Рецензии на произведение «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...»

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Прочитал повесть. Хотелось бы сказать автору, что повесть получилась как надо. Не повесть – роман о герое нашего (того ещё т.е.) времени. Поговорить с ним хотелось бы. Только автора нет. Последняя, финальная строчка в повести его жизни. Написанная уже не им, но, оцените, как комплементарно с повестью, и символично: «С прискорбием сообщаю читателям, что автор Александр Митрофанович Коржов почил в бозе 21 февраля 2016 г. и заботами близких родственников захоронен в родном Карабуте».
Прощай, Коржов. Кому мы просим давать прощение, когда говорим по-русски: «Прощай»? Нам?
Как там сказал главный герой в фильме «Стиляги» (сам-то по себе фильм средний, но вот фраза): «Но мы-то есть!».
Ну вот, теперь так: «Но мы-то были!».

Владимир Прозоров   04.02.2020 16:39   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Прочел Вашу всю повесть, Александр, уже давно. Сразу не решился написать, мыслей было много, трудно кратко выразиться, все дела... Потом это как то ушло и вот недавно вспомнил. Ваш пессимизм, обидчивость меня огорчили, скажем, даже напрягли. Посмотрел и не увидел вас ни как читателя, ни как писателя в последние месяцы. Нет ничего нового, даже сварливых рассказов. А ведь Вы такой грамотный и талантливый! Вернулся к повести, убедился по рецензиям, что живы. Ну и Слава Богу!
Не считайте это советом, но не стоит переживать из-за не востребованных денег, из-за нелюбви детей. Есть же и еще сын, с которым, я понимаю, нет проблем в отношениях. А дети - им придется со своими детьми разбираться... Я вот сейчас пытаюсь написать рассказ из жизни, как американская семья, поехав в Украину усыновлять мальчика, вероятно не договорившись по-нашему, удочерили девочку, потом еще и 3-х сестричек им добавили. Родная мама нагуляла, пап много, воспитывал детский дом, теперь живут в США. Так эти злые американцы вырастили этих девочек и воспитали, три из них сегодня уже студентки... Это я к тому, что подставные родители для детей могут быть важнее, главное, чтоб кто-то о них заботился. А там у Ваших еще и мама есть. Даже с момента написания повести прошло 5-6 лет, они уже взрослые, думаю и маму забыли - своя жизнь. Вам объективно не повезло потерять нормальную работу, попасть под развал промышленности из-за высоких цен на нефть, империи. Развод с женой получился не цивилизованный, стали врагами, много я знаю подобных случаев в России и Беларуси. В Америке такое не часто, правят деньги и законы.
В общем, уважаю, жду новых талантливых работ, желаю больше оптимизма,
Владимир

Владимир Кожин 3   17.01.2016 02:54   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

То, что я прочёл, - не обычное повествование о своей жизни. Не вижу здесь самолюбования, ни попыток самоулучшения задним числом. Конечно, не мешало бы послушать "противоположную сторону". Но она вряд ли на это способна и до этого снизойдёт. Остаётся довольствоваться наличным материалом. Не могу сказать, что он мне нравится целиком. Но ЧТО всё же безусловно нравится?

1. Явная незаурядность авторской личности. Вижу её в редкой грамотности, редчайшей начитанности, притом - в не слищком близких технарю (каков автор по специальности) областях: прозе, поэзии, философии - словом, в гуманитарном знании. Начитанность оказалась, в отличие от гоголевского Петрушки,не напрасной - она превратилась в умение пользоваться словом, в хороший слог. Меня не отвращают вульгаризмы и даже матерщина, если эти элементы стиля на месте. Но некоторыми словечками (зачастую вполне безобидными) автор злоупотребляет (например, "ясен пень"). Как говаривал по другому поводу Маяковский: "Раз - международное, два - международное... Но нельзя же до бесчувствия!" То есть речь - о чувстве меры, без которого не садись писать.
2. Верю в авторскую искренность. Это материя, которую подделать невозможно. Приведу в пример творчество Алексея Николаевича Толстого - "советского графа". Где он пишет от души, а где - для гарантий собственной репутации в глазах советской власти - всегда безошибочно чувствует читатель. Поэтому Даша и Катя - это образы, а Агриппина Чабрец - бездушная кукла.

И я верю (вернёмся к нашим баранам), что автор вторую жену любил, что для него её измена стала трагедией. И некоторые - противоположные моему - мнения меня в симпатии и сочувствии к автору НЕ переубедили. Остаётся надеяться, что когда-нибудь ему поверят главные адресаты его книги - собственные дети.Для этого вовсе им не обязательно отвернуться от матери. "Любовь -= такая штука - в ней так легко
пропасть, зарыться, закружиться, затеряться...Нам всем знакома эта мучительная страсть,поэтому нет смысла повторяться. ". (Булат Окуджава).

3. К удавшимся, на мой взгляд, особенностям повести относится отражение общественных, социальных сторон жизни, на фоне которых происходят личные конфликты. Жизнь производственных коллективов полна нелепостей, противоречий, несуразностей - и всё это вполне достоверно описано.

4. В промежуточных, дававшихся в процессе чтения, оценках мне уже случилось написать, что считаю повествование весьма затянутым. Но я руководствовался лишь своими впечатлением читателя. Автору видней. Всё же и сейчас мнения не изменил: то же самое можно было без потерь изложить на вдвое, а то и втрое меньшем пространстве. А если мо-на, то и ну-на, как говаривал один из героев "Улицы разбитых фонарей" в исполнении актёра Лыкова...

5. Пусть автор на меня не обижается, но закончу одним из классических русских пожеланий: "Пить надо меньше"! Это в интересах буквально всех сторон в повествовании и в жизни!

С уважением и самыми дорбрыми пожеланиями кмк автору, так и его читателям.

Феликс Рахлин   24.12.2015 17:48   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Александр, дочитала 15ю главу. Сначала собиралась еще и условную «рыбалку» прочитать, а потом уж отвечать. Но теперь поняла, что лучше ответить сразу – рыбалка, вероятно, перебьет впечатление.

Последние главы читать было тяжело. Слишком надрывно это у Вас получилось. Тут Вам последний рецензент уже написал про «бесконечную зубную боль» во второй части. Присоединяюсь.

Поначалу Вы производили впечатление довольно сильного человека. Но, почему-то так получилось, что Ваша вторая жена, несмотря на всю ее хрупкость, переломила Вас. Наверное, потому, что Вы ей сразу безоговорочно сдались, как сами и писали.

И сама эта книга, как мне кажется, является средством избавления от этой кабалы. Правда, неясно с каким результатом.
Что касается детей, то это иллюзия, что кровное родство к чему-то внутреннему обязывает. Сплошь и рядом это не так. Но к такому надрыву не приводит.

Общее впечатление – Вас просто переклинило на этой истории. Это плохо. Особенно в таких обстоятельствах. Хочется думать, что Вы справитесь (справились) с этой напастью. И почувствуете себя свободным человеком. Не дорожить жизнью – совсем не значит, что надо ее проводить в непрерывной пьянке и «мешать водку с соплями». Можно найти массу других более приятных занятий. Путешествуйте, в конце концов.

Вот все равно скатилась к нотациям, хотя и не хотела! Вы же и вынудили своими стенаниями!

Надеюсь, что Ваше освобождение состоится и мир станет цветным.
А про рыбалку я обязательно прочитаю!

С уважением,

Елена Конюшкова   17.12.2015 19:15   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Александр,
я не без смущения берусь за комментарий – и если бы не обещание написать его, то никогда бы и не написал. Вы пишите, безусловно, очень сильно – сильнее, чем кто-либо из тех, кого на «Прозе» доводилось читать. Наверное, из вас получился бы отменный писатель, поэт, журналист, публицист – но вы стали инженером, а потому вы мне еще понятнее. Сам технарь. Впрочем, свою дозу и дифирамбов, и вполне дельных замечаний вы получили от других, и вряд ли я скажу что-то новое.
То, что показалось значимым, к литературе отношения не имеет. Ваша повесть отчетливо разделена на две части – «до» и «после». Вот это «после» похоже на бесконечную зубную боль, и если бы оно было от человека, которого я не знаю (а мне показалось, что повесть и переписка позволили мне кое-что о вас узнать), и если бы ни то опрометчивое обещание, то, ей-богу, бросил бы читать. И не потому, что неохота рассматривать чужие болячки, а потому, что напомнило собственные, гораздо менее серьезные, но никак не желающие заживать окончательно.
То была совершенно пустячная ссора на работе, когда меня поневоле или по безразличию подставили, а я обиделся всерьез и на всех сразу. С год не мог ни жрать, ни пить и явно «сорвало крышу»: назло всем вдруг кинулся в изобретательство чего-то там непонятного. У меня осталась тетрадь, полная каких-то значков, нелепейших расчетов, нереализуемых схем и прочей ерунды. Помню и ощущение того, что во мне зреет что-то неимоверно важное, что вот-вот прорвет и я покажу кузькину мать – всем назло. Это, вероятно, была защитная реакция на сбой в мозгах. Но однажды жена напоила меня водкой почти до потери сознания, сама организовала на моей работе отпуск и увезла на пару недель к морю, где продолжала отпаивать успокоительными, таскать по рыбалкам и музеям – и всё почти прошло.
Я читал вашу повесть – и вспоминал ту отвратительную пору с ее обидами на весь мир, ощущением, что все сговорились против меня, что жизнь кончилась и пора сдохнуть – но не просто сдохнуть, а так, чтобы все поняли, как они виноваты.
Не собираюсь вас утешать или же давать какие-то советы: это бесполезно, знаю по себе. Но и по себе же знаю, что время лечит. Разумеется, ваша беда не в пример серьезнее той, что была со мной, но дело не в размерах. Может быть, проблема в нашей организации. Мы оба устроены так, что можем зацикливаться на чем-то важном и годами добить в одну точку, добиваясь решения – и именно эта способность параноидально сосредотачиваться становится убийственной в отношениях с близкими. Многие меняют жен, теряют детей и ни черта им не делается.
Я не знаю, чем и как закончить. Но испытываю чувство симпатии к вам – именно симпатии, а не жалости. И желаю вам стряхнуть это наваждение и примириться со случившимся. Нащупать контакты с детьми. Забыть о бывшей жене – она чужой человек, которых в России полторы сотни миллионов и до которых вам дела нет.
Не обижайтесь, если что-то брякнул не так.

Алексей Степанов 5   19.11.2015 16:22   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

А вот и моя рецензия, уважаемый Александр(не прошло и полгода).
Вы уж извините, буду о Вас в третьем лице, ибо, как уже упомянул, впечатление от прочтения очень неоднозначное.

Ну, разумеется, это формат не повести, а объёмного романа "о времени и о себе", адресатами которого являются те, кто "родом из СССР". На массового читателя произведение не рассчитано, о чём автор честно предупредил в предисловии. Тем удивительнее, что роман собрал такое большое количество рецензий. Переписка с читателем - сама по себе интересный пласт. При этом, отдаю должное честности автора, который не стал делать в блоке рецензий "зачистку", оставил и хвалу, и хулу.

Должен сказать, что оцениваю любое заинтересовавшее меня произведение по своим субъективным критериям, главным из которых лично для меня является наличие у автора литературной одарённости. На мой взгляд, этому главному критерию роман отвечает. Но тут не открыл Америку: это признали рецензенты как в позитивных, так и в отрицательных откликах.

Не соглашусь, что это не литература. Лично я воспринял прочитанное, как добротный художественно-публицистический роман. При прочтении возникает ощущение, что сей литературный труд принадлежит не технарю, а гуманитарию.
Цитаты и эпиграфы - отдельный пласт, но несмотря на их многочисленность, вплетены в ткань произведения уместно, существуют в нём органично, не выпирают. Это свидетельствует о добросовестном отношении как к своему творению, так и об уважении к читателю. Не все проводят самостоятельный бета-ридинг своих прои. Что греха таить, многие крупные формы, выходят орфографически и стилистически "непричёсанными", что портит впечатление от прочтения. Кстати, хочется отметить редкий случай удачного использования автором ненормативной лексики. Она редка, виртуозна и к месту, добавляет юморного колорита в весьма невесёлое по тональности повествование.

Теперь о том, что показалось спорным. Лично меня, когда читал, не покидала мысль, что все эти удачные и глубокие литературные наработки - да увидеть бы в произведении на другую тему этого же автора. Ну впрочем, мало ли чего я там хочу. Автор сам решает вопрос о форме, композиции своего творения. Вместе с тем, выстраивая такую композицию, как роман-обращение к жене и детям, автор ставит читателя в сложное в морально-этическом плане положение. И тут поясню, почему обратил внимание на отклик Леонида Наумовича. Моя позиция совпадает с мнением этого рецензента. Как автор, Александр Коржов мне, безусловно, симпатичен. Но трудно быть союзником Коржова-мужа и отца в конфликте с бывшей женой и детьми - будь он тысячу раз прав. Жена и дети оказываются здесь в ситуации безмолвных персонажей, которые заведомо виновны, и лишены возможности ответить своему оппоненту - мужу и отцу. Говорю только о себе лично: не приемлю такой стиль, даже если Александр в этом споре прав.
На мой взгляд, не совсем оправдан и загромождает роман чрезвычайно глубокий экскурс в юриспруденцию, пласт судебной тяжбы. Философские размышления автора о жизни и даже о бренности бытия(в столь тяжёлой последней главе) гораздо интереснее, насущнее, берут за душу, цепляют за живое. Нудный же юридический пласт лично меня усыпил, хоть и написан правильно, достоверно.

И наконец, о последней главе. Очень двойственное впечатление. Да, встряска для сознания мощная. Но, Александр, у каждого из нас персональное "мементо мори", почти всем Вашим читателям за пятьдесят. Есть и постарше Вас. Смерть, мысли о ней - сие достаточно интимно, а в обращении к близким людям - тем более. Не вправе лезть с советами, Вы старше и мудрее меня. Но думается, что ровеснику Боярского и Пугачёвой не пришло ещё время покидать этот мир. Нет, написано честно, сильно, но производит гнетущее впечатление. В том числе, в части императивных требований завещания к детям. Но для себя решу так: раз избрал автор для этой главы такую форму - значит так тому и быть. Не могу ни согласиться, ни опровергнуть.

О главном я высказался. В чём-то принимая, а в чём-то не принимая такое неоднозначное произведение, буду помнить его всегда.
С уважением. Оценка высокая. Это серьёзный труд.

Сергей Соломонов   06.11.2015 01:31   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Здравствуйте, Александр!
Вчера закончил чтение Вашего романа. Да, это роман, по-моему. Глубокий, горький. И уж никак не "повестушка", как Вы пренебрежительно окрестили его в одной из глав. Попробую сформулировать свои ощущения от Вашей книги.
В первую очередь, воспринимаю ее как горький, пронзительный и страстный рассказ о любви. У моих любимых Стругацких в "Отягощенных злом" есть фрагмент на пару страниц, который мне до сих пор кажется лучшим из того, что написано о любви, хотя отсылки к "Песни песней" там явно чувствуются. Так вот, читая Вашу книгу, я никак не мог отделаться от ощущения, что в чем-то неуловимом, но главном , Вы сходитесь. Вы не просто описали историю любви и ее трагической гибели, Вы перешли ту грань, которая отделяет эмоциональное и качественное описание событий из собственной жизни от литературы, и, оказавшись за этой гранью, просто пошли дальше. Напролом. Жанр автобиографии остался позади, хотя все формальные признаки присутствуют. Вам это удалось, хотели Вы того или нет.
Во-вторых... Снова Стругацкие, точнее Борис, написавший свою последнюю книгу уже в одиночестве. Я имею в виду "Бессильных мира сего". Это во многих смыслах прощальная книга. Почему я о ней практически сразу вспомнил, читая Ваш роман? Вот почему. Ваша книга - история о трагедии сложного человека в стремительно упрощающемся мире, мире, который постепенно заполняют узконосые обезьяны с гаджетами Люди, которые привыкли мыслить сложно, решать сложные задачи, испытывать сложные переживания, периодически оказываются в странном положении: они просто не понимают происходящего с их близкими или друзьями. Казалось бы, должны - сложность обязывает. Но нет! Масштаб этого явления мы еще не в состоянии оценить, может быть, ничего страшного и не происходит, это нам просто кажется. И все же. Мозги заполняются простыми и заманчивыми моделями. "Думаю", "переживаю", "сочувствую" незаметно заменяются на "хочу, я этого достоин". С какого хрена?! Люди, которые живут в мире таких моделей, просто иначе оценивают окружающее. Для них все решается в один клик (в худшем случаев два), переживания укладываются в один клип, а он совсем короткий. Если на пути оказываются мешающие обстоятельства - проходят сквозь них без жалости. При этом, сами могут быть умны, иметь отличное образование и даже плачут иногда. Это люди, которые, как Вы сами же и сказали, "живут без себя". Хотели вы того или нет, Ваша книга об этом. И, кстати, судебные документы, которые Вы включили в роман, читаются в этом смысле однозначно.
В-третьих, это рассказ о времени, который мне показался очень точным. По крайней мере, в тех вещах, которые я помню сам. Не возникло ни малейшего несогласия. Многое из того, о чем Вы пишете, я помню "папиными глазами", а у него был очень точный глаз.
Наконец, язык, стиль, чеканные фразы, которые рассыпаны по всем тексту. Талант и голос не пропьешь, а клавесин - запросто, как говорится в одном анекдоте. Черт с ним, с клавесином. Талант и голос всегда при Вас.
Короче говоря, получилась очень мощная смесь с неограниченным сроком действия. Вашу книгу я точно никогда не забуду.
Как-то Вы выразили удивление, что я не пытаюсь с Вами спорить. Не нашел, с чем. Теперь, прочитав все, могу сказать, что есть две вещи, в которых наши мнения расходятся. Ну не верю я в знаки Зодиака, хоть убейте. И по поводу эволюции, происхождения жизни мог бы поспорить, благо сам биолог, хоть и бывший, но продолжающий следить за тем, что делается и пишется. Но этот спор, если бы и состоялся, не имел бы никакого отношения к Вашей вещи, которую считаю одним из самых важных открытий для себя за последнее время.
С благодарностью и большим уважением,
Михаил.
Не прощаюсь!

Михаил Горелик   04.11.2015 12:32   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Александр!
Где-то я слышал, что в лучших домах Лондона и Парижа, в последнее время, длинные тексты читают с помощью электронных книг «читалок». Но для этого, предварительно, тексты необходимо перекачать из Интернета в эту самую читалку. Что я и проделал с вашей повестью.
Свое первое впечатление, выражу словами Н. Некрасова – Труд этот Ваня, был страшно громаден.
Моя основная профессия – военный начальник.
Эта профессия требует умения кратко излагать свои мысли.
Но краткость в изложении своих мыслей достигается тщательным штудированием чужих мыслей.
Короче.
Попробую читать.
С уважением,

Николай Воробьев   03.11.2015 13:05   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Уважаемый Александр! Эта глава написана не для слабонервных или для слабонервных читателей. Себя я отношу к нервным. Писать сценарий своих похорон, адресуя всю исповедь своим детям можно только при состояниях: душевного дискомфорта или, используя вашу терминологию, "с бодуна". Последняя причина исключается, так как за 6-9 лет со времени написания главы была возможность на трезвую голову что-то подкорректировать. Вообще, насколько актуальны сегодня эти указания - похоже отношения с детьми налаживаются, душевные раны заживают. Вы меня простите, Александр, но читатель повести находится в затруднительном положении. Он вынужден к вам обращаться то как к автору, то как к главному герою произведения. Ваша повесть "Жил был Я" имеет особенность: она не только автобиографична, а в качестве
главного героя избран сам автор без изменения имени. А это означает, что существует обратная связь Герой-Читатель. Чего в обычной практике нет.
Я, например, автору Александру Коржову говорю следующее. Да, меня ваша повесть впечатлила, привлекла искренностью, правдивостью, точностью описания исторических и социальных событий, взвешенным анализом. Мне импонирует то, что мы современники и
многое, что пережито главным героем, пережито мной. Повесть увлекает, трудно оторваться. Есть интригующий сюжет. И это всё комплименты в адрес автора.
Но стоит только заговорить об образе главного героя, как картина может изменится.
Главный герой: любит своих детей, трудоголик, способный инженер-новатор,"славно поработает и славно отдохнёт"(с рыбалкой, пьянками, преферансом) с друзьями. Сам-
неверный муж, гулящий от жены (насколько я понял жил без бракосочетания).Предательски бросил её с маленьким совместным сыночком. Кстати, как она выжила, страдала после этого Автор не пишет. Известно только, что умерла в расцвете сил от рака. А к кому ушёл Главный герой? К женщине, которая была замужем и изменяла (обманывала) мужу. Со временем произошла трагедия: в самые трудные времена для страны и её славного народа любимая пошло и жестоко предаёт Главного героя - изменяет ему с банкиром, будущим олигархом, отбирает детей. Главный герой тотально сокрушён. А чего он ожидал? Чтоб она была ему верна! А с какой стати? А потому как, есть такие понятия: ЛЮБОВЬ, ВЕРНОСТЬ, МОРАЛЬ, ПОРЯДОЧНОСТЬ. Кто бы говорил? Парниша, времена те прошли. Нынче: Деньги есть?- Москва гуляем! Денег нет?
Заготавливай воблу!
Александр, который Автор, это я про вашего литературного героя так неуважительно
ёрничаю, но поделом. А Вы мне, Читателю, с негодованием:"Да как ты смеешь!? Ведь это Я и есть! Я столько пережил, чуть жив остался, врагу не пожелаю!
Плохо, когда Автор Повести ( не мемуаров) и литературный Герой одно и то же лицо.
Читатель хочет автора похвалить за талант, но пожурить Главного героя, а автору не в кайф. Автору хотелось бы, чтобы главного героя полюбил читатель и пожалел. Но я ,
лично воздам хвалу только Автору - Александру Коржову!
Хотя добавлю несколько ложек дёгтя в бочку с мёдом или в банку с огурцами, которые часто упоминаются в повести.
Эпиграфы на высшем уровне, но главным эпиграфом к повести напрашивается незатейливое: " Мои мысли-мои скакуны". Для меня лично, человека в "среднем" возрасте, читать было трудно: приходилось по многу раз перечитывать многие абзацы.
Больно неожиданно меняются темы, обрываются нити, не успеваешь сосредоточиться на одной мысле, как резко тебе подбрасывается другая, за ней третья и т.д.
Я уже стал тугодумом и привык к классическому повествованию - простое и доходчивое
изложение конкретных мыслей. А ещё: " КРАТКОСТЬ - СЕСТРА ТАЛАНТА". Это уже не я
сказал , а Чехов. Ясень пень! Кто бы сомневался. Желаю всяческого благополучия! С уважением, Леонид.

Леонид Наумович   14.10.2015 23:35   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Жил-был Я. Глава 15. А напоследок я скажу...» (Александр Коржов)

Пронзительно. До боли. До слез... Александр, лишь повторю, что написано кровью. Кровью сердца. И потому полностью «выбивает из колеи». Даже не хочется говорить о масштабности написанного, стиле, языке, филологических находках, интересных рассуждениях, удачных эпиграфах и прочих достоинствах…

Лина Иноземцева   16.10.2015 19:24   •   Заявить о нарушении