Рецензии на произведение «Гражданская война»

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Мне папа, Зима Павел Григорьевич, сказал, когда мне-то лет 12, что Ленин-бандит. И это - в те далекие годы, когда народ строил коммунизм.

Ловко натянули "ротшильды" шапку на глаза народам России. Цель, сделать её своей вотчиной.

Спасибо!

Alex Zima   21.10.2019 08:52   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Геннадий Вы все делаете правильно. Это история. И благодаря и Вашим крупицам мы все будем более правдиво её представлять. Нашел Вас через поиск "Чернецова". Я как бывший житель поселка Нижняя Крынка г. Макеевки Донецкой области (это 50 км от Дебальцево) интересуюсь им по той причине,что хочу узнать где правда по причине, что одному Чернецову устанавливают памятник в Каменском р-не Ростовской области. А другой (а может это один и тот же) "геройствовал" в наших местах.И возможно непосредственно перед Дебальцево.Вот ссылка
============
http://www.n-krinka.narod.ru/index.files/pamyat.files/118.htm

===============
А вот и сам текст Книги.
Историко-краеведческий очерк “Макеевка” М.Я Запорожец.

издательство “Донбасс” 1978 г. Донецк.

Стр.75-77
Враги упорно добивались осуществления своих кровавых замыслов, пытаясь продвигаться на Дебальцево, а затем Харьков и Москву. Но на этом пути они встретили упорное сопротивление трудящихся Донбасса.

27 декабря 1917 года Чернецов обрушил удар на Ясиновский рудник, с рабочими которого у него были старые счеты: они не выполняли приказов Каледина, создали крепкие отряды Красной гвардии, которые не один раз разоружали казачьи эшелоны. Каледин требовал сдать оружие, а организаторов вооружения – большевиков И. Вишнякова, А. Соколова, П. Ляликова – судить. Ясиновцы единогласно решили оружие не сдавать и руководителей не выдавать, а в случае насилия дать отпор. Решение это было написано на оборотной стороне одного из приказов Каледина. После этого Каледин приказал Чернецову “уничтожить красное гнездо мятежников”. Оборона Ясиновского рудника – одна из самых ярких, героических страниц в истории революционной борьбы рабочих Донбасса за укрепление Советской власти.

28 декабря 1917 года на рассвете казаки начали наступление на рудник с трех сторон: от Дебальцева, Ханженкова, Зуевки. Целый день шел неравный бой, тревожно ревел хрипловатый шахтерский гудок, призывая на помощь углекопов с других рудников. Были тут шахтеры из Горловки и Енакиева. Вскоре терриконы, бугры и балки, каждый домик заговорили свинцом. В бой вступали целые семьи: шестеро братьев Третьяковых – Евдоким, Григорий, Андрей, Федор, Павел и Анатолий, братья Бугорские, Куценко, Морозовы, Сухоруковы… Белоказачьи цепи дрогнули и откатились. Но на следующую ночь белоказаки прорвались в центр поселка. Снова не стихал гудок, все яростнее и жарче гремела схватка. Старый камеронщик Белоглазов, выполняя указание штаба, прикрепил к шахтной трубе Красное знамя с наскоро написанными словами: “Умрем за коммуну ! ” И тут же вражеская пуля оборвала его жизнь.

На терриконе шахты № 7 красногвардейцы установили старенький пулемет. И он забил по атакующим сотням. Неизвестным осталось имя шахтера – пулеметчика. Но он расписался своим “максимом”, оставив на снегу около ста белогвардейцев. Немало уничтожили врагов и рабочие И. Звягин, Д. Сажин, которые отбили броневик и носились на нем, пока не вышел весь бензин.

Женщины сражались рядом с мужьями. Н. Вишнякова, Г. Залмаева, Д. Лобова, К. Баркар, мать и дочь Крюковы подносили под обстрелом патроны, воду, пищу… Пожилой шахтерский врач А.А. Агишевский вывесил из окна рудничной больницы красный флаг и вместе с медсестрой помогал раненым бойцам.

Но сопротивление ослабевало. Не стало патронов, горючего. Шахтер-пулеметчик был убит.

Кто умеет обращаться с пулеметом?! Закричал командир отряда И. Самойлов.

Какой-то человек в форме венгерского солдата побежал к пулемету и через минуту уже вел огонь.

Это венгр Йожеф, - сказал кто-то Самойлову.

Когда патроны кончились и пулемет умолк, смертельно раненый Йожеф поднялся и выкрикнул, глядя на подбегающих калединцев:

Пусть живет наша революция!

К утру 31 декабря шахтеры были совсем обессилены, а Чернецов получил новое подкрепление – несколько сот казаков и два орудия. Озверевшие калединцы выпустили по руднику 72 орудийных снаряда и захватили его. Началась неслыханная расправа над мирным населением. Пьяные бандиты врывались в квартиры рабочих, убивали мужчин, грабили.

Во время боя многие женщины с детьми прятались в шурфе шахты № 7. Там было душно, не было воды, дети изнемогали. Как только утихли выстрелы, женщины начали выходить из шахты, но тут их поджидали казаки. Они в упор растреляли трех женщин и пятерых маленьких детей, некоторых живыми бросили в ствол шахты. А ночью 31 декабря 1917 года калединцы согнали оставшихся в живых рабочих и военнопленных на площадь у церкви. Окружив толпу кольцом, приказали: “Большевикам, красногвардейцам и русским выйти на три шага вперед”. Но в рядах никто не шевельнулся. Чернецов грозно повторил приказание, и тогда защитники всей шеренгой, как стояли, плечом к плечу, шагнули вперед. Но старый горняк большевик Гуреев попросил разрешения перед смертью сказать слово. Выйдя вперед, он гордо поднял голову и начал петь рабочую “Марсельезу”, созданную тут же на руднике. Песню заглушили выстрелы. Казаки схватили каждого четвертого и угнали в Липовую балку. На рассвете под первое января 1918 года они расстреляли семьдесят три шахтера и сорок пять военнопленных. Только троим, упавшим раньше выстрелов, М. Яценко, И. Морозу и М. Скворцову, удалось спастись. 118 погибших героев народ назвал коммунарами.

Заняв рудник, Чернецов приказал снять шахтный гудок и бросить его в реку. Этот гудок был как бы горняцким набатом. По его зову, они шли на труд и в бой. Ночью чья-то рука вновь восстановила гудок, и вновь непокорно гудел он, наводя страх на врагов.

9 января 1918 года соединения Сиверса освободили Ясиновский рудник.

ПРИМЕЧАНИЕ: На стр. 182 Список старых наименований шахт и рудников, упоминаемых в очерке указывает, что

Ясиновский рудник – Не действует. Находился вблизи поселка Нижняя Крынка Советского р-на."
=======
Так, что то, что вы делаете это очень ценно.

Юа Васильев   17.01.2008 16:09   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Да, свидетельства "От первого лица" имеют несомненную ценность, но... неужели так уж ценны и все грамматические ляпы и несуразицы? Не говоря уже про стиль, который просто отсутсвует в изложении...

Это же, как я понимаю, образец письменного творчества одного из самых продвинутых большевиков... Одного из самых грамотных!!! Да..., ради того, чтобы почувствовать глубину большевистской разрухи стОило дотерпеть до конца этого текста... дочитать... И сколько пафоса!!! Сколько несомненного самосознания правоты...

Симпатии к "сыну Федора" основанные на тои, что он был "сильным и ладжным"... Очевидно, других достоинств указать было и невозможно..., ну кроме скудоумных шуток, похожих на плевки в спину...

Лишний раз убедился, что живи я тогда, то наверняка был бы белым...
Очень хороший текст..., как агитка антибольшевизма...

Сергей Шалимов   19.02.2007 18:31   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Сегодня в итернете встретил

"Воспоминания начальника штаба Донских армий и Войскового штаба Генерального штаба ген.майора И.А.Полякова"

"ДОНСКИЕ КАЗАКИ В БОРЬБЕ С БОЛЬШЕВИКАМИ"(в пяти частях) МЮНХЕН 1962

Они дополняют рассказ Ивана Змиёва... В них своя "Белая" правда тех лет... Как по разному виделись одни и те же события в то сложное, непросто время. Привожу цитату, которую отыскал по адресу:

http://www.cossackdom.com/book/bookdon1.html

"Пробираясь на Дон в январе месяце 1918 года я был очевидцем такого героического поступка на станции Дебальцево. Красногвардейцы, обыскивая вагоны, вывели на перрон несколько человек, казавшихся им подозрительными в том, что они, по-видимому, офицеры и пробираются на Дон. На стенах станции пестрели приказы: "всем, всем, всем", которыми предписывалось каждого офицера, едущего к "изменнику Каледину", расстреливать на месте без суда и следствия. Подступив к одному из них комендант станции, полупьяный здоровенный солдат закричал: "Тебя я узнал, ты с..... капитан Петров, контрреволюционер и наверное едешь на Дон". Он не успел докончить фразы, как маленький щупленький и невзрачный на вид человек, к кому относились эти слова, выхватил револьвер и на месте уложил коменданта, а также и двух ближайших красногвардейцев, после чего сам пал под обрушившимися на него ударами. Чрезвычайно показательно, что другие арестованные застыли, как окаменелые, не использовав ни удобного момента для бегства, ни употребив для своей защиты оружие, которое, как оказалось, у них было. Они покорно стали у стены и были тут же расстреляны рядом со станционной водокачкой.

Я не знаю, был ли этот маленький, худенький человек действительно капитан Петров, но я должен сказать, что в моих глазах он был настоящий герой, большой русский патриот, который смело взглянул в глаза смерти. На суд Всевышнего он предстанет вместе со своими земными самозванными судьями, осмелившимися его судить за его патриотизм, за горячую любовь к Родине и честное выполнение им своего священного долга.

Мир праху Вашему, все такие чудо-храбрецы герои. Собой вы явили пример беспредельной неустрашимости, ибо, совершая такой поступок, Вы твердо были уверены, что идете на неминуемую гибель, пощады для Вас быть не могло. Вы ее не ждали и Вы геройски и красиво приняли самую смерть.
......................................................

......................................................
Мы пытались удобнее устроиться, чтобы задремать, но из этого ничего не вышло. Стоял очень сильный мороз. Не только лежать, но даже сидеть на холодном полу было невозможно, соломы для подстилки не было и всю ночь мы провели на ногах, не сомкнув глаз. День 18-го января для нас оказался самым печальным. На одной из станций, после Ясиноватая, к нам в вагон вскочил капитан. По его встревоженному лицу было заметно, что произошло что то чрезвычайно важное. Торопясь и волнуясь он сообщил нам ужено печальную новость: мы лишились еще одного спутника нашего милого, веселого и симпатичного прапорщика. По словам капитана, произошло это так: на станции Ясиноватая прапорщик вышел купить хлеба. Поезд уже тронулся, а он не возвращался. Беспокоясь за него, капитан высунулся из вагона и его глазам представилась такая картина: у края перрона, окруженный вооруженными рабочими и солдатами стоял несчастный прапорщик. Леденящий, смертельный ужас покрывал его лицо. Один из солдат, с повязкой на руке, размахивая руками громко кричал, при чем до капитана отчетливо долетели только отрывки фраз: "рожа офицерская... врет... к стенке... Калединец..."

Шум поезда заглушил дальнейшие слова, но в последний момент взгляд капитана встретился с умоляющим и бесконечно грустным взглядом прапорщика. Что было дальше он не видел.

Прошло много времени, прежде чем мне стало известно, что наш прапорщик, заподозренный в том, что он офицер и пробирается на Дон, был зверски убит разъяренной толпой. Главной уликой против него - служило его интеллигентное лицо.

Трудно описать как глубоко поразил нас рассказ капитана. На несколько минут мы словно оцепенели, пережив душевные муки за невозвратимую потерю молодой полной сил и надежд жизни. В трагическом конце мы не сомневались. Но что могли мы сделать? Как ему помочь? Сердце до боли сжималось при мысли, что всякая наша попытка выручить прапорщика будет безрассудным предприятием и приведет лишь и к нашему аресту и гибели. Мы молчали, говорить не хотелось. Тяжелые испытания и лишения в пути сроднили нас и каждый тогда чувствовал, что у него отняли близкое и дорогое. И в то же время, из сокровенных тайников души, выползала черная мысль и назойливо сверлила голову, как бы отыскивая очередную из нас жертву.

Приходилось быть фаталистом и. успокаивать себя тем, что если это произошло, то значит так судьбой заранее было предначертано и своей участи никто не избежит.

В течение трех дней мы потеряли двоих и это обстоятельство побуждало нас быть более осторожными и осмотрительными. Было решено, что отныне никто ничего не должен предпринимать самостоятельно, а кроме того, условились, весь дальнейший путь ехать всем вместе, вылезая из вагона только ночью, а в случае необходимости сделать покупки или принести воды - эта обязанность возлагалась на Сережу, не вызывавшего своим внешним видом никаких подозрений.

В обсуждении этих вопросов незаметно прошло время и после полудня мы достигли ст. Дебальцево, где явились свидетелями ареста группы офицеров и зверской с ними расправы.

Арест прапорщика, расстрел офицеров, картинки бесшабашного разгула на станции Волновахи и Дебальцево - все это в конечном результате, не могло не отразиться на нашем настроении и не заронить в душу сомнения в благополучном исходе нашего путешествия. Былая бодрость и энергия сменились подавленностью и унынием. С каждым днем мы убеждались, что условия переезда сильно осложнились Многочисленные агенты советской власти весьма зорко следили за всеми проезжавшими, тщательно осматривая пассажирские поезда. Мы только утешались тем, что проехали уже большую часть пути, находились сейчас почти на границе области, с въездом в которую надеялись кончатся наши мытарства и к лучшему изменятся условия дальнейшего переезда. Но этим надеждам, к глубокому сожалению, не суждено было оправдаться. Судьба готовила нам новое огорчение: вскоре стало известно, что наш эшелон пойдет не на Лихую, а через Скупянск на Лиски т. е. вдоль границы Донской области. Чем объяснялось такое решение, мы не знали, но полагали, что вероятно в районе Лихой идут бои с казаками и вследствие этого большевики не решаются направить туда казачий эшелон. Нам снова казалось соблазнительным бросить эшелон и пешком пробраться в Донскую область.

Оценив, однако, обстановку, учтя здешнее настроение рабочих, тщательность проверки документов, подозрительность и придирчивость местных советских властей, чему мы были очевидцами, а также приняв во внимание, что район, по которому пришлось бы двигаться да еще днем, кишит красногвардейцами и солдатами большевиками, - мы отказались от этой мысли. Благоразумнее казалось подчиниться обстоятельствам и ехать в этом же поезде дальше.

По мере удаления от Дебальцево стала заметно уменьшаться воинственность большевистски настроенных элементов и станции своим видом напоминали таковые прифронтовой полосы, т. е. преобладали солдаты дезертиры, спешившие домой, встречалась частная публика, а среди нее вооруженные рабочие..............................................."

Геннадий

Иван Змиёв   17.02.2007 18:07   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Продолжай публиковать дальше. Читать интересно.
С уважением, Александр.

Осипов Александр   14.02.2007 18:19   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Уважаемые авторы, вы знаете, не ожидал...Очень интересно, много нового, не известное прежде. Надеюсь, дальше тоже будет интересно...

С уважением Василий

Василий Морозов   13.02.2007 17:02   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

В 90 -х годах мне много писем пришло с Украины с разными историями, и о Гражданской войне, и об Отечественной, и о том, что там творилось в 90-х. Частично я их тогда опубликовала в подборке - там были также рассказы и о многочисленных молодогвардейцах, и о десятках таких, как Зоя Космодемьянская, - о массовом подвиге всего народа.
Эти люди ещё не все умерли, они - есть.
Они ещё скажут своё слово о нашей истории, я думаю.
Спасибо вам, что вы своими публикациями не даете памяти народа зачахнуть!

Лариса Миронова   10.02.2007 16:26   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Геннадий, спасибо за труд, который Вы на себя возложили. Мне, как уроженцу г. Красный луч (40 км от г. Дебальцево), описываемые события весьма интересны. Донбасс - шахтерский край - после войны сильно пополнился переселенцами, носителей "памяти народной" оставалось не так много. Официальная история помнила только "Молодую гвардию". Единственное, найдите время - вычитайте еще раз текст. В нем много опечаток. А хотите, это сделаю я? Только не раньше чем через две недели.

Мареман Рыбник   09.02.2007 07:54   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Здравствуйте, Геннадий.
Конечно, это мемуары - жизнь прожитая Иваном.
Но мне очень грустно читать о том, что произошло после революции.

Елена Павловская   05.02.2007 20:11   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Гражданская война» (Иван Змиёв)

Я очень рад, что на этом сайте есть такие бесценные рукописи. Литература и Жириновский всегда были вместе.

Владимир Жириновский   03.02.2007 20:45   •   Заявить о нарушении