Тяжкий крест юродства подъял еси

Александр Раков: литературный дневник

«ТЯЖКИЙ КРЕСТ ЮРОДСТВА ПОДЪЯЛ ЕСИ…»
Поминовение всех усопших, пострадавших в годину гонений за веру Христову.
Одно время я частенько наведывался в Свято-Введенский женский монастырь в Иваново. Полюбился его настоятель и духовник архимандрит Амвросий (Юрасов), и насельницы относились ко мне с неподдельной симпатией. Они и сейчас приглашают, и душа моя просится, да вот дела засосали – ноги в мелочах запутались. Но я о другом. Сегодня мы отмечаем мученическую кончину тысяч и тысяч преданных Богу людей, отдавших живот свой, но не предавших православной веры, несмотря на неописуемые страдания и возможность спастись – через предательство других. Признаюсь, я долго не понимал высоты подвига новомучеников.


В огромном Свято-Введенском храме по обе стороны от Царских врат поставлены деревянные, изумительной резьбы сени, в которых покоятся мощи святителя Василия Кинешемского и блаженного Алексия Ёлнатского. Конечно, как и все,я прикладывался к мощам с видимым благоговением, но ни сердце, ни душа не откликались на мое «почитание». Неуютно я себя чувствовал, но как тут быть - подойти к батюшке и сказать: «Я не чувствую благодати»? Ну, ответит он что-нибудь вроде: больше молись, меньше глаголь.


Но мне кто-то из насельниц, будто специально, подарила тонкую книжку: «Святые земли Ивановской», и вечером перед сном я ее прочитал. И, представляете, эта тоненькая книжка помогла сбросить с глаз пелену. Особенно близко почувствовал я подвиг блаженного Алексия Ёлнатского. Коротко перескажу прочитанное.


Алексий Ворошин родился в начале девяностых годов XIX века в деревне. Когда подошло время Алексию жениться, он подыскал невесту и уже хотел обручиться, но переменил намерение и пошел в Кривоезерскую пустынь. После года послушания вернулся домой и поселился не в родительском доме, а в баньке на огороде, отдаваясь молитве в уединении. Так он прожил несколько лет. В 1917 году Алексия избрали председателем сельсовета, но и тогда все вопросы он решал, не выходя из храма, а через год, оставив должность и порвав с миром, девять лет провел в своей келье в подвигах поста и молитвы.


В 1928 году он принял подвиг юродства: жил и ночевал где придется, ходил в одном и том же кафтане и появлялся среди крестьян неожиданно. То вдруг возьмет и в самый разгар крестьянских работ начнет ходить по полям, меряя их палкой и мешая работе. Над ним смеялись, но блаженный не обращал на смех внимания. Через год на этих полях появился чиновник, который стал обмерять поля. Много делал Алексий и других предсказаний, которые потом сбывались. Его помещали в психиатрическую больницу, но врачи находили его здоровым.
Задолго до закрытия церквей блаженный говорил, что в России почти все храмы будут закрыты, но Господь пошлет лютую кару – войну, и люди очнутся, и часть храмов откроют. Но в 60-м году наступит новое гонение, снова будут закрывать храмы, и истинно верующие понесут много скорбей. В 1937 году он был арестован и посажен с преступниками. Блаженный молился днем и ночью. Следователю обвинить его было не в чем и тогда, чтобы Алексий оговорил себя, прибег к пыткам – ставил арестованного босыми ногами на раскаленную плиту. Начальник тюрьмы пришел посмотреть на блаженного.


- Все говорят, что ты святой, что ты скажешь?


- Ну, какой я святой. Я грешный, убогий человек.


- Это правильно. У нас святых не сажают, а если посадили, так, значит, есть за что. Тебя за что посадили?


- Так Богу угодно, - кротко ответил блаженный. И помолчав, добавил:


- Что ты со мной говоришь, когда у тебя дома несчастье!


Начальник не поверил, а когда пришел домой, увидел, что жена его повесилась.


Чуть больше месяца пробыл блаженный в следственной камере, измученный пытками, попал в тюремную больницу и там скончался. На тринадцатый день тело было отдано родственникам и погребено на одном из кладбищ г.Кинешмы. В 1993 году Святейший Патриарх Алексий благословил местное почитание святого, а в августе 2000 года блаженный Алексий был причислен к лику Святых Новомучеников Российских.


…Когда на следующее утро я прикладывался к мощам Блаженного Алексия, вдруг почувствовал дивный аромат; мое сердце приняло святого в себя.


Темная, бледно-зеленая
Детская комнатка.
Нянюшка бродит сонная.
«Спи, мое дитятко».


В углу – лампадка зеленая.
От нее – золотые лучики.
Нянюшка над постелькой склоненная…
«Дай заверну твои ноженьки и рученьки».


Нянюшка села и задумалась.
Лучики побежали – три лучика.
«Нянюшка, о чем ты задумалась?
Расскажи про святого мученика».


Три лучика. Один тоненький…
«Святой мученик, дитятко, преставился…
Закрой глазки, мой мальчик сонненький.
Святой мученик от мученья избавился».
Александр Блок
Александр Раков



Другие статьи в литературном дневнике: