Рецензии на произведение «Численник»
На странице отображаются все рецензии к этому произведению в обратном порядке, с 6 по 1
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Рецензия на «Численник» (Зорин Иван Васильевич)
"К вечеру день сгорал вместе со своим листком на свече."
О небо, небо, ты мне будешь сниться,
Не может быть чтоб ты совсем ослепло
И день сгорел как белая страница
Немного дыма и немного пепла
Savanna 02.04.2004 23:48 • Заявить о нарушении
"К вечеру день сгорал вместе со своим листком на свече."
О небо, небо, ты мне будешь сниться,
Не может быть чтоб ты совсем ослепло
И день сгорел как белая страница
Немного дыма и немного пепла
Savanna 02.04.2004 23:48 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Численник» (Зорин Иван Васильевич)
ПризнаЮсь, чуть погорячился, наклеивая ярлыки героям. И всё же…
***
ПЬЕСА «ЗА ЧТО КТО ЗА»
Долго ломал голову: к чему, в столь филигранный текст, вводить лингвистическую заумь? И то же ощущение фальшивой ноты. Как если, в финальной части Девятой, вдруг на сцену выскочил саксофонист и сыграл джазовую композицию – пусть и талантливо…
Что это – чаньский диалог (мондо), бессмыслица-пародия a la Керролловского «JABBERWOCKY» (Бармаглот) или же мимолётная насмешка автора над псевдоинтеллектуальным читателем? Я даже махнул рукой…
И вдруг. Мама мия!
Авессалом! Авессалом, которого я лихо записал в апостолы. Земной, циничный Авессалом. Кого же ты мне напоминаешь? Помнится, были такие, что жонглировали словами, сооружая заумные, безжизненные конструкции… Ах, Авессалом – софист, кривляющийся перед мудрецом…
И жаль, что Марат не поступил, как Сократ, что начал ходить перед теми, кто доказывал невозможность движение. Обидно, что подобно Патриархам дзена не стукнул «любознательного» ученика. Досадно, что не зарычал, как блаженный Августин на задающих вопросы о пребывании Бога до создания Земли – «Создавал ад для таких, как вы!»
Марат ещё слишком «человечен», Марат в начале или же середине пути. Отсюда и предсказуемое отчаяние – «На Пути нет хоженых троп. Тот, кто им идет, одинок и в опасности.»
Можно предположить, что Авессалом – искуситель. И правильны слова его и искусны. Бьют в цель и больно. И всё же… При всей свой беззащитности и никчёмности, Марат – живой и… гораздо симпатичнее.
Словом, гипотез предостаточно. Я уж собирался продолжить, да вспомнил слова той же Керролловской Алисы о «Бармаглоте»: "Очень милые стишки, - сказала Алиса
задумчиво, - но понять их не так-то легко. (Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла). - Наводят на всякие мысли - хоть я и не знаю, на какие... Одно ясно: кто-то кого-то здесь убил... А,
впрочем, может и нет..."
***
Условия игры. Они всё же не провисают. Автор, уже в самом тексте, объясняет, как поступал герой в случае противоречий или же «непонятностей» численника: «На самом деле календарь содержал разную смесь – от поваренных рецептов до исторических памяток, - так что его толкование давалось с трудом… Некоторые страницы содержали советы женщинам. И тогда Марат красил губы и пудрился… Зачастую численник содержал расхожие истины, пух от житейской мудрости, и тогда Марат сыпал, как горох, анекдоты и сорил банальности. «И белая ворона, бывает, сереет», - думал он. В такие дни он не отличался от окружающих и был счастлив…»
Визуализация ситуации. Могу говорить только за себя. Представил я героев. И не просто представил, а даже домыслил… По большому же счёту, чем отличается день Марат от дня какого-нибудь биржевого брокера с Пятой авеню? И тот и другой «планируют» жизнь, доверясь случаю. Но Марат знает – это случай. Делец же, расписавший день по минутам, всё еще пребывает в сладкой иллюзии подконтрольной ему жизни. И мне, право жаль, что в сегодняшней действительно рядом со мной нет Марата – лишь правильные, уверенные ежедневники, наполненные самодостаточным Action Plan-oм.
***
Суета сует… В конечном итоге – да. Одно «но». Важна личность произносящего. Если это будут слова Марата, то – это истина, собранная по крупицам, вобравшая в себя и радость, и боль, и отчаяние и надежду. Живой, кровоточащий опыт. Если же расслабленный Стратилат (не знаю, насколько правильно моё предположение о происхождении имени “Stratum” – лат. «слой»). – мне смешно. Вот кто пытается оправдать сла… нет, не слабость, а обычную человеческую лень. В конечном итоге, Марат отказавшись читать «предсказание», не предаёт своё учение, а вот Стратилат (чем-то он всё же напоминает мне Обломова)… Обычный страх ленивого человека… Ну и Бог с ним…
И если приснившаяся кончина Марата мне уже не кажется смертью – всего лишь «полустанок», секундный отдых-отчаяние Учителя, то Стратилат(ы) действительно обречён. И это не умозаключение автора. Это жизнь.
А вот Марат не боится её, в любых проявлениях и никуда не бежит. Как и положено Учителю.
P.S.
Крики сумасшедших - страшно. Говорю, как человек, часто бывающий в клинике. Но… Пусть не прозвучит кощунственно, сегодня я радуюсь. Радуюсь, что не застал времена, когда их просто привязывали к стенам, пороли, «лечили» электрошоком, лоботомией… Радуюсь, что именно благодаря «метаниям» таких «сумасбродов», как Марат, появились нейролептики, а потом и атипичные нейролептики, и для многих есть шанс выкарабкаться. И это ещё только начало.)))
P.S.
Прошу прощения за Иштвана. Придумал я его, чтобы «утяжелить» собственные мысли.)))
Leap 05.03.2004 22:11 • Заявить о нарушении
ПризнаЮсь, чуть погорячился, наклеивая ярлыки героям. И всё же…
***
ПЬЕСА «ЗА ЧТО КТО ЗА»
Долго ломал голову: к чему, в столь филигранный текст, вводить лингвистическую заумь? И то же ощущение фальшивой ноты. Как если, в финальной части Девятой, вдруг на сцену выскочил саксофонист и сыграл джазовую композицию – пусть и талантливо…
Что это – чаньский диалог (мондо), бессмыслица-пародия a la Керролловского «JABBERWOCKY» (Бармаглот) или же мимолётная насмешка автора над псевдоинтеллектуальным читателем? Я даже махнул рукой…
И вдруг. Мама мия!
Авессалом! Авессалом, которого я лихо записал в апостолы. Земной, циничный Авессалом. Кого же ты мне напоминаешь? Помнится, были такие, что жонглировали словами, сооружая заумные, безжизненные конструкции… Ах, Авессалом – софист, кривляющийся перед мудрецом…
И жаль, что Марат не поступил, как Сократ, что начал ходить перед теми, кто доказывал невозможность движение. Обидно, что подобно Патриархам дзена не стукнул «любознательного» ученика. Досадно, что не зарычал, как блаженный Августин на задающих вопросы о пребывании Бога до создания Земли – «Создавал ад для таких, как вы!»
Марат ещё слишком «человечен», Марат в начале или же середине пути. Отсюда и предсказуемое отчаяние – «На Пути нет хоженых троп. Тот, кто им идет, одинок и в опасности.»
Можно предположить, что Авессалом – искуситель. И правильны слова его и искусны. Бьют в цель и больно. И всё же… При всей свой беззащитности и никчёмности, Марат – живой и… гораздо симпатичнее.
Словом, гипотез предостаточно. Я уж собирался продолжить, да вспомнил слова той же Керролловской Алисы о «Бармаглоте»: "Очень милые стишки, - сказала Алиса
задумчиво, - но понять их не так-то легко. (Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла). - Наводят на всякие мысли - хоть я и не знаю, на какие... Одно ясно: кто-то кого-то здесь убил... А,
впрочем, может и нет..."
***
Условия игры. Они всё же не провисают. Автор, уже в самом тексте, объясняет, как поступал герой в случае противоречий или же «непонятностей» численника: «На самом деле календарь содержал разную смесь – от поваренных рецептов до исторических памяток, - так что его толкование давалось с трудом… Некоторые страницы содержали советы женщинам. И тогда Марат красил губы и пудрился… Зачастую численник содержал расхожие истины, пух от житейской мудрости, и тогда Марат сыпал, как горох, анекдоты и сорил банальности. «И белая ворона, бывает, сереет», - думал он. В такие дни он не отличался от окружающих и был счастлив…»
Визуализация ситуации. Могу говорить только за себя. Представил я героев. И не просто представил, а даже домыслил… По большому же счёту, чем отличается день Марат от дня какого-нибудь биржевого брокера с Пятой авеню? И тот и другой «планируют» жизнь, доверясь случаю. Но Марат знает – это случай. Делец же, расписавший день по минутам, всё еще пребывает в сладкой иллюзии подконтрольной ему жизни. И мне, право жаль, что в сегодняшней действительно рядом со мной нет Марата – лишь правильные, уверенные ежедневники, наполненные самодостаточным Action Plan-oм.
***
Суета сует… В конечном итоге – да. Одно «но». Важна личность произносящего. Если это будут слова Марата, то – это истина, собранная по крупицам, вобравшая в себя и радость, и боль, и отчаяние и надежду. Живой, кровоточащий опыт. Если же расслабленный Стратилат (не знаю, насколько правильно моё предположение о происхождении имени “Stratum” – лат. «слой»). – мне смешно. Вот кто пытается оправдать сла… нет, не слабость, а обычную человеческую лень. В конечном итоге, Марат отказавшись читать «предсказание», не предаёт своё учение, а вот Стратилат (чем-то он всё же напоминает мне Обломова)… Обычный страх ленивого человека… Ну и Бог с ним…
И если приснившаяся кончина Марата мне уже не кажется смертью – всего лишь «полустанок», секундный отдых-отчаяние Учителя, то Стратилат(ы) действительно обречён. И это не умозаключение автора. Это жизнь.
А вот Марат не боится её, в любых проявлениях и никуда не бежит. Как и положено Учителю.
P.S.
Крики сумасшедших - страшно. Говорю, как человек, часто бывающий в клинике. Но… Пусть не прозвучит кощунственно, сегодня я радуюсь. Радуюсь, что не застал времена, когда их просто привязывали к стенам, пороли, «лечили» электрошоком, лоботомией… Радуюсь, что именно благодаря «метаниям» таких «сумасбродов», как Марат, появились нейролептики, а потом и атипичные нейролептики, и для многих есть шанс выкарабкаться. И это ещё только начало.)))
P.S.
Прошу прощения за Иштвана. Придумал я его, чтобы «утяжелить» собственные мысли.)))
Leap 05.03.2004 22:11 • Заявить о нарушении
Произведение выше автора, признаться, я сейчас и сам не знаю, что хотел сказать каждой фразой, однако, в целом, безусловно Вы читаете мои мысли. Хотя можно было прочитать и иное - вполне нормальная картина. Что касается пьески, то у меня сын разговаривае в подобном тоне, ну, конечно, я пародирую, сгущаю, но отцы и дети, отцы и дети... И Авессалом издевается. Короче: "Земной, циничный Авессалом. Кого же ты мне напоминаешь? Помнится, были такие, что жонглировали словами, сооружая заумные, безжизненные конструкции… Ах, Авессалом – софист, кривляющийся перед мудрецом…" Но это прерогатива молодости, помнится и мы были зубасты, пока зубы не стесали...
А идейка рассказа и в самом деле удачная, особенно, как Вы правильно заметили, кто ее высказывает. И как. Особенно приглянулся мне Ваш пассаж /он бьет в точку, отражая и мое настроение и замысел рассказа/:"По большому же счёту, чем отличается день Марат от дня какого-нибудь биржевого брокера с Пятой авеню? И тот и другой «планируют» жизнь, доверясь случаю. Но Марат знает – это случай. Делец же, расписавший день по минутам, всё еще пребывает в сладкой иллюзии подконтрольной ему жизни. И мне, право жаль, что в сегодняшней действительно рядом со мной нет Марата – лишь правильные, уверенные ежедневники, наполненные самодостаточным Action Plan-oм."
А не согласен с мнением о Стратилате, да Обломов, да такой, но мне его жалко, я ведь и сам...
И еще. По поводу нейролептиков. Они мне тоже знакомы не только из медицинской энциклопедий.
P.S.
С венгром получилось здорово, но напрасно - мысли и так увесисты...
Кстати, в раннем средневековье этот прием был весьма частым, тогда "довешивали" арабов - вот как изменились времена!
С искренним уважением
Иван Зрин
"
Зорин Иван Васильевич 06.03.2004 20:07 Заявить о нарушении
А идейка рассказа и в самом деле удачная, особенно, как Вы правильно заметили, кто ее высказывает. И как. Особенно приглянулся мне Ваш пассаж /он бьет в точку, отражая и мое настроение и замысел рассказа/:"По большому же счёту, чем отличается день Марат от дня какого-нибудь биржевого брокера с Пятой авеню? И тот и другой «планируют» жизнь, доверясь случаю. Но Марат знает – это случай. Делец же, расписавший день по минутам, всё еще пребывает в сладкой иллюзии подконтрольной ему жизни. И мне, право жаль, что в сегодняшней действительно рядом со мной нет Марата – лишь правильные, уверенные ежедневники, наполненные самодостаточным Action Plan-oм."
А не согласен с мнением о Стратилате, да Обломов, да такой, но мне его жалко, я ведь и сам...
И еще. По поводу нейролептиков. Они мне тоже знакомы не только из медицинской энциклопедий.
P.S.
С венгром получилось здорово, но напрасно - мысли и так увесисты...
Кстати, в раннем средневековье этот прием был весьма частым, тогда "довешивали" арабов - вот как изменились времена!
С искренним уважением
Иван Зрин
"
Зорин Иван Васильевич 06.03.2004 20:07 Заявить о нарушении
Рецензия на «Численник» (Зорин Иван Васильевич)
Скажем так: я – «за», но.
Мое «но» имеет отношение к тонкой грани между «как» и «зачем».Боюсь, что эти понятия у талантливого художника не должны сосуществовать раздельно. С «как» у Зорина – более или менее. Язык время от времени самодовлеюще рвется на волю, и там, на воле, бесконтрольно совершает нечаянные чудеса.
«В юности Стратилат Цибуль был очень деятельным. Он мечтал летать на работу, как птица, а бегал на нее, как псина. Но с тех пор много воды утекло. Подмечая за ним странности, от него быстро освобождались, и он шел на улицу вместе со своим креслом. Теперь он кропал статейки, у которых был единственным читателем, и писал в стол романы, от которых ломило зубы. Он говорил: «Я не продаюсь». Но его не покупали. Он гордился, что не похож на других. Но был интересен только себе.» - точные констатации. Лаконичные и недвусмысленные.
«Луна была в Рыбах, ночь пришла вперед звезд, которые были пока бесконечно далеки от своих отражений в воде.» - вот она, воля языка!
«ПЬЕСУ «ЗА ЧТО КТО ЗА»
Кто-то: За образа…
Некто: За оба раза? Или за раз?
- Зараза! Ты был «за»?!
- Я «за» не мог…
- Ты занемог? А он как?
- Да, ну его! «За»…
- Да? Ну егоза…
- Они не «за»…
- Они не «за»? Весь мир «за»! И сам мирза! А они мерза…
- Зато те «за». И антите «за»…
- Хорошо. Она как? «За»?
- «За»… но… «за»…
- Заноза! Н-да… А мы? «За»?
- Да. Мы «за»!
- Как? И дамы «за»?! А чумаза?
- И она - чума ее! – «за»…
- А он-то? Он-то «за»?
- Он… «за»… Ну, да…
- Да, он зануда… Но – «за». А Вы ли «за»?
- Кому… кому мне вылиза…
- А Вы ли «за»?
- О, да! Выли «за»! Но – за глаза…» - а это, извините, то мастерство, которое приводит к насилию «как» над «зачем». Да, концепутально. Ярко. Остроумное. Но, извините, тошно от такого остроумия. Мертворожденное оно, с горем от ума.
«ЗА ЧТО КТО ЗА» - игра слов показательная (демонстрация автором многосмысленной бессмысленности человеческой речи), сама по себе вполне успешно решает задачу. Но даже на фоне живого и емкого – временами - авторского языка она искуственна. Вызывает чувство отторжения приблизительно такое, как фальшивая нота у умелого музыканта.
* * *
С прозой Зорина я познакомилась на СИ. И удивилась той охотной быстроте, с которой она была утверждена читателями чуть ли не в классической ипостаси. Удивилась потому, что его рассказы лишены жизни. Нет, не реализма пресловутого – не о нем речь. Они неживые. В них теплится стесненный бесконечными обобщениями врожденный дар, но этот дар не живет. У Зорина хищники – зайцы, а овнами закланными становятся волки. Предполагаю, что как раз потому, что автор умеет свое «как» на уровне интуитивном, а «зачем» - вынужден выстраивать для оправдания своего «как» одним голым интеллектом. Потому им написанное – не бьется в горсти, не пульсирует, не дышит чувством, не сопряжено через сердце ни с небом, ни с землей.
* * *
Критические замечания, с которыми автор, возможно, захочет посчитаться. По поводу «как», а заодно и «зачем».
«Он жил, что называется «с листа»: то целый вечер бился над пасьянсом или чинил по инструкции испорченный глобус, то спал сутками напролет»
Вопрос: а если в календаре, возведенном в ранг Книги Книг, обнаруживалась инструкция к починке предмета, которого не было в распоряжении героя, то он что – мчался в магазин, покупал его и потом ломал, чтоб чинить, следуя календарному левиту? Или, если были рекомендации связать детские пинеточки (а так обычно в календарях и случается) – приобретал шерсть и спицы и вязал? Или, уж до кучи, и ребеночка заводил?
Автор предлагает условия игры как принцип смысла и действия, но старт из-за наивного читательского воображения, которое я попыталась тут передать, несколько провисает, потому что идет вразрез с возможной практикой.
Потом это уже перестает иметь значение? Может быть. Но без привязки к реальному делу человека на земле, пусть десять раз греховной, ВСЁ перестает иметь значение. Что у автора и происходит, когда судьбы людей срастаются со страницами численника, и уже не понятно, кто кем-чем мыслит и чувствует – численник ли читает человека, человек ли численник. Да и какая разница при такой ментальном приоритете авторской игры? Все суета сует одно лишь томление.
Пытаюсь визуализировать предложенную автором ситуацию в реальности. Нет-нет, я помню-знаю-и-все-такое-прочее про то, что творчество не обязано, не должно и так далее. Но автором предлагается ситуация неиобитаемая – человек-остров, не нашедший опоры нигде – ни в религиях, ни в философии, ни в жизненной практике. И что-то кажется мне, что исполнение – делом – календаря-численника, именно в рамках того эксперимента, который автором и предлагается, способно помочь найти применение и рукам, и душе. По азиатскому принципу: делай самое малое и самое ничтожное – быть может, в этом и возвысишься.
Интеллектуализировать человеческую слабость… Ну, умный человек понимает, что это точно рассчитанный конъюктурный ход гораздо больше, чем то, что имеет отношения к свободной творческой стихии. А утверждать безысходность как единственный смысл – нет, всё во мне протестует несогласием.
Дело в том, что через дорогу от моего дома – областной дурдом. И по ночам там кричат. Слышно и страшно - далеко.
<Татьяна Тайганова>
Татьяна Тайганова 03.03.2004 05:03 • Заявить о нарушении
Скажем так: я – «за», но.
Мое «но» имеет отношение к тонкой грани между «как» и «зачем».Боюсь, что эти понятия у талантливого художника не должны сосуществовать раздельно. С «как» у Зорина – более или менее. Язык время от времени самодовлеюще рвется на волю, и там, на воле, бесконтрольно совершает нечаянные чудеса.
«В юности Стратилат Цибуль был очень деятельным. Он мечтал летать на работу, как птица, а бегал на нее, как псина. Но с тех пор много воды утекло. Подмечая за ним странности, от него быстро освобождались, и он шел на улицу вместе со своим креслом. Теперь он кропал статейки, у которых был единственным читателем, и писал в стол романы, от которых ломило зубы. Он говорил: «Я не продаюсь». Но его не покупали. Он гордился, что не похож на других. Но был интересен только себе.» - точные констатации. Лаконичные и недвусмысленные.
«Луна была в Рыбах, ночь пришла вперед звезд, которые были пока бесконечно далеки от своих отражений в воде.» - вот она, воля языка!
«ПЬЕСУ «ЗА ЧТО КТО ЗА»
Кто-то: За образа…
Некто: За оба раза? Или за раз?
- Зараза! Ты был «за»?!
- Я «за» не мог…
- Ты занемог? А он как?
- Да, ну его! «За»…
- Да? Ну егоза…
- Они не «за»…
- Они не «за»? Весь мир «за»! И сам мирза! А они мерза…
- Зато те «за». И антите «за»…
- Хорошо. Она как? «За»?
- «За»… но… «за»…
- Заноза! Н-да… А мы? «За»?
- Да. Мы «за»!
- Как? И дамы «за»?! А чумаза?
- И она - чума ее! – «за»…
- А он-то? Он-то «за»?
- Он… «за»… Ну, да…
- Да, он зануда… Но – «за». А Вы ли «за»?
- Кому… кому мне вылиза…
- А Вы ли «за»?
- О, да! Выли «за»! Но – за глаза…» - а это, извините, то мастерство, которое приводит к насилию «как» над «зачем». Да, концепутально. Ярко. Остроумное. Но, извините, тошно от такого остроумия. Мертворожденное оно, с горем от ума.
«ЗА ЧТО КТО ЗА» - игра слов показательная (демонстрация автором многосмысленной бессмысленности человеческой речи), сама по себе вполне успешно решает задачу. Но даже на фоне живого и емкого – временами - авторского языка она искуственна. Вызывает чувство отторжения приблизительно такое, как фальшивая нота у умелого музыканта.
* * *
С прозой Зорина я познакомилась на СИ. И удивилась той охотной быстроте, с которой она была утверждена читателями чуть ли не в классической ипостаси. Удивилась потому, что его рассказы лишены жизни. Нет, не реализма пресловутого – не о нем речь. Они неживые. В них теплится стесненный бесконечными обобщениями врожденный дар, но этот дар не живет. У Зорина хищники – зайцы, а овнами закланными становятся волки. Предполагаю, что как раз потому, что автор умеет свое «как» на уровне интуитивном, а «зачем» - вынужден выстраивать для оправдания своего «как» одним голым интеллектом. Потому им написанное – не бьется в горсти, не пульсирует, не дышит чувством, не сопряжено через сердце ни с небом, ни с землей.
* * *
Критические замечания, с которыми автор, возможно, захочет посчитаться. По поводу «как», а заодно и «зачем».
«Он жил, что называется «с листа»: то целый вечер бился над пасьянсом или чинил по инструкции испорченный глобус, то спал сутками напролет»
Вопрос: а если в календаре, возведенном в ранг Книги Книг, обнаруживалась инструкция к починке предмета, которого не было в распоряжении героя, то он что – мчался в магазин, покупал его и потом ломал, чтоб чинить, следуя календарному левиту? Или, если были рекомендации связать детские пинеточки (а так обычно в календарях и случается) – приобретал шерсть и спицы и вязал? Или, уж до кучи, и ребеночка заводил?
Автор предлагает условия игры как принцип смысла и действия, но старт из-за наивного читательского воображения, которое я попыталась тут передать, несколько провисает, потому что идет вразрез с возможной практикой.
Потом это уже перестает иметь значение? Может быть. Но без привязки к реальному делу человека на земле, пусть десять раз греховной, ВСЁ перестает иметь значение. Что у автора и происходит, когда судьбы людей срастаются со страницами численника, и уже не понятно, кто кем-чем мыслит и чувствует – численник ли читает человека, человек ли численник. Да и какая разница при такой ментальном приоритете авторской игры? Все суета сует одно лишь томление.
Пытаюсь визуализировать предложенную автором ситуацию в реальности. Нет-нет, я помню-знаю-и-все-такое-прочее про то, что творчество не обязано, не должно и так далее. Но автором предлагается ситуация неиобитаемая – человек-остров, не нашедший опоры нигде – ни в религиях, ни в философии, ни в жизненной практике. И что-то кажется мне, что исполнение – делом – календаря-численника, именно в рамках того эксперимента, который автором и предлагается, способно помочь найти применение и рукам, и душе. По азиатскому принципу: делай самое малое и самое ничтожное – быть может, в этом и возвысишься.
Интеллектуализировать человеческую слабость… Ну, умный человек понимает, что это точно рассчитанный конъюктурный ход гораздо больше, чем то, что имеет отношения к свободной творческой стихии. А утверждать безысходность как единственный смысл – нет, всё во мне протестует несогласием.
Дело в том, что через дорогу от моего дома – областной дурдом. И по ночам там кричат. Слышно и страшно - далеко.
<Татьяна Тайганова>
Татьяна Тайганова 03.03.2004 05:03 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Численник» (Зорин Иван Васильевич)
«Месяцеслов»
Аурелиано расшифрует пергаменты и призрачный город сотрется из памяти человечества. Стратилат поступит иначе: испугавшись дочитать вещий текст, он заточит себя в неприступной башне подкрадывающегося безумия.
Иштвана Бартнуда [«Время в Трёх»] пишет: «У входа в храм построены солнечные часы, на дверях прибит отрывной календарь. Смотритель разъяснил: по преданию, в дни трансильванского тумана, когда исчезает солнечное время, любой текст календаря - молитва. Отсутствие механического времени и незакономерность слов – мгновенная дорога к Богу».
Марат - словно обитатель тех мрачных селений. Однако «дисциплинировано-случайное» постижение Его присутствия не интересно самопровозглашенному наставнику. В то же время, Марат не уподобляется создателю «Дон Кихота», читающему подряд любые клочки бумаг на улицах. Марат словно и не помнит о каббалистах с их «Сефер Йецира» [«Книга Творения»] - «Двадцать две основные буквы: Бог их нарисовал, высек в камне, соединил, взвесил, переставил и создал из них все, что есть, и все, что будет». Он забыл слова Мухаммеда Аль-Газали о Коране [«Мать Книга»], пребывающем в обители Бога. Ему не нужны христианские мистики с идеей «двойной, совершенной книги», первая – Писание, открывающая Его волю, вторая – Вселенная, открывающая нам Его могущество. Марату не ищет проторенных путей. Отбрасывая пепел прошедшего дня, он с маниакальным упорством бросается в водоворот «сегодня» - «…Зачастую численник содержал расхожие истины… В такие дни он не отличался от окружающих и был счастлив…» - надеясь поймать ускользающую, путеводную нить - «Нет разницы, что исповедовать – главное искренне».
Бесконечно-нервные метания Марата, казалось бы, компенсируются отрешенной неторопливостью Салистрата. Но стоит мгновение задуматься и кажется приемлемым простое объяснение: герои - сумасшедшие. И что, как не безумие руководит и активным Маратом и отрешенным Страсилатом? Герои уже вне реального, земного времени, а «немой» фон их действительности – ненавязчивое тому подтверждение. Или же один из них – фантом, порожденный разрушающейся психикой второго. Привидение, которому стал тесен воображаемый мир создателя. И иллюзия, приняв зримые формы, зажила собственной жизнью. Предположений много… Если бы не присутствие некой силы, опекающей героев. Невидимой энергии, временами деликатно, но всё больше грубо, вмешивающейся в размытую реальность героев. Та же сила подарит им последние спасательные круги: неудавшемуся учителю – практичного «апостола» Авессалома, слабеющему писателю – любовь Анастасии. Они же отвергнут всё и вся и превратятся в дремлющие тени, «заложников чужих хроник», так и не осознав, что были лишь строчками Книги, которую, быть может, завтра откроет очередной переводчик. Но, скорее всего, никогда…
_______________________________________________
1.Габриэль Гарсия Маркес. «Сто лет одиночества».
2. Ishtvan Bartnhoud. “The time in Three”
3. Хорхе Луис Борхес. «О КУЛЬТЕ КНИГ»
4. Зорин Иван Васильевич «ЧИСЛЕННИК»
Leap 01.03.2004 22:45 • Заявить о нарушении
«Месяцеслов»
Аурелиано расшифрует пергаменты и призрачный город сотрется из памяти человечества. Стратилат поступит иначе: испугавшись дочитать вещий текст, он заточит себя в неприступной башне подкрадывающегося безумия.
Иштвана Бартнуда [«Время в Трёх»] пишет: «У входа в храм построены солнечные часы, на дверях прибит отрывной календарь. Смотритель разъяснил: по преданию, в дни трансильванского тумана, когда исчезает солнечное время, любой текст календаря - молитва. Отсутствие механического времени и незакономерность слов – мгновенная дорога к Богу».
Марат - словно обитатель тех мрачных селений. Однако «дисциплинировано-случайное» постижение Его присутствия не интересно самопровозглашенному наставнику. В то же время, Марат не уподобляется создателю «Дон Кихота», читающему подряд любые клочки бумаг на улицах. Марат словно и не помнит о каббалистах с их «Сефер Йецира» [«Книга Творения»] - «Двадцать две основные буквы: Бог их нарисовал, высек в камне, соединил, взвесил, переставил и создал из них все, что есть, и все, что будет». Он забыл слова Мухаммеда Аль-Газали о Коране [«Мать Книга»], пребывающем в обители Бога. Ему не нужны христианские мистики с идеей «двойной, совершенной книги», первая – Писание, открывающая Его волю, вторая – Вселенная, открывающая нам Его могущество. Марату не ищет проторенных путей. Отбрасывая пепел прошедшего дня, он с маниакальным упорством бросается в водоворот «сегодня» - «…Зачастую численник содержал расхожие истины… В такие дни он не отличался от окружающих и был счастлив…» - надеясь поймать ускользающую, путеводную нить - «Нет разницы, что исповедовать – главное искренне».
Бесконечно-нервные метания Марата, казалось бы, компенсируются отрешенной неторопливостью Салистрата. Но стоит мгновение задуматься и кажется приемлемым простое объяснение: герои - сумасшедшие. И что, как не безумие руководит и активным Маратом и отрешенным Страсилатом? Герои уже вне реального, земного времени, а «немой» фон их действительности – ненавязчивое тому подтверждение. Или же один из них – фантом, порожденный разрушающейся психикой второго. Привидение, которому стал тесен воображаемый мир создателя. И иллюзия, приняв зримые формы, зажила собственной жизнью. Предположений много… Если бы не присутствие некой силы, опекающей героев. Невидимой энергии, временами деликатно, но всё больше грубо, вмешивающейся в размытую реальность героев. Та же сила подарит им последние спасательные круги: неудавшемуся учителю – практичного «апостола» Авессалома, слабеющему писателю – любовь Анастасии. Они же отвергнут всё и вся и превратятся в дремлющие тени, «заложников чужих хроник», так и не осознав, что были лишь строчками Книги, которую, быть может, завтра откроет очередной переводчик. Но, скорее всего, никогда…
_______________________________________________
1.Габриэль Гарсия Маркес. «Сто лет одиночества».
2. Ishtvan Bartnhoud. “The time in Three”
3. Хорхе Луис Борхес. «О КУЛЬТЕ КНИГ»
4. Зорин Иван Васильевич «ЧИСЛЕННИК»
Leap 01.03.2004 22:45 • Заявить о нарушении
Скажем так: я – «за», но.
Мое «но» имеет отношение к тонкой грани между «как» и «зачем».Боюсь, что эти понятия у талантливого художника не должны сосуществовать раздельно. С «как» у Зорина – более или менее. Язык время от времени самодовлеюще рвется на волю, и там, на воле, бесконтрольно совершает нечаянные чудеса.
«В юности Стратилат Цибуль был очень деятельным. Он мечтал летать на работу, как птица, а бегал на нее, как псина. Но с тех пор много воды утекло. Подмечая за ним странности, от него быстро освобождались, и он шел на улицу вместе со своим креслом. Теперь он кропал статейки, у которых был единственным читателем, и писал в стол романы, от которых ломило зубы. Он говорил: «Я не продаюсь». Но его не покупали. Он гордился, что не похож на других. Но был интересен только себе.» - точные констатации. Лаконичные и недвусмысленные.
«Луна была в Рыбах, ночь пришла вперед звезд, которые были пока бесконечно далеки от своих отражений в воде.» - вот она, воля языка!
«ПЬЕСУ «ЗА ЧТО КТО ЗА»
Кто-то: За образа…
Некто: За оба раза? Или за раз?
- Зараза! Ты был «за»?!
- Я «за» не мог…
- Ты занемог? А он как?
- Да, ну его! «За»…
- Да? Ну егоза…
- Они не «за»…
- Они не «за»? Весь мир «за»! И сам мирза! А они мерза…
- Зато те «за». И антите «за»…
- Хорошо. Она как? «За»?
- «За»… но… «за»…
- Заноза! Н-да… А мы? «За»?
- Да. Мы «за»!
- Как? И дамы «за»?! А чумаза?
- И она - чума ее! – «за»…
- А он-то? Он-то «за»?
- Он… «за»… Ну, да…
- Да, он зануда… Но – «за». А Вы ли «за»?
- Кому… кому мне вылиза…
- А Вы ли «за»?
- О, да! Выли «за»! Но – за глаза…» - а это, извините, то мастерство, которое приводит к насилию «как» над «зачем». Да, концепутально. Ярко. Остроумное. Но, извините, тошно от такого остроумия. Мертворожденное оно, с горем от ума.
«ЗА ЧТО КТО ЗА» - игра слов показательная (демонстрация автором многосмысленной бессмысленности человеческой речи), сама по себе вполне успешно решает задачу. Но даже на фоне живого и емкого – временами - авторского языка она искуственна. Вызывает чувство отторжения приблизительно такое, как фальшивая нота у умелого музыканта.
* * *
С прозой Зорина я познакомилась на СИ. И удивилась той охотной быстроте, с которой она была утверждена читателями чуть ли не в классической ипостаси. Удивилась потому, что его рассказы лишены жизни. Нет, не реализма пресловутого – не о нем речь. Они неживые. В них теплится стесненный бесконечными обобщениями врожденный дар, но этот дар не живет. У Зорина хищники – зайцы, а овнами закланными становятся волки. Предполагаю, что как раз потому, что автор умеет свое «как» на уровне интуитивном, а «зачем» - вынужден выстраивать для оправдания своего «как» одним голым интеллектом. Потому им написанное – не бьется в горсти, не пульсирует, не дышит чувством, не сопряжено через сердце ни с небом, ни с землей.
* * *
Критические замечания, с которыми автор, возможно, захочет посчитаться. По поводу «как», а заодно и «зачем».
«Он жил, что называется «с листа»: то целый вечер бился над пасьянсом или чинил по инструкции испорченный глобус, то спал сутками напролет»
Вопрос: а если в календаре, возведенном в ранг Книги Книг, обнаруживалась инструкция к починке предмета, которого не было в распоряжении героя, то он что – мчался в магазин, покупал его и потом ломал, чтоб чинить, следуя календарному левиту? Или, если были рекомендации связать детские пинеточки (а так обычно в календарях и случается) – приобретал шерсть и спицы и вязал? Или, уж до кучи, и ребеночка заводил?
Автор предлагает условия игры как принцип смысла и действия, но старт из-за наивного читательского воображения, которое я попыталась тут передать, несколько провисает, потому что идет вразрез с возможной практикой.
Потом это уже перестает иметь значение? Может быть. Но без привязки к реальному делу человека на земле, пусть десять раз греховной, ВСЁ перестает иметь значение. Что у автора и происходит, когда судьбы людей срастаются со страницами численника, и уже не понятно, кто кем-чем мыслит и чувствует – численник ли читает человека, человек ли численник. Да и какая разница при такой ментальном приоритете авторской игры? Все суета сует одно лишь томление.
Пытаюсь визуализировать предложенную автором ситуацию в реальности. Нет-нет, я помню-знаю-и-все-такое-прочее про то, что творчество не обязано, не должно и так далее. Но автором предлагается ситуация неиобитаемая – человек-остров, не нашедший опоры нигде – ни в религиях, ни в философии, ни в жизненной практике. И что-то кажется мне, что исполнение – делом – календаря-численника, именно в рамках того эксперимента, который автором и предлагается, способно помочь найти применение и рукам, и душе. По азиатскому принципу: делай самое малое и самое ничтожное – быть может, в этом и возвысишься.
Интеллектуализировать человеческую слабость… Ну, умный человек понимает, что это точно рассчитанный конъюктурный ход гораздо больше, чем то, что имеет отношения к свободной творческой стихии. А утверждать безысходность как единственный смысл – нет, всё во мне протестует несогласием.
Дело в том, что через дорогу от моего дома – областной дурдом. И по ночам там кричат. Слышно и страшно - далеко.
Татьяна Тайганова 03.03.2004 04:54 Заявить о нарушении
Мое «но» имеет отношение к тонкой грани между «как» и «зачем».Боюсь, что эти понятия у талантливого художника не должны сосуществовать раздельно. С «как» у Зорина – более или менее. Язык время от времени самодовлеюще рвется на волю, и там, на воле, бесконтрольно совершает нечаянные чудеса.
«В юности Стратилат Цибуль был очень деятельным. Он мечтал летать на работу, как птица, а бегал на нее, как псина. Но с тех пор много воды утекло. Подмечая за ним странности, от него быстро освобождались, и он шел на улицу вместе со своим креслом. Теперь он кропал статейки, у которых был единственным читателем, и писал в стол романы, от которых ломило зубы. Он говорил: «Я не продаюсь». Но его не покупали. Он гордился, что не похож на других. Но был интересен только себе.» - точные констатации. Лаконичные и недвусмысленные.
«Луна была в Рыбах, ночь пришла вперед звезд, которые были пока бесконечно далеки от своих отражений в воде.» - вот она, воля языка!
«ПЬЕСУ «ЗА ЧТО КТО ЗА»
Кто-то: За образа…
Некто: За оба раза? Или за раз?
- Зараза! Ты был «за»?!
- Я «за» не мог…
- Ты занемог? А он как?
- Да, ну его! «За»…
- Да? Ну егоза…
- Они не «за»…
- Они не «за»? Весь мир «за»! И сам мирза! А они мерза…
- Зато те «за». И антите «за»…
- Хорошо. Она как? «За»?
- «За»… но… «за»…
- Заноза! Н-да… А мы? «За»?
- Да. Мы «за»!
- Как? И дамы «за»?! А чумаза?
- И она - чума ее! – «за»…
- А он-то? Он-то «за»?
- Он… «за»… Ну, да…
- Да, он зануда… Но – «за». А Вы ли «за»?
- Кому… кому мне вылиза…
- А Вы ли «за»?
- О, да! Выли «за»! Но – за глаза…» - а это, извините, то мастерство, которое приводит к насилию «как» над «зачем». Да, концепутально. Ярко. Остроумное. Но, извините, тошно от такого остроумия. Мертворожденное оно, с горем от ума.
«ЗА ЧТО КТО ЗА» - игра слов показательная (демонстрация автором многосмысленной бессмысленности человеческой речи), сама по себе вполне успешно решает задачу. Но даже на фоне живого и емкого – временами - авторского языка она искуственна. Вызывает чувство отторжения приблизительно такое, как фальшивая нота у умелого музыканта.
* * *
С прозой Зорина я познакомилась на СИ. И удивилась той охотной быстроте, с которой она была утверждена читателями чуть ли не в классической ипостаси. Удивилась потому, что его рассказы лишены жизни. Нет, не реализма пресловутого – не о нем речь. Они неживые. В них теплится стесненный бесконечными обобщениями врожденный дар, но этот дар не живет. У Зорина хищники – зайцы, а овнами закланными становятся волки. Предполагаю, что как раз потому, что автор умеет свое «как» на уровне интуитивном, а «зачем» - вынужден выстраивать для оправдания своего «как» одним голым интеллектом. Потому им написанное – не бьется в горсти, не пульсирует, не дышит чувством, не сопряжено через сердце ни с небом, ни с землей.
* * *
Критические замечания, с которыми автор, возможно, захочет посчитаться. По поводу «как», а заодно и «зачем».
«Он жил, что называется «с листа»: то целый вечер бился над пасьянсом или чинил по инструкции испорченный глобус, то спал сутками напролет»
Вопрос: а если в календаре, возведенном в ранг Книги Книг, обнаруживалась инструкция к починке предмета, которого не было в распоряжении героя, то он что – мчался в магазин, покупал его и потом ломал, чтоб чинить, следуя календарному левиту? Или, если были рекомендации связать детские пинеточки (а так обычно в календарях и случается) – приобретал шерсть и спицы и вязал? Или, уж до кучи, и ребеночка заводил?
Автор предлагает условия игры как принцип смысла и действия, но старт из-за наивного читательского воображения, которое я попыталась тут передать, несколько провисает, потому что идет вразрез с возможной практикой.
Потом это уже перестает иметь значение? Может быть. Но без привязки к реальному делу человека на земле, пусть десять раз греховной, ВСЁ перестает иметь значение. Что у автора и происходит, когда судьбы людей срастаются со страницами численника, и уже не понятно, кто кем-чем мыслит и чувствует – численник ли читает человека, человек ли численник. Да и какая разница при такой ментальном приоритете авторской игры? Все суета сует одно лишь томление.
Пытаюсь визуализировать предложенную автором ситуацию в реальности. Нет-нет, я помню-знаю-и-все-такое-прочее про то, что творчество не обязано, не должно и так далее. Но автором предлагается ситуация неиобитаемая – человек-остров, не нашедший опоры нигде – ни в религиях, ни в философии, ни в жизненной практике. И что-то кажется мне, что исполнение – делом – календаря-численника, именно в рамках того эксперимента, который автором и предлагается, способно помочь найти применение и рукам, и душе. По азиатскому принципу: делай самое малое и самое ничтожное – быть может, в этом и возвысишься.
Интеллектуализировать человеческую слабость… Ну, умный человек понимает, что это точно рассчитанный конъюктурный ход гораздо больше, чем то, что имеет отношения к свободной творческой стихии. А утверждать безысходность как единственный смысл – нет, всё во мне протестует несогласием.
Дело в том, что через дорогу от моего дома – областной дурдом. И по ночам там кричат. Слышно и страшно - далеко.
Татьяна Тайганова 03.03.2004 04:54 Заявить о нарушении
Отличное эссе, умное. Вероятно даже умнее моего скромного рассказа. Из приводимых Вами источников Иштван Бартнуд мне, к сожалению, не знаком, зато остальные любимы.
И еще. Я заходил к Вам на страничку и, думаю, не открою для Вас истины, сказав, что Вы хорошо пишете.
C искренним уважением
Иван Зорин
Зорин Иван Васильевич 05.03.2004 17:46 Заявить о нарушении
И еще. Я заходил к Вам на страничку и, думаю, не открою для Вас истины, сказав, что Вы хорошо пишете.
C искренним уважением
Иван Зорин
Зорин Иван Васильевич 05.03.2004 17:46 Заявить о нарушении