  На  днях будем  ждать разворота событий. Думаю, кое-кому в ближайшее время не удастся прочесть утренний намаз.


***
Используя тёткин велосипед в качестве транспортного средства, я быстро добрался до производственных помещений городского газового хозяйства и лично убедился в том,  что единой формы у сотрудников нет, и одеты они, кто во что горазд. Это значительно облегчало мою задачу.

Редакция  газеты «Вектор», полемика с которой стоила жизни Сергею Климову,  занимала одну комнату в обшарпанном  двухэтажном доме рядом  с  фотосалоном  и магазинчиком, продающим всякую всячину. Главный редактор, исполнявший все должностные обязанности вплоть до услуг клининговой компании, проще говоря, уборщицы, находился в своём кабинете.


Уточнив график работы, я  направился в отдалённый магазин и обзавёлся там бейсболкой    несуразной ядовито - оранжевой расцветки с огромным козырьком. Такая сразу бросается в глаза и легко запоминается. Собственно, для этой цели она и была приобретена. На другом конце городка  я купил камуфляжные брюки и рубашку. Низкая цена и намёк на стиль «милитари» сделали такую  рабочую одежду невероятно популярной в местах, где слово «секонд-хенд» давно уже стало родным, а о значении термина «бутик»  люди теряются в догадках.  Не поленившись проехать ещё  несколько сотен метров, я разжился  светозащитными очками и сочно-зелёными кроссовками, которые может  позволить себе носить только представитель какой-либо  заточенной на разрушение всех существующих устоев субкультуры.   


 Конечно, не помешали бы парик и накладная борода, но взять их было  просто негде. Пришлось потратиться и на крепкий, вместительный чемоданчик, в каких квалифицированные специалисты, оказывающие недешёвые услуги населению,  носят рабочий инструмент.


На одном из подъездов многоквартирного дома я обнаружил объявление, в котором   «ГорГаз»  в ультимативной форме запугивал потенциальных клиентов, предупреждая, что только сегодня и лишь в указанные часы будет проводиться проверка газового оборудования и приборов учёта, а дальше,  «кто не спрятался,  я не виноват». Дата проведения мероприятия не указывалась. Похоже, такие правила игры признавали все.  Аккуратно сняв объявление, я бережно поместил его  в чемоданчик.


 Заняв удобную позицию на пустыре, я мог отлично просматривать местность. И автомобиль возвращающегося после трудов праведных главного редактора  «Вектора» увидел издалека. Пока он загонял машину в гараж, я, одев перчатки,  без суеты подошёл к двери подъезда и наклеил позаимствованную у  горгазовцев листовку. Затем отошёл к кустам за детской площадкой и стал ждать  дальнейшего разворота событий.


Главред, как всякая книжная душа, не мог  не остановиться перед информационным сообщением. Судя по затраченному времени, он не только осознал, но и усвоил прочитанное.   Едва дверь в подъезд закрылась, я тут же снял объявление.  Больше читать его не следовало никому. Я выждал ещё минут семь. Этого времени главреду вполне  хватило сходить в туалет и помыть руки. В свете моих планов  ужин «клиенту» был ни к чему.


Я поднялся на третий этаж в своём клоунском одеянии с глубоко надвинутым на лицо козырьком. Похоже, со вчерашнего  вечера мне крупно везло. В подъезде я не встретил никого.  Позвонив в дверь, я снял кепку и очки. Так я выглядел намного приличней и внушал больше доверия. На законный вопрос, я представился работником "ГорГаза". Без всяких сомнений  главред открыл дверь, пропуская специалиста за порог.



Он был потомком «лесных братьев», которые верно служили Третьему Рейху.  Не сумев уйти на запад вместе с отступающим Вермахтом, они остались на своих хуторах. СМЕРШ    выявлял таких и отправлял в Сибирь. В шестидесятых годах им разрешили покинуть места ссылки, но путь домой оказался  заказан. Единственный регион, где можно было затеряться – многонациональное Предкавказье. Вместе с немцами, корейцами, бандеровцами и многими другими поехали и прибалтийские спецпоселенцы. Ненависть ко всему советскому перешла на  русское. Ему, конечно, платили за ту гнусность, которую он размещал  в своей газетёнке. Но нельзя сбрасывать со счетов и личный интерес. Он готов был  писать подобное и совершенно бесплатно.


Величаво открыв красную папку я, поигрывая недешёвой шариковой ручкой, деловито произнёс.
- Так фамилие ваше?
Заведомо исказив грамматический род, я понизил планку образованности на вполне приемлемый уровень. Получив ответ, я шагнул в комнату и, внимательно осмотрев её, с подозрением спросил.
-  Прописанных-то только один. А проживает сколько?!
С этими словами я важно прошествовал на кухню. Следом, вызывая недоумение у хозяина, заглянул в  ванную, где проверил наличие воды,  и туалет. Не оставалось ни малейших сомнений: я обязательно разыщу десяток пройдох и мерзавцев, которые, прикрываясь  «непрописанностью» и отсутствием счётчиков, сжигают газ в промышленных масштабах. Моё поведение явно не укладывалось в рамки служебных обязанностей. Но всё произошло почти мгновенно. Убедившись, что в квартире кроме  нас никого  нет, я вернулся к входной двери и закрыл её на замок.
А затем вонзил  взгляд в белёсые пустые глаза врага.
 

Передо мной стоял низкорослый мужчина лет тридцати пяти:  узкокостный, но  толстый. Глазки блудливо забегали, рыхлое лицо поплыло, как масло на солнце. Пухлые щёчки охватила суетливая судорога. Он молчал не в силах отвести взгляд.  Ночное побоище, скорее всего, воспринималось им как межэтническая разборка.  И увидеть  полотно событий непрерывным потоком  было не так-то просто. Целостный пазл, где личная вина укладывается в общую картину, похоже, так и не сформировался в его сознании.   


 Его голова мелко затряслась, точно была нанизана на шампур.  Он застыл,  будто  загипнотизированный  удавом кролик.   Как всякий творческий человек, журналист  был склонен  к эпатажу и красивости. Он надеялся, что действие затянется и это даст ему шанс. Должны последовать угрозы, объяснения и прочий антураж, без которого не бывает сцен.


Он глубоко ошибся. Точным, коротким движением я вставил кулак правой руки в солнечное сплетение, а затем, упруго присев вслед за опадающим  телом врага,   открытыми ладонями ударил по ушам.
Он сразу «поплыл».  Нездоровой белизны  лицо  мгновенно приобрело  синюшно-багровую окраску.  Повалив тело на пол животом вниз, я накинул на шею капроновую удавку. А затем наступил коленом  между лопаток    и затянул петлю.  Он,   цепляясь за жизнь,   минуты три   судорожно дёргал руками и ногами.    Глаза   тут же  выкатились из орбит.  Но вскоре всё было кончено.


 Наполнив  ванну, я опустил бездыханное тело в воду, вылив следом все имеющиеся под рукой бальзамы и шампуни. Я вовсе не спешил облегчить следствию работу  по выявлению следов биологического материала убийцы. У любой профессии  свои трудности, и каждый свой кусок хлеба должен заработать.


Закрыв дверь на оба ключа, я вышел из квартиры походкой     знающего себе цену человека. Окружающие  не обратили на меня  ни малейшего внимания. Ведь о так и не начавшейся проверке газового оборудования никто ничего не знал. Вновь оседлав поджидающий  возле ближайшего магазина велосипед, я добрался до укромного пустыря.  Там,  облачившись  в обычную  одежду, я подъехал к общественному туалету.  Разломав чемоданчик на части,  я побросал все ставшие теперь уже вещественными доказательствами предметы  в очко над выгребной ямой.  В глубину человеческих испражнений.  «Кто полезет за этими «вещдоками», с ухмылкой подумал я, впрочем, хозяин –барин».

***

Здравый смысл  вещал, что надо как можно быстрее бежать из залитого кровью городка. Моё появление на похоронах Сергея Климова  было бессмысленным риском. Я прекрасно осознавал это, но ничего не мог поделать с собой.   Прихватив  трофейный  пистолет  «ИЖ-17»,  я  к назначенному часу выдвинулся к моргу.  Подгоняя мысли под ответ, я тешил себя надеждой,  что изрядно проредив бандформирование, я внёс значительную сумятицу в городскую жизнь. Все, включая ментов,  заняты   переделом теневой власти и коррупционных ресурсов. И несколько часов в запасе у меня есть.  Впрочем, это был самообман, в чём оставалось  мало сомнений.
Конец главы.