У Николая Гумилева есть стихотворение "Суэцкий канал", которое начинается так:"Стаи дней и ночей надо мной колдовали, но не знаю светлей, чем в Суэцком канале, где идут корабли, не по морю, по лужам, посредине земли караваном верблюжьим...".
Вспомнилось оно в связи с недавними событиями в Суэцком канале, где застрявшее судно мешало проходу других, и его никак не могли сдвинуть с места, пока не убрали из-под него огромное количество грунта.
Вот уж кому ночи не показались светлей, чем в других местах!
Отношение Гумилева в целом к Египту было как к картинке "из книжки старинной", которая услаждала его вечера".
Это уже из его стихотворения "Египет".
И что мне особенно нравится в нем, это его восприятие страны без упоминания мумий, без которых, похоже, не обходится ни одно произведение авторов, пишущих о Египте.
Да и в прессе постоянно сообщается о том, что нашли новые саркофаги с мумиями.
А в самом Египте недавно устроили "парад мумий", надеясь, что это привлечет туристов.
Все-таки странно, что по сути на мире мертвых строится интерес к стране. Вернее, на мертвецах, их "телах".
И какие знания можно почерпнуть, какие выводы сделать, глядя на них?
Что в сердце откликнется?
"... Ужели ты хочешь вечно жить средь минувших отрад?"-вопрошал Гумилев в "Египте", "подсказывая - "Есть другая душа у Египта, и торжественный праздник другой".
Похоже, "другие души" мы разучились искать.
Может, для этого надо быть поэтом? Или все-таки не обязательно, но при условии наличия поэтической души?
