Данил Серский
Почитывая когда-то Эдуарда Лимонова, я навсегда запомнил одну его фразу, которая не просто определила мое творчество, но и стала центром всей моей скромной жизни:
«Жизнь сама по себе – бессмысленный процесс. Поэтому я всегда искал высокое занятие себе в жизни».
Знаешь, меня не пугает, что когда-нибудь мое тело будет разлагаться в нескольких метрах под землей. Все как будет положено: небольшой участок, обнесенный низкой железной оградой, скромное надгробие из серого камня, а на нем несколько позолоченных строчек – мол, родился тогда-то и умер тогда-то.
Мне будет плевать.
Пусть даже пой той земле асфальт проложат, по которому будут ездить автомобили.
Даже пусть ежедневно сотни ботинок будут топтать траву над моими останками.
Мне не страшно.
Я боюсь того, что мое имя забудут и оно затеряется между надгробиями, если повезет, пылью осядет архивах – среди бесконечности чужих дел и безжизненных букв, которые когда-то были чьей-то жизнью.
Это и есть главное в моем «бесцельном» творчестве.
Своего рода ключ к вечности: ты живой до тех пор, пока твое имя существует на чьих-то губах.
Творчество – прости Господи, удел пассионариев. Все просто. Творчество похоже на вторую, но беспощадную работу. Оно не терпит длительного застоя. Оно не прощает безделья. Оно требует постоянной учебы.
Отсутствие творчества у людей – не есть плохо. А где-то даже хорошо, наверное.
«Главная трагедия поэта в том, что он поэт, других трагедий в общем-то и нет» – заключил в свое время поэт Борис Рыжий.
Я понимаю его.
Неотвратимость конца – тихого и внезапного, как посещение наемного убийцы своей жертвы – толкает меня на десятки нелепых поступков. Но я не стану жалеть ни об одном из них.
Стыд не зальет мне щеки багровыми пятнами.
Жалеть не о чем – ни о том, что произошло, ни том, что я написал.
Мой телеграм-канал: https://t.me/pessemicmachine
Личный телеграм: @chukkovalev
«Жизнь сама по себе – бессмысленный процесс. Поэтому я всегда искал высокое занятие себе в жизни».
Знаешь, меня не пугает, что когда-нибудь мое тело будет разлагаться в нескольких метрах под землей. Все как будет положено: небольшой участок, обнесенный низкой железной оградой, скромное надгробие из серого камня, а на нем несколько позолоченных строчек – мол, родился тогда-то и умер тогда-то.
Мне будет плевать.
Пусть даже пой той земле асфальт проложат, по которому будут ездить автомобили.
Даже пусть ежедневно сотни ботинок будут топтать траву над моими останками.
Мне не страшно.
Я боюсь того, что мое имя забудут и оно затеряется между надгробиями, если повезет, пылью осядет архивах – среди бесконечности чужих дел и безжизненных букв, которые когда-то были чьей-то жизнью.
Это и есть главное в моем «бесцельном» творчестве.
Своего рода ключ к вечности: ты живой до тех пор, пока твое имя существует на чьих-то губах.
Творчество – прости Господи, удел пассионариев. Все просто. Творчество похоже на вторую, но беспощадную работу. Оно не терпит длительного застоя. Оно не прощает безделья. Оно требует постоянной учебы.
Отсутствие творчества у людей – не есть плохо. А где-то даже хорошо, наверное.
«Главная трагедия поэта в том, что он поэт, других трагедий в общем-то и нет» – заключил в свое время поэт Борис Рыжий.
Я понимаю его.
Неотвратимость конца – тихого и внезапного, как посещение наемного убийцы своей жертвы – толкает меня на десятки нелепых поступков. Но я не стану жалеть ни об одном из них.
Стыд не зальет мне щеки багровыми пятнами.
Жалеть не о чем – ни о том, что произошло, ни том, что я написал.
Мой телеграм-канал: https://t.me/pessemicmachine
Личный телеграм: @chukkovalev
Произведений: 2
Читателей: 48
Произведения
- С того самого дня - фэнтези, 13.07.2025 00:16
- Превращения - рассказы, 28.05.2025 11:56