Письмо без адреса

               
                (к 100-летию моего отца Гаффорджона Сатторова)
 
                Дорогой мой папочка !
       Я пишу  это письмо и знаю, что оно вряд ли дойдёт до тебя.  В небесной обители нет конкретного адреса,  но  душа твоя там и  я буду читать  вслух строчку за строчкой в надежде, что ты услышишь мой голос.
        В январе 2026 года мы могли бы справить твой 100-летний юбилей,  мой родной.   Только представь,  сколько поздравлений ты услышал  бы от своих детей, внуков и правнуков!
          Но ты ушёл из жизни в 1994 году, в сложные годы для республики - гражданской войны в Таджикистане: твоё  больное сердце не выдержало ...
          Какого числа ты родился, мой любимый дададжон (так мы дети называли тебя), не знает уже никто. Документов никаких не сохранилось. В пять лет ты остался сиротой, потеряв родителей в революционные годы. Твоего отца Юсуфджона, потомка суфиев-богословов, служившего министром образования в Восточной Бухаре, расстреляли на глазах жены. И твоя мама Гульбиби-ханум от потрясения потери тоже вскоре покинула этот мир.
         Тебя - малыша забрали к себе родственники и пришлось жить поочерёдно то у одних, то у других. Родные любили тебя, как самого младшего, но трудно жилось всем членам когда-то богатой и почитаемой семьи. 
        Повзрослев, ты, папочка, сам уже выбрал себе дату рождения – 1 января 1926 года. Гордо называл себя коренным душанбинцем, ведь именно сюда в южную провинцию Эмир Бухарский когда-то отправил твоего прадедушку своим представителем учить грамоте   правоверных.    
 Ты был самым младшим в семье, мой любимый папочка, но очень рано начал трудиться. Продавал в соседних кишлаках молоко, которое ранним утром надоила сестричка. Братья Абдуджаббор и Сулаймон, старшая сестра Гулхоним уже были семейными. А сестре Гульсифат было всего 14 лет  и  она заменила тебе маму.
 
         Мой родной, ты не имел возможности окончить среднюю школу. Началась Великая Отечественная война, братьев призвали на фронт и через год они без вести пропали.
       Ты - подросток тоже рвался воевать с фашистами.   Как рассказывал  твой самый близкий друг и наш сосед Шавкат Ниязи,  в 1944 году ты подменил свой год рождения и  добился отправки на войну.  Прошёл  армейскую подготовку и с артиллерийским полком прошагал до Берлина - там и встретил Победу. А потом шутил, что, если бы Гаффорджон Сатторов не доехал до Германии, война бы так и не закончилась. Отслужил в армии и вернулся в 1949 году  в Душанбе.
         Мой дададжон, ты всегда говорил, что, встретив свою любовь – мою маму Масруру, не только приобрёл настоящее счастье, но и большую дружную семью.  Мою бабушку Марфуа ты называл не тёщей, а мамой, а моего дядю Фируза - не только родным братом, но и верным другом.
     Я уверена, что   Бог соединяет судьбы   людей, отмеченных добротой   и преданностью    друг к другу.   Мамочку мою все называли тётя Маша, или Мария Анваровна.Она была миниатюрной, нежной, красивой, голубоглазой  и русоволосой.    Имя её - Масрура  в переводе с арабского означает «радостная». Мама из очень древнего и знаменитого рода, прапрадед, прадед и дед её были  поэтами-суфиями, были ответственными служителями эмира Бухары, а отец  –  учёным-востоковедом. 
         Одной из первых женщин в Таджикистане мама получила высшее экономическое образование по специальности «товаровед пищевой промышленности». По направлению приехала из Самарканда работать в Душанбе в райпищеторг. А там служил экспедитором ты, мой будущий папа – жгучий красавец, полюбивший её с первого взгляда. Именно мама, взяв основные тяготы семьи на себя, заставила тебя закончить вечернюю среднюю школу, потом уехала с тобой на высшие торговые курсы в Ленинград, а затем помогала закончить экономический факультет Таджикского госуниверситета. И ты из простого экспедитора, имея такую опору в личной жизни, успешно преодолел ступени профессионального роста, стал министром торговли Таджикистана. Мама работала  и нас четверых детей воспитывала, а потом и  с внуками помогала. К сожалению, мама умерла от абсцесса лёгких: ей было немногим более 50-ти  лет.
 
         Если б я знала тогда, что маме дана такая короткая жизнь,  я бы её больше жалела и берегла. А получилось наоборот: несмотря на свои болезни и переживания, мама жалела меня. Хотела, чтобы  дочка-медалистка, Ленинская стипендиантка, как она гордо называла меня, получила красный диплом по окончании университета, а потом поступила в аспирантуру. И я упорно  училась на факультете журналистики, оставив всю тяжесть проблем с маленькими детьми - двумя моими старшими сыновьями на мою мамочку.
         Она ушла после тяжёлой болезни, и боль в моём сердце никогда не утихнет. Знаешь, папа, перед операцией, о которой мама никому  не говорила, она попросила меня с ней сфотографироваться. Вскользь заметила, может будет последнее наше фото. Меня это очень обидело, и я отказалась. А она-то чувствовала, что после операции мы больше не увидимся… Я никак не могу себе этого простить ...
         Мама всех жалела, особенно тебя, мой дададжон. И ты был ей благодарен до конца своей жизни. Сокрушался, что редко говорил своей Масруре о любви и не показывал нежности.
       Многому ты меня научил, папочка. Не терпел в людях чванства и высокомерия, любил повторять – «скромность украшает человека». Но главный урок я получила, когда тебя несправедливо сняли с министерской должности. Гордо, без какого-либо напряжения ты принял этот эпизод в карьере и говорил, что веришь в справедливость, и в создавшейся ситуации органы разберутся. Многие друзья тогда просто перестали с тобой общаться. Я очень переживала, но ты спокойно произносил: «друзья познаются в беде». После этого я научилась очень осторожно относится к своему окружению.   
              Ты никогда не тянулся к роскоши. Приведу лишь один пример. Как известно, на Востоке любят настенные ковры. Так вот, у нас в квартире был только один ковёр с портретом Ленина, который тебе подарили на 50-летие. А на других стенах ты с любовью и удовольствием развешивал «ковры» из семейных фото. И мне тоже это нравится: где бы я не жила, всюду стены украшаю фотографиями, очень значимыми в нашей семье.
   Дададжон, ты много читал, и нас - своих детей приучал к книгам.
Купил для семьи двести томов Всемирной литературы и расставлял каждый на стеллаже от пола до потолка. Помнишь, как мы вместе наизусть читали стихи наших классиков?
           Когда я училась в университете, то постоянно допоздна сидела в публичной библиотеке имени Фирдоуси. Здание министерства, где ты работал, располагалось по соседству. Ты специально не уходил с работы, чтобы потом встретить меня из библиотеки, и мы вместе возвращались домой.
         Ты очень хотел иметь большую семью. Нас детей было четверо. Старшего сына ты назвал Абдуджаббором в честь твоего брата, папочка. Дочери Мохире, которая была всего на полтора года старше меня, имя дала моя бабушка Марфуа. Потом, в Ленинграде, где ты учился на торговых курса, мама родила меня.   И ты, папа, назвал меня Гульсифат, в честь своей любимой сестры, заменившей тебе мать. Родилась бы я рядом с бабушкой, и она не разрешила бы этого. По традиции называть именем рано умершего человека нельзя! Но ты успокоил тёщу: «Дочка проживёт долго, ей прибавятся года, которые моя сестра Гульсифат не успела прожить».      
         Нас – детей Саттаровых – Джаббора,  Мохиру,Гульсифат и Джалола в то время называли на русский лад – Славик, Майя, Гуля и Джоник. Но ещё  вы - родители вырастили нашего двоюродного брата Мурода – сына умершей  Гульсифат. Мурода усыновили и записали на  фамилию Сатторов.  А   родной отец Мурода   от сына отказался.
      Помню, как Мурод нас водил в детский сад и обратно домой. Он был старше меня на тринадцать лет. Когда я пошла в школу, Мурода призвали в армию, а потом он уехал жить в Крым. Там женился на красивой русской девушке. У них родилась дочь, которую он назвал именем своей матери – Гульсифат.  Сейчас Мурод живёт в Душанбе. От второго брака у него родился сын, которого он назвал Гаффорджон – в честь нашего папы.
        Дай-то, Бог, пожить нам подольше и увидеть счастье своих внуков… Младший мой брат Джалол, наш суфий – наш общий любимец, по сей день для меня свет в окошке.  Из большой семьи нас осталось двое. Мохира тяжело болела и я возила её по врачам, с Джалолом помогали устроить в московскую клинику на лечение. Но онкология победила, и сестра моя умерла в Душанбе на руках своей дочери Нодиры.   А брат Джаббор трагически погиб в Душанбе от несчастного случая.
Но у вас, моих дорогих родителей, растут 14 внуков и 24 правнука. Вот бы ты сегодня порадовался этому, мой дададжон!
         С днём рождения, дададжон! Я знаю, ты обитаешь высоко в небесном райском саду, наблюдаешь за мной, всегда охраняешь от невзгод всех своих кровиночек и поддерживаешь. Ты там с мамой. Я в это верю. Спасибо тебе за всё, папочка! Я очень тебя люблю и скучаю!
Твоя дочь Гульсифат

01.01.2026
Дубаи