Война и бабкиНа бывшего министра обороны Сердюкова завели наконец какое-то уголовное дело. Вероятно, лишь потому, что эту шумиху вокруг финансовых злоупотреблений в МО нужно было чем-то закончить. Ну и надо полагать, закончится тем, что это злосчастное дело будут тянуть, сколь можно, а потом закроют за давностью, не доводя до суда. И это будет самое разумное решение из возможных, раз уж Путин так или иначе позволил Бастрыкину пойти на поводу у генералитета и публично наехать на Сердюкова. Возмущает ли меня тот факт, что бывший министр обороны как-то «финансово злоупотреблял» на своей должности, продавая коммерсам объекты по заниженной цене или прокладывая шоссейные дороги к дачам своих родичей за счёт МО? Нет, это меня совершенно не возмущает. С другой стороны, я всё-таки не исключаю возможности, что когда-нибудь правительство дозреет до предоставления своих атомных подлодок в аренду контрабандистам, и тогда их строительство может оказаться оправданным. Опять же, вложения в научно-конструкторскую школу, поддержание наплаву технических коллективов и производственных мощностей – может быть полезно само по себе. Во всяком случае, любое военное ведомство всегда может об этом заявить. Мол, да проект, на который затрачены десятки миллиардов баксов, не был реализован до конца, оказался бесперспективным, но, тем не менее, способствовал общему техническому развитию (как это было, скажем, с американским вертолётом «Каманч» и как это, возможно, будет с «Раптором»). С учётом сказанного, следует признать очевидное. Армия, оборонка – это по определению «чёрная дыра», почти безграничное поле для распилов и откатов, и любая армия мира – это по определению скопище ворья разных калибров на всех уровнях, но главное: эффективность строительства вооружённых сил определяется, по хорошему счёту, результатами реальных военных конфликтов (и только тогда выясняется, кто угадал с инвестициями, а кто слил деньги в унитаз). На этом фоне – совершенно ничтожны какие-то личные выгоды, которые приобрёл министр обороны, имея доступ к таким колоссальным ресурсам. В конце концов, если ему проще и лучше думается об обороне Отечества, когда он знает, что его родня комфортно ездит на дачу по шоссейке, а не барахтается в грунтовке, - то это очень малая плата в сравнении с теми колоссальными затратами, которые определяются человеком на таком высоком посту. Поэтому, что меня действительно возмущает (вернее же, удручает) – так это состояние дел, когда расходование средств в МО, санкционированное министром, становится предметом интереса со стороны гражданских следователей, не имеющих никакого отношения к оборонной структуре, и даже – предметом публичного судебного разбирательства. Вот это – действительно тревожный звоночек. Ибо это означает, что в России, которая, как ни крути, по-прежнему претендует на роль хотя бы региональной сверхдержавы, кое-кто подутратил понимание того, что такое армия, для чего она нужна, и почему человек, хотя бы формально возглавляющий военное строительство и военное ведомство, включая его разведывательный и контрразведывательный аппарат, ни в коем случае не должен становиться заложником «правоохранительных» амбиций каких-то следователей и прокуроров. Когда нет понимания, что министр обороны, в силу специфики своей должности, обязан отчитываться по вопросам организации и хозяйствования своего ведомства отнюдь не перед следователями и прокурорами, вздумавшими поиграть в «борьбу с коррупцией» на потребу охлосу, что он просто не имеет права рассказывать им о своих целях в расходовании тех или иных средств, а они не имеют права задавать ему такие вопросы, что вооружённые силы это вообще не поле для игр в «сбережём копеечку, накажем воришку», - такое положение наводит на очень печальные для российского военного строительства мысли (да и для оценки высшего политического руководства в целом). Честно говоря, я ни дня не проработал на какое-либо государство (чем горжусь), но уже много лет работаю в частной транснациональной корпорации силового профиля, а последние годы – возглавляю её Дипломатический Департамент. И по-прежнему – я фигею от различия в «менталитете» выходцев из госструктур, заточенных под щёконадувательство перед электоратом, и перед нашим образом мышления, нацеленным на фактический результат. Особенно трогательно бывает, когда ушлёшь новичка в командировку (с незначительной, конечно, целью), дашь ему сотку рублей на дополнительные расходы, - так он, по возвращении, протягивает в лапке «сдачу», а также билеты и гостиничную квитанцию. Спрашиваешь: «Это что ещё?» «Ну как, отчёт об израсходовании командировочных». «Зачем?» «Чтобы ты не подумал, будто я что-то себе прикарманил или, там, с девками прогулял». Вздыхаю. Приходится объяснять: «Чел! Вот эта вот фигня, вот эти бумажки – они что, призваны убедить меня в том, что ты меня не кидаешь? То есть, без них – я допускал такую мысль, а с ними – убедился в твоей честности? Я что, по-твоему, на бухгалтера похож? Или на идиота? Ты так и не понял, что если б тебя подозревали в намерении нас кинуть – то для начала не взяли бы на работу, наверное? Вот только «кидалово» в наших делах – это немножко другое. Это если б, скажем, ты, вместо выполнения задания, пробухал в номере с бабами, а потом стал бы писать мне какую-то туфту про то, как это задание было невозможно выполнить по независящим от тебя причинам. Вот это – кидалово. Люди на тебя положились – а ты их подвёл. Но этого не случилось. Ты выполнил задание. А раз так, мне плевать, чем ты там занимался в досужее своё время и сколько бабла потратил на мероприятия, которые посчитал нужными для успеха. Если тебе, для важного разговора со свидетелем, нужно было накануне отжечь с бухлом и тёлками – значит, так. А если обошёлся без этого и сэкономил деньги – они твои. У операции – был бюджет. Это те бабки, которые я готов был сходу потратить на успешное выполнение, и которые выдал тебе на руки. Вот если б тебе ЕЩЁ потребовалось – там впору было бы поинтересоваться, на какие именно цели, и насколько мудро ты тратишь бабки. Чтобы помочь с выработкой более эффективной стратегии. Но раз ты уложился в бюджет – я тебе благодарен уже за то, что со своей работой ты справился самостоятельно и мне не придётся самому париться о том, как тебе её делать. А что осталось – заслужил. По праву». Надо видеть, какой благотворный эффект производит это «внушение» на ребят, привыкших к идиотским порядкам «финансовой дисциплины» в госструктурах. Однако ж, приходится и упрекнуть: Соображает: «Молодец. Конфетку. Сейчас, конечно, нахер никому не упало отслеживать твои перемещения, но просто – отучайся от этой привычки, иметь при себе хоть что-то, что могло бы дать хоть какую-то информацию. Если тебе понадобится алиби – ты его докажешь и без квитанции. А вот если тебе нужно, напротив, скрыть факт твоего пребывания в конкретном месте в конкретное время – не облегчай задачи противнику». Ну, бывает, конечно, что потом новички, войдя во вкус, начинают вытягивать заведомо больше бабок, чем нужно, изобретая какие-то вновь возникающие «затруднения». Но это быстро лечится, стоит лишь намекнуть, мол, знаешь, друг, пожалуй, я на такие дела кого-нибудь другого лучше посылать буду, а то у тебя чего-то многовато затруднений возникает. Что, конечно, понятно и простительно, поскольку ты у нас сотрудник начинающий, тебе просто нужно подтянуть теоретическую подготовку, взять усиленный курс практической психологии и социальной инженерии… Нет? На самом деле, десяти косарей баксов хватит, чтобы договориться с мухосранским участковым-алкоголиком о развале обвинения в хранении анаши? Подумав, ты решил, что Ламборгини ему покупать не понадобится? Вот и славненько. В действительности, конечно, мы оба понимаем, что «по-хорошему» такой вопрос решается штуки за две, а «по-плохому» - этот участковый просто подлавливается на чём-то, прижимается к стенке, и сам рад будет ещё приплатить, чтоб от него отстали. Но чтобы не тратить время и нервы – я плачу десятку. Потому что речь идёт о сынке московского депутата, который попалился на наркоте, когда был на каникулах у бабушки, а дружба с этим депутатом – стоит гораздо дороже и десяти штук баксов, и десяти миллионов. Да и вообще, бабки – это, конечно, здорово, но не всё в этой жизни упирается только лишь в них. И уж дураком конченым нужно быть, чтобы ради каких-то смешных копеек вызывать у коллег и начальства нарекания к своей работе, подозрения в недобросовестности. В конце концов, все одно дело делаем, укрепляем наше корпоративное влияние на пользу каждому из участников, поэтому стратегически это невыгодно, жлобиться по мизеру, крохоборствовать. Ни для рядовых сотрудников, ни для директората, распределяющего финансовые потоки и ведающего «раздачей слонов». В своё время, конечно, дедушка Ленин сказал, что «социализм – это учёт». И он знал, что говорил, поскольку знал не понаслышке о моральной природе социалиста. Который, если не наивный малолетний дурачок-романтик – экзистенциальный мошенник, норовящий ограбить одних людей, чтобы изобразить себя благодетелем для других людей и поживиться на этом безгранично, облапошив всех и вся. И когда пускаешь такого козла в огород, сиречь, в государственную власть, - понятно, что за ним глаз да глаз. Не захочет, а урвёт кочан-другой. Но у нас, слава богу, не социализм. У нас вполне себе капиталистические отношения, которые подразумевают основополагающую порядочность – просто как оптимальную стратегию, идущую пусть не от сердца, но от рассудка. И доказывать эту порядочность предъявлением расходных документов – было бы просто унизительно. А бить себя пяткой в грудь, типа, я горю на работе, всё только для людей, ничего для себя – по нашим меркам совершенно пошлое кликушество. Такого рода анахоретов-подвижников-нестяжателей – мы на пушечный выстрел к своим кадрам не подпускаем (и всякому государству, заинтересованному в своём выживании, - рекомендовал бы делать то же самое). Поэтому, мы ничего плохого не видим, если, помимо довольно приличной зарплаты, парни получают какие-то бонусы и со стороны, или из сэкономленных средств. Главное – чтобы это делу не вредило. А так-то повышенная материальная самодостаточность и сопутствующая ей приятная румяность физиономии – это очень хорошо. Если человек умеет самостоятельно делать деньги на каких-то милых и в целом безобидных «аферах» - это наилучшая гарантия, что ему не будет нужды продаваться с потрохами каким-то действительно опасным персонажам, когда подопрёт нужда. Другое дело, что если он наживёт себе каких-то проблем, пускаясь в коммерческие авантюры на стороне, - он их сам разгребать будет. А не сможет – ему подсобят, конечно, но он очень сильно должен будет. И если зарывается, начиная в буквальном смысле «торговать корочкой», - ему очень быстро организуют такую провокацию. Это – один из основных педагогических приёмов работы с самонадеянной молодёжью. Самое же существенное, что даже молодой наш начинающий сотрудник – может обладать такой информацией, которая стоит миллионов, а вреда может принести – на десятки, сотни миллионов. Поэтому озлоблять его демонстративным недоверием и мелочным финансовым контролем, - это очень хреновая затея. Что, конечно, будет во много раз хреновее, когда касается не рядового шкета, без году неделя в Ауэрзе, а тех, кто занимает реально значимые должности. Поэтому в нашей среде – просто невозможно представить, чтобы ко мне, как к директору Дипдепа, заявился бы какой-нибудь парень из Кадрового (оно же – и контрразведка, по сути) и заявил бы мне что-то вроде: «У нас есть сведения, что ты, Артём, используешь служебный бизнес-джет для отправки своей жены на курорты». Ну, первая моя реакция, конечно, будет – ущипнуть себя и протереть глаза. А потом – придётся сказать: В действительности – да, разумеется, я использую своё служебное положение в личных целях. И Гольф с Женькой на Гавайи отправляю (правда, мы стараемся брать попутчиков, по возможности), и гвардейцев ставлю охранять свою рабовладельческую плантацию, и на бирже могу сыграть, пользуясь инсайдерской информацией (но не против наших инвестиционных контор, конечно, а по согласованию с ними, фактически поддерживая их стратегию своим личным капиталом, не без приятства для себя). Вот только – это всё МОИ дела. Мне выделяется финансирование для Департамента, определяются его задачи, то есть, чего от нас ждут другие структуры, а уж как я решаю эти задачи – это мои проблемы и моя ответственность. Могу – содержать и расширять штат помощников (что и делаю). Могу – дополнительно способствовать расширению штата, воспитывая перспективную молодёжь на своей рабовладельческой плантации, которую рассматриваю как школу кадрового резерва (не только для своего Департамента, замечу, и не только для Ауэрза, но и для подкрышных фирм, в самом широком диапазоне). Это я тоже делаю. А мог бы – сидеть на пляже с бокалом мохито да с сигарой и решать все задачи усилием мысли. Это если б я был волшебником. Но ценность моих услуг – от этого не уменьшилась бы, если б я решал поставленные задачи не менее эффективно. И цена за них – тоже не стала бы меньше. Потому что, несмотря на всю нашу идейную близость и общее сходство представлений о добре и зле, я – наёмник. Мы все наёмники друг у друга, в каком-то роде. И когда кто-то берётся за какой-то конкретный «заказ» (я не имею в виду исключительно ликвидацию, тут может быть что угодно) – у него полная свобода творчества в том, как именно он это сделает, при условии, что он это сделает (и так, чтобы не создать проблем другим участникам). А финансирование – определяется соотношением между его «аппетитом» и желанием прочих раскошеливаться. Здесь – торг уместен, конечно. Но когда по бабкам договорились, в общих чертах, – всем плевать, как «режиссёр» будет расходовать средства на свою «постановку». Сколько осветителям положит, сколько актёрам, а сколько – потратит на дворец для своей любовницы. С него спросят только – если результата не даст. В нашей среде все это прекрасно понимают, поэтому всерьёз не может быть этой скотской, лоховской зависти к чужому благополучию. Только в шутку, как, скажем, Лёшка Зимин, оставаясь тогда ещё агентом-оперативником, подкалывал меня на тему моего пресловутого Гольфстрима 550 (хотя ему-то уж я предоставлял птичку в любое время, когда сам не пользовался). Но при этом – он прекрасно понимал, что, во-первых, эти жалкие семьдесят лямов – совершенно ничтожные бабки по сравнению с нашим бюджетом, или даже по сравнению с бюджетом Дипдепа, а во-вторых – это действительно необходимо, чтобы официальный представитель серьёзной организации не внушал контрагентам соболезнования, прилетая на важные встречи на позорном каком-нибудь кукурузнике, вроде четвёртого Гольфа, как замызганный какой султан брунейский :-) К сожалению, подобное здравое понимание - нетипично для широких народных масс, склонных судить об эффективности работы кого бы то ни было (в особенности же – правительства) по сугубо внешним атрибутам, а не по тому, действительно ли их работа эффективна. Поэтому и приходится слышать панегирики, скажем, шведской чиновничьей скромности, мол, там и министры на двадцатилетних вольвушках раскатывают, а мэры – и вовсе на велосипедах. По мне же, пусть бы они все на Роллс-Ройсах разъезжали, и пусть бы приобрели те Роллс-Ройсы на бабки, уворованные от социальных расходов, - и то было бы гораздо полезнее для Швеции, чем целевое приложение их запредельных социальных расходов, которые гробят экономику и нацию гораздо вернее, чем самая вопиющая коррупция и роскошь элиты. По крайней мере – хоть не такой п.издец был бы в этой Швеции, как сейчас. И уж тем более дурная идея – бороться с «нецелевым» расходованием средств в тех ведомствах, где по определению не может быть придано огласке их «целевое» расходование. Особенно это касается всего, что связано с оборонкой, армией, стратегиями военного развития, разведывательной деятельностью. Ну вот представим на секундочку, отрешившись от анекдотичности и фарсовости путинского режима как такового, что ГРУ, памятуя о строительстве здания американского посольства в Москве из «микробетона», задумало сделать нечто подобное в нынешние времена, используя вновь открывшиеся возможности камуфлирования такого объекта. Построить, типа, гостиницу, привлекательную для самых значительных иностранных гостей, что политиков, что бизнесменеов, что шпионов, и обеспечить там наиболее действенные возможности для аудио и видеофиксации. С целью сбора потенциально бесценных разведданных и компрометирующих материалов. Но как это сделать, чтобы действительно такая гостиница казалась привлекательной для самых недоверчивых иностранцев? Для этого – нужно изобразить видимость, будто бы государство, а тем более военное ведомство, не имеют к этому объекту никакого отношения. Но профинансировать – придётся всё-таки из военного бюджета. Как это обставить? Для начала – создать некую подставную фирму, которая, по неофициальным каналам накачивается бабками от МО, но не может быть заподозрена в сотрудничестве с ним, и продать ей территорию какого-то военного объекта, типа, заброшенного склада, давно не используемого и не нужного воякам, но находящегося в удобном для строительства гостиницы месте. Это можно сделать, конечно, и через цепочку подставных фирм, но главное – желательно продать как можно дешевле. Потому что и возможности по неофициальной накачке подставных фирм военным баблом – они ограничены, что бы кому ни казалось. А там уж – строить гостиницу. В целях разведдеятельности. Это выглядит как совершенный анекдот? Да почему же? Если представить, что ГРУ на данный момент занимается хоть чем-то, чем должно заниматься сообразно своему статусу – затея вполне здравая. Мы сами, хоть и не ГРУ (мы побогаче будем), в своё время устраивали и отели, и рестораны в нужных местах, которые, помимо чисто коммерческого дохода, приносили очень неплохую информацию. Эти генералы и бизнесмены, когда расслабляются за рюмочкой, - выбалтывают много такого, о чём в ином случае и за сто миллионов баксов не расскажут. А тут – практически на халяву. Да и референты-секретарши всякие – тоже публика весьма осведомлённая. А по пьяни – их тянет показать свою важность, причастность к неким тайнам. Даже – перед случайными знакомцами. Но вот представим, что в такой недурной, в целом, план, вдруг встревает какое-то прокурорское мурло, которое, на фоне борьбы с коррупцией, начинает всерьёз уличать министра обороны в сомнительных махинациях с вверенным ему имуществом. Если вдуматься, это просто фантасмагория, что такая ситуация становится реальностью. Что не к командиру воинской части, и даже не к командующему округом, а к министру(!), на котором сходятся все ниточки управления делами его ведомства, подваливает какой-то хрен с бугра и, фактически, говорит: «А ну выдавай мне все свои секреты, все страшные военные тайны, не то пришью уголовку за хищения!» При нормальной организации государственной обороны и безопасности – такой бдительный прокурор в лучшем случае мог бы доложить военному министру: так и так, наше внимание привлекла одна сделка с имуществом вашего ведомства (или – строительство чего-то за его счёт), и если вам интересно – там могут быть какие-то злоупотребления. После этого министр говорит: «Да, спасибо за сигнал, будем разбираться». ВСЁ! Дальше этот прокуроришко – даже смотреть в сторону дальнейшего внутриведомственного разбирательства не должен. А уж тем более – одёргивать военного министра и уличать его в «неправильном» распоряжении вверенным ему имуществом. Ибо, какое распоряжение «правильное», а какое «неправильное» - решает сам министр. Если перед кем отчитывается, - то перед главой государства. Который, в вопросах стратегического планирования, стоит ещё выше. И только. Для всех остальных – его резоны и мотивы касательно тех или иных решений по распоряжению военным имуществом должны оставаться тайной за семью печатями. Говорят, шоссейку там в Астраханской губернии Сердюков построил для своей родни? Да говорить-то что угодно можно. А ну как, это всего лишь легенда? А ну как истинное её назначение – развитие дорожной сети на случай войны с Ираном, чья вероятность рассматривается в самых высших эшелонах власти? Так что, и прокурора-следователя за компанию посвятим в наши тайные планы, чтоб не посадил? Нет, на самом деле, я понимаю прекрасно, почему Путин счёл возможным убрать Сердюкова, решив не озлоблять до крайности заслуженных генералов (которых, по хорошему счёту, не то что через одного, а и три четверти следовало бы выпинать из армии с почётом к херам собачьим, поскольку в любой серьёзной будущей войне от этих реально проворовавшихся маразматиков толку будет ещё меньше, чем от Рено и Вейгана во Второй Мировой). Но вот почему Путин счёл допустимым спустить с цепи Бастрыкина и устроить эту публичную экзекуцию для бывшего МО – это уже труднее понять. Тут можно видеть признаки то ли крайней слабости нынешнего Путина в подковёрной борьбе кланов, то ли некоторую неадекватность высшего политического руководства. Непонимание им элементарных вещей. Вроде той, что нельзя делать предметом публичного разбирательства расходование министром обороны подконтрольного ему имущества. Нам вся эта история была бы до лампочки, если б приходилось рассматривать лишь её влияние на обороноспособность России в защите от внешних врагов. Поскольку с мелкими конфликтами РА справится в любом случае, а серьёзных в любом случае не предвидится. От больших игроков лучшая гарантия безопасности – переплетение взаимных экономических интересов, доступность российских ресурсов и российского рынка для международного бизнеса и, с другой стороны, участие российских капиталов на рынке политических услуг в ЕЭС и США. При таком раскладе, когда всем выгоднее сотрудничество, нежели война, - естественно, гроша ломанного не стоят страшилки про то, как на нас кто-то нападёт. Сейчас, думаю, самый красноречивый новоявленный фюрер не соблазнит своих бюргеров идеей военного наступления на Восток, чтобы заполучить сто гектаров воронежской или тамбовской земли для выращивания там картошки. Ибо – купить дешевле выйдет. То же – и касательно акций российских ресурсодобывающих компаний. И всякий держатель их – становится автоматически ярым противником войны с Россией. Но с другой стороны, поскольку мы всё же рассчитываем на долевое соучастие Российской Армии в Африканской Реконкисте, в освобождении Родезии от Зимбабве, - мы не заинтересованы в том, чтобы эта армия превращалась совсем уж в карикатуру, в фикцию, когда какой-то прокуроришко может ткнуть аж в министра обороны совершенно неприемлемыми (пусть и правдивыми) обвинениями, и тот вынужден давать отчёт, почему он счёл целесообразным поступить с активами МО тем или иным образом. Впрочем, Сердюков хорошо держится, что ничего не говорит и фактически посылает нахер этих фриков с их вопросами несуразными. Но я бы – отвечал ещё жёстче. «Почему я, находясь на своём посту, принял то или иное решение в рамках своей компетенции, - это не ваше собачье дело. Перед вами, юродивые, я ни в чём отчитываться не только что не обязан, но и права такого не имею, разглашать перед вами свои мотивы в бытность свою министром, что само по себе составляет военную тайну. Поэтому – пошли вон!» А заодно – постарался бы привлечь внимание общественности к странному любопытству господина Бастрыкина касательно дел военного ведомства. А не есть ли он, скажем, иностранный шпион, который под видом борьбы с коррупцией стремится выпытать нечто такое, чего ему знать категорически не положено? Нет, конечно, Бастрыкин – никакой не шпион, а просто самонадеянный муд.ак, но вся эта история действительно очень дурно пахнет. И создаёт далеко не самый благопристойный образ России, с какой стороны ни взгляни. © Copyright: Артем Ферье, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
