Рецензии на произведение «Офицер жену боится»
На странице отображаются все рецензии к этому произведению в обратном порядке, с 7 по 1
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Рецензия на «Офицер жену боится» (Евгений Темежников)
Сильно.
Резюме:
1. К сыну едет аксакал-патриций, а не мужчин(к)а (>>90% населения).
2. Настоящий гранат покупаю на рынке. Понятно, что не с прилавка.
3. В фемино-маскулинной Системе не может действовать порядочный офицер, судья, милиционер,...
Одним словом, Муж.
Спивающийся самец не может не заглядывать в рот самке (которая его поит).
4. "офицер" - обслуга, синоним "официантки".
Но аксакал такие тонкости языка не знал.
И не ведал, что солдаты презирают "официантов".
Гр Ойген 13.12.2019 19:22 • Заявить о нарушении
Сильно.
Резюме:
1. К сыну едет аксакал-патриций, а не мужчин(к)а (>>90% населения).
2. Настоящий гранат покупаю на рынке. Понятно, что не с прилавка.
3. В фемино-маскулинной Системе не может действовать порядочный офицер, судья, милиционер,...
Одним словом, Муж.
Спивающийся самец не может не заглядывать в рот самке (которая его поит).
4. "офицер" - обслуга, синоним "официантки".
Но аксакал такие тонкости языка не знал.
И не ведал, что солдаты презирают "официантов".
Гр Ойген 13.12.2019 19:22 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Офицер жену боится» (Евгений Темежников)
Да логика просто потрясающая. Типа, если в море нет воды...
Александр Жданов 2 25.09.2018 13:55 • Заявить о нарушении
Да логика просто потрясающая. Типа, если в море нет воды...
Александр Жданов 2 25.09.2018 13:55 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Офицер жену боится» (Евгений Темежников)
Не думаю, что Советский Союз погубили офицеры, любящие соих жен, а потому трепетно к ним относящиеся. Даже и алкоголики не разваливали СССР. СССР развалили бюрократы и подпольные предприниматели.
Последние видимо делали все сознательно. Им нужен был капитализм. А вот бюрократы из стремления к службе.
Ну был ведь План. Все учитывалось, считалось.Только вот приспособить этот план под нужды людей не получалось. А всему виной вывод Владимира Ильича, что производство средств производства, должно развиваться опережающими темпами. Вот этот приоритет плановики и держали, не обращая внимание на то, что у людей не хватало самого необходимого. Машиностроение работало само на себя. Стыдно сказать, но вторая по величине экономика мира не могла обеспечить своих граждан простым хозяйственным мылом. Чтобы покушать простой вареной колбасы, приходилось ехать за 500 километров в Москву, если конечно не было блата в торговле.Хорошую модную одежду можно было купить только у фарцовщиков (так назывались спекулянты).
В довершение ко всему правительство решило осчасливить сограждан повышением зарплат в 2 и более раз. Естественно без повышения цен. В СССР это было не принято. Цены должны были только снижаться. Любому студенту, изучавшему политэкономию было известно, что количество денег должно быть равно количеству товаров. Только вот находящиеся у власти экономисты почему-то об этом не знали. Я думаю знали, только противоречить начальству видимо не решились. Интересно кто предложил эту идею Горбачеву?
Результат сказался сразу.Размели все. Магазинные полки опустели.Появились карточки на одежду, обувь, предметы быта. Очереди за любыми более менее ценными вещами. Например, чтобы купить цветной телевизор, мне пришлось неделю стоять в очередь, чтобы записаться на очередь в магазине. При чем не просто записаться и ждать, а стоять натурально около магазина. Толпа сама самоорганизовалась. Составили списки очередности. Утром и вечером перекличка. Если кто-то не явился, из очереди исключался. Записаться опять естественно в конец. Когда моя очередь все же подошла, пришлось еще месяца два ждать, пока тот телевизор поступит в магазин. Потом уже без проблем. Денег то хватало, только девать их было некуда.
Убедившись, что карточки плохо помогают, местные власти ввели купоны. Тоесть за советские деньги ничего нельзя было купить, если не приложить к ним купоны. Что по сути дела и было зачатком собственной валюты.
Когда появилась возможность суверенитета, все быстренько разбрелись по своим квартирам. Не представляете, какое это было в то время облегчение. Жить богаче конечно не стали. Но исчезли очереди, появилось опять все. Даже то, чего раньше не было - колбаса, мясо, автомашины. И это при том, что производство заметно упало.
А офицеры, как тогда, так и сегодня на приказ с верху ответили - Есть!!!
Владимир Старовойтенко 14.11.2016 14:42 • Заявить о нарушении
Не думаю, что Советский Союз погубили офицеры, любящие соих жен, а потому трепетно к ним относящиеся. Даже и алкоголики не разваливали СССР. СССР развалили бюрократы и подпольные предприниматели.
Последние видимо делали все сознательно. Им нужен был капитализм. А вот бюрократы из стремления к службе.
Ну был ведь План. Все учитывалось, считалось.Только вот приспособить этот план под нужды людей не получалось. А всему виной вывод Владимира Ильича, что производство средств производства, должно развиваться опережающими темпами. Вот этот приоритет плановики и держали, не обращая внимание на то, что у людей не хватало самого необходимого. Машиностроение работало само на себя. Стыдно сказать, но вторая по величине экономика мира не могла обеспечить своих граждан простым хозяйственным мылом. Чтобы покушать простой вареной колбасы, приходилось ехать за 500 километров в Москву, если конечно не было блата в торговле.Хорошую модную одежду можно было купить только у фарцовщиков (так назывались спекулянты).
В довершение ко всему правительство решило осчасливить сограждан повышением зарплат в 2 и более раз. Естественно без повышения цен. В СССР это было не принято. Цены должны были только снижаться. Любому студенту, изучавшему политэкономию было известно, что количество денег должно быть равно количеству товаров. Только вот находящиеся у власти экономисты почему-то об этом не знали. Я думаю знали, только противоречить начальству видимо не решились. Интересно кто предложил эту идею Горбачеву?
Результат сказался сразу.Размели все. Магазинные полки опустели.Появились карточки на одежду, обувь, предметы быта. Очереди за любыми более менее ценными вещами. Например, чтобы купить цветной телевизор, мне пришлось неделю стоять в очередь, чтобы записаться на очередь в магазине. При чем не просто записаться и ждать, а стоять натурально около магазина. Толпа сама самоорганизовалась. Составили списки очередности. Утром и вечером перекличка. Если кто-то не явился, из очереди исключался. Записаться опять естественно в конец. Когда моя очередь все же подошла, пришлось еще месяца два ждать, пока тот телевизор поступит в магазин. Потом уже без проблем. Денег то хватало, только девать их было некуда.
Убедившись, что карточки плохо помогают, местные власти ввели купоны. Тоесть за советские деньги ничего нельзя было купить, если не приложить к ним купоны. Что по сути дела и было зачатком собственной валюты.
Когда появилась возможность суверенитета, все быстренько разбрелись по своим квартирам. Не представляете, какое это было в то время облегчение. Жить богаче конечно не стали. Но исчезли очереди, появилось опять все. Даже то, чего раньше не было - колбаса, мясо, автомашины. И это при том, что производство заметно упало.
А офицеры, как тогда, так и сегодня на приказ с верху ответили - Есть!!!
Владимир Старовойтенко 14.11.2016 14:42 • Заявить о нарушении
Да-да, запоздал наш Россель со своими "уральскими франками"! Сейчас, глядишь, не рублишки - франки бы в кармане шуршали.))))
Нет-нет, я не в смысле сепаратизма, но ведь могло же такое случиться, чтоб франк, как керенка после революции, занял своё место в общероссийской финансовой системе? С обменным курсом, как положено? И, поскольку доверия к рублю уже не было никакого, неизвестно, чем бы мы расплачивались сегодня.
Что же касается истории об офицере и его жене - так полно их, таких примеров. Но я считаю, что дело то - личное, семейное, и не надо путать его со служением государству. "Мухи - отдельно", так сказать. Достаточно вспомнить Верещагина и его жену.
С уважением - Д.К.
Дмитрий Криушов 17.11.2016 23:52 Заявить о нарушении
Нет-нет, я не в смысле сепаратизма, но ведь могло же такое случиться, чтоб франк, как керенка после революции, занял своё место в общероссийской финансовой системе? С обменным курсом, как положено? И, поскольку доверия к рублю уже не было никакого, неизвестно, чем бы мы расплачивались сегодня.
Что же касается истории об офицере и его жене - так полно их, таких примеров. Но я считаю, что дело то - личное, семейное, и не надо путать его со служением государству. "Мухи - отдельно", так сказать. Достаточно вспомнить Верещагина и его жену.
С уважением - Д.К.
Дмитрий Криушов 17.11.2016 23:52 Заявить о нарушении
Франк то ввести было можно. Только ведь не французский. Иначе они бы были фальшивыми.
Дело не в названии денег. Главное, что бы эти деньги могли быть средством платежа, средством накопления. Желательно, что бы они вообще были золотыми.Чтобы никакой кризис, никакая политика не могли менять их стоимость.
А бумажные деньги сродни обману. Они позволяют государству манипулировать ими как оно захочет.
Владимир Старовойтенко 18.11.2016 13:44 Заявить о нарушении
Дело не в названии денег. Главное, что бы эти деньги могли быть средством платежа, средством накопления. Желательно, что бы они вообще были золотыми.Чтобы никакой кризис, никакая политика не могли менять их стоимость.
А бумажные деньги сродни обману. Они позволяют государству манипулировать ими как оно захочет.
Владимир Старовойтенко 18.11.2016 13:44 Заявить о нарушении
Рецензия на «Офицер жену боится» (Евгений Темежников)
Пример, конечно, печальный.
Однако Все познается в сравнении.
Вот что вспоминал генерал М.В. Грулев в своих мемуарах "Записки генерала-еврея" о царских "сиятельствах" и "благородиях":
"Начальником кавказской гренадерской дивизии был тогда великий князь Николай Михайлович, известный своей историей в кавалергардском полку, где за интриги частного характера во время командования эскадроном офицеры полка отказались подавать ему руку. Обыкновенных офицеров в таких случаях удаляют со службы, а великого князя «сослали» на Кавказ и вместо кавалерийского эскадрона дали в командование гренадерскую дивизию.
По прибытии моем в Тифлис мне сказали, что я обязан представиться начальнику дивизии, хотя, строго говоря, это не было обязательным по воинским уставам и нигде это не практиковалось; но здесь, сказали, это обязательно. Такова была великокняжеская традиция.
Впервые приходилось мне представляться – знакомиться, если хотите – с особами императорской фамилии. Преисполненный подобающего торжественного настроения я облачился в парадную форму и явился к великому князю.
К моему крайнему удивлению великий князь принял меня в нижнем белье – буквально в ночной рубахе и кальсонах – усадил меня в хозяйское кресло, за письменный стол в своем кабинете; а сам, полуголый, с открытой мохнатой грудью, с толстой крученой папиросой в руках, с трудом взгромоздившись, почему-то, с ногами по-турецки в другое кресло, стал меня спрашивать-распрашивать и сам же отвечать про академию, про главный штаб, военного министра; и про всех он отзывался почему-то очень зло, ругательски, выжидая иногда какие-нибудь реплики с моей стороны.
Но я слушал в полном недоумении. Что сие значит? Великий князь, и – такой революционер, фрондирующий так цинично, так открыто, притом – перед чужим офицером другого округа, которого видит впервые.
Битых два часа длилась эта оригинальная аудиенция. Я воздерживался от всяких реплик и суждений. После я узнал, что у великого князя это была обычная провокационная манера: если собеседник пытался тоже критиковать и ругать, в тон ему же, то он тут же обрывал; дескать, мне можно, а тебе нельзя.
На первых же порах моего командования батальоном я наткнулся в одной роте на пикантное происшествие, в этой роте обнаружилось, что взводный унтер-офицер из туземцев, одержимый неестественным пороком, насиловал молодых солдат своего взвода.
Ротный командир доложил мне это на словах, не желая, почему-то, подавать официального рапорта, и уверял меня, что такие грехи и раньше случались в полку. Мне же, не привыкшему к таким обычным кавказским нравам, событие это казалось выдающимся по своей преступности. Произведя лично расследование и убедившись во всем, я сам подал рапорт по начальству, требуя предания суду этого унтера.
Дальнейший ход этого дела меня еще больше огорошил, чем самый факт обращения взвода солдат в гарем для своего командира. Приезжает в Белый Ключ великий князь на обычный инспекторский смотр. После смотра получаю служебную записку, что его высочество просит меня пожаловать по делам службы. В присутствии командира полка, полковника Суликовского, завязывается такой разговор:
– Зачем вы, полковник, подали рапорт об этой истории с унтер-офицером? Неудобно, знаете, поднимать бучу, скандалить полк, когда мы готовимся к празднику 200-летнего юбилея. Возьмите назад ваш рапорт. Вам, пожалуй, такие истории кажутся необычайными; а мы здесь к этому привыкли.
Знаете ли, что в минувшем году у меня в дивизии не взводный унтер, а командир полка (Тифлисского), полковник Попов, попался в таком грехе: он насиловал вестовых и ординарцев, которых посылали к нему по ежедневному наряду. Я-то готов был простить ему эти шалости, – уж очень командир был бравый. Но история эта получила огласку на весь Кавказ, так что я должен был представить его к увольнению со службы.
Но знаете что мне Куропаткин сказал, когда я был в Петербурге? – Напрасно, говорит, лишаете себя хорошего командира полка; не весть какая важность это баловство, в котором он попался. В Туркестане, в период завоевания края, многие грешили этим делом – держали «мальчиков». Что поделаешь, коли нет женщин. А воевать ведь надо. А «без женщины мужчина, – что без паров машина».
Конечно, все дело с унтер-офицером кончилось ничем. Я ограничился тем, что перевел его в другую роту...
Ведь чего только не позволяли себе эти безответственные самодуры на ответственных постах!
Вот, кстати, другой факт с тем же великим князем Николаем Михайловичем. Во время нашего лагерного сбора под Тифлисом мне пришлось, однажды, состоять при нем, когда он назначен был старшим посредником во время двухстороннего маневра. Выехав на маневр, великий князь с самого начала уже недоволен был этим назначением, потому что ему в этот день надо было удрать на охоту. Едва только начался маневр, как великий князь обратился к находившемуся при нас штаб-горнисту: «А ты умеешь играть "отбой"? Ну-ка, попробуй!» Солдат понял, что спрашивают в шутку, потому что и ему видно было, что маневр только начинается. После настойчивого приказания «попробовать», горнист повернулся в тыл и тихо, под сурдинку, показал как играют «отбой».
– Нет! Ты повернись в поле, к войскам, да играй во всю, как следует...
Маневр был сорван в самом начале, и великий князь умчался на охоту.
И это, говорят, был лучший из великих князей – ученый, историограф, с порядочной долей гражданского мужества, когда впоследствии он написал свое знаменитое письмо Николаю II, в критическую минуту старого режима.
Я не говорю про командира полка, полковника Суликовского; это был слабохарактерный алкоголик, полное ничтожество, находившийся всецело под влиянием своей жены, простейшей австрийской немки, едва говорившей по-русски. Во время лагерного сбора под Тифлисом, когда Суликовский очутился вне надзора своей немки, он запил вовсю и дошел до пьяного пляса с солдатами своего полка, на средине полка. Его тогда быстро уволили со службы".
Слегка перефразируя Я.Гашека можно сказать: "И таких генералов в царской армии было великое множество"
Сергей Дроздов 13.10.2016 16:26 • Заявить о нарушении
Пример, конечно, печальный.
Однако Все познается в сравнении.
Вот что вспоминал генерал М.В. Грулев в своих мемуарах "Записки генерала-еврея" о царских "сиятельствах" и "благородиях":
"Начальником кавказской гренадерской дивизии был тогда великий князь Николай Михайлович, известный своей историей в кавалергардском полку, где за интриги частного характера во время командования эскадроном офицеры полка отказались подавать ему руку. Обыкновенных офицеров в таких случаях удаляют со службы, а великого князя «сослали» на Кавказ и вместо кавалерийского эскадрона дали в командование гренадерскую дивизию.
По прибытии моем в Тифлис мне сказали, что я обязан представиться начальнику дивизии, хотя, строго говоря, это не было обязательным по воинским уставам и нигде это не практиковалось; но здесь, сказали, это обязательно. Такова была великокняжеская традиция.
Впервые приходилось мне представляться – знакомиться, если хотите – с особами императорской фамилии. Преисполненный подобающего торжественного настроения я облачился в парадную форму и явился к великому князю.
К моему крайнему удивлению великий князь принял меня в нижнем белье – буквально в ночной рубахе и кальсонах – усадил меня в хозяйское кресло, за письменный стол в своем кабинете; а сам, полуголый, с открытой мохнатой грудью, с толстой крученой папиросой в руках, с трудом взгромоздившись, почему-то, с ногами по-турецки в другое кресло, стал меня спрашивать-распрашивать и сам же отвечать про академию, про главный штаб, военного министра; и про всех он отзывался почему-то очень зло, ругательски, выжидая иногда какие-нибудь реплики с моей стороны.
Но я слушал в полном недоумении. Что сие значит? Великий князь, и – такой революционер, фрондирующий так цинично, так открыто, притом – перед чужим офицером другого округа, которого видит впервые.
Битых два часа длилась эта оригинальная аудиенция. Я воздерживался от всяких реплик и суждений. После я узнал, что у великого князя это была обычная провокационная манера: если собеседник пытался тоже критиковать и ругать, в тон ему же, то он тут же обрывал; дескать, мне можно, а тебе нельзя.
На первых же порах моего командования батальоном я наткнулся в одной роте на пикантное происшествие, в этой роте обнаружилось, что взводный унтер-офицер из туземцев, одержимый неестественным пороком, насиловал молодых солдат своего взвода.
Ротный командир доложил мне это на словах, не желая, почему-то, подавать официального рапорта, и уверял меня, что такие грехи и раньше случались в полку. Мне же, не привыкшему к таким обычным кавказским нравам, событие это казалось выдающимся по своей преступности. Произведя лично расследование и убедившись во всем, я сам подал рапорт по начальству, требуя предания суду этого унтера.
Дальнейший ход этого дела меня еще больше огорошил, чем самый факт обращения взвода солдат в гарем для своего командира. Приезжает в Белый Ключ великий князь на обычный инспекторский смотр. После смотра получаю служебную записку, что его высочество просит меня пожаловать по делам службы. В присутствии командира полка, полковника Суликовского, завязывается такой разговор:
– Зачем вы, полковник, подали рапорт об этой истории с унтер-офицером? Неудобно, знаете, поднимать бучу, скандалить полк, когда мы готовимся к празднику 200-летнего юбилея. Возьмите назад ваш рапорт. Вам, пожалуй, такие истории кажутся необычайными; а мы здесь к этому привыкли.
Знаете ли, что в минувшем году у меня в дивизии не взводный унтер, а командир полка (Тифлисского), полковник Попов, попался в таком грехе: он насиловал вестовых и ординарцев, которых посылали к нему по ежедневному наряду. Я-то готов был простить ему эти шалости, – уж очень командир был бравый. Но история эта получила огласку на весь Кавказ, так что я должен был представить его к увольнению со службы.
Но знаете что мне Куропаткин сказал, когда я был в Петербурге? – Напрасно, говорит, лишаете себя хорошего командира полка; не весть какая важность это баловство, в котором он попался. В Туркестане, в период завоевания края, многие грешили этим делом – держали «мальчиков». Что поделаешь, коли нет женщин. А воевать ведь надо. А «без женщины мужчина, – что без паров машина».
Конечно, все дело с унтер-офицером кончилось ничем. Я ограничился тем, что перевел его в другую роту...
Ведь чего только не позволяли себе эти безответственные самодуры на ответственных постах!
Вот, кстати, другой факт с тем же великим князем Николаем Михайловичем. Во время нашего лагерного сбора под Тифлисом мне пришлось, однажды, состоять при нем, когда он назначен был старшим посредником во время двухстороннего маневра. Выехав на маневр, великий князь с самого начала уже недоволен был этим назначением, потому что ему в этот день надо было удрать на охоту. Едва только начался маневр, как великий князь обратился к находившемуся при нас штаб-горнисту: «А ты умеешь играть "отбой"? Ну-ка, попробуй!» Солдат понял, что спрашивают в шутку, потому что и ему видно было, что маневр только начинается. После настойчивого приказания «попробовать», горнист повернулся в тыл и тихо, под сурдинку, показал как играют «отбой».
– Нет! Ты повернись в поле, к войскам, да играй во всю, как следует...
Маневр был сорван в самом начале, и великий князь умчался на охоту.
И это, говорят, был лучший из великих князей – ученый, историограф, с порядочной долей гражданского мужества, когда впоследствии он написал свое знаменитое письмо Николаю II, в критическую минуту старого режима.
Я не говорю про командира полка, полковника Суликовского; это был слабохарактерный алкоголик, полное ничтожество, находившийся всецело под влиянием своей жены, простейшей австрийской немки, едва говорившей по-русски. Во время лагерного сбора под Тифлисом, когда Суликовский очутился вне надзора своей немки, он запил вовсю и дошел до пьяного пляса с солдатами своего полка, на средине полка. Его тогда быстро уволили со службы".
Слегка перефразируя Я.Гашека можно сказать: "И таких генералов в царской армии было великое множество"
Сергей Дроздов 13.10.2016 16:26 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Офицер жену боится» (Евгений Темежников)
Это,значит, было при Брежневе?
А вот это при Романове:
" - Смешно уж больно, ваше высокоблагородие. В команде вы, можно
сказать, Суворов, чисто лев персидский. А с бабой совладать не можете. Рожа
у вашего высокоблагородия поперек щеки вся поцарапана. Денщик сказывал,
будто за картежную недоимку супруга вам вчерась здорово поднесла...
До того опешил ротный, что и перебить не успел. Да как вскинется:
- Ты, что ж, еж тебе в глотку, очумел? Каблуки вместе! Ты что это
такое сказал?! Га!...
- Да, почитай, всему городу, ваше высокоблагородие, известно, что
супруга вашего высокоблагородия на вашем высокоблагородии верхом ездит". (Саша Чёрный. "Правдивая колбаса").
С улыбкой, Евгений!
Игорь Семенников 08.10.2016 14:04 • Заявить о нарушении
Это,значит, было при Брежневе?
А вот это при Романове:
" - Смешно уж больно, ваше высокоблагородие. В команде вы, можно
сказать, Суворов, чисто лев персидский. А с бабой совладать не можете. Рожа
у вашего высокоблагородия поперек щеки вся поцарапана. Денщик сказывал,
будто за картежную недоимку супруга вам вчерась здорово поднесла...
До того опешил ротный, что и перебить не успел. Да как вскинется:
- Ты, что ж, еж тебе в глотку, очумел? Каблуки вместе! Ты что это
такое сказал?! Га!...
- Да, почитай, всему городу, ваше высокоблагородие, известно, что
супруга вашего высокоблагородия на вашем высокоблагородии верхом ездит". (Саша Чёрный. "Правдивая колбаса").
С улыбкой, Евгений!
Игорь Семенников 08.10.2016 14:04 • Заявить о нарушении