Дино Буццати."-Ну что? Все пишешь? -А чем еще мне заниматься? -И не надоело? Не знаю, у меня такое чувство, будто вы писатели, с каждым днем становитесь все более ненужными. И не только писатели, но и художники, скульпторы, музыканты. Чувство чего-то никчемного, игры ради игры. Понимаешь что я хочу сказать? -Понимаю. -Писатели, художники, музыканты ну и все прочие, все вы, желая обратить на себя внимание, изо всех сил стараетесь изобрести что-то новое, все более абсурдное и замысловатое. Но публики у вас совсем немного, да и она к вам постепенно охладевает. Люди уже почти не прислушиваются к тому, что вы хотите до них донести. В один прекрасный день, уж прости за откровенность, вы окажетесь в пустыне. -Очень может быть. -Скажи мне еще вот о чем. Когда, к примеру, ты входишь в гостиницу и у тебя спрашивают имя и род занятий, а ты отвечаешь: писатель, не кажется ли тебе, что это несколько нелепо? -Пожалуй. -Писатель, писатель! И ты еще хочешь, чтобы тебя принимали всерьез!Ну для чего нужен в нашем мире писатель?.. А скажи-ка мне, но только не кривя душой... Когда ты заходишь в книжный магазин и видишь... -И вижу стены, до самого потолка заставленные всякого рода книгами, тысячами и тысячами книг, накопившихся за последние месяцы...ведь ты об этом да? -и думаю, что вдобавок к ним я пишу еще одну, у меня опускаются руки, как у того,кто пришел продавать жалкую картофелину на огромном рынке, где на многие километры растянулись горы фруктов и овощей... Я угадал? -Вот именно! -К счастью, - решился возразить я, - кое-кто еще читает, кое-кто еще покупает наши книги. Тут мой, так сказать, приятель наклонился и принялся разглядывать мой костюм. -У тебя хороший портной? -Замечательный,- ответил я. - Мастер, каких поискать. Он шьет так хорошо и аккуратно, что его изделия никогда не изнашиваются. -Браво! -мвоскликнул этот стервец. -мНо бьюсь об заклад, что зарабатывает он меньше тебя. -Возможно. -И ты не находишь, что это дико? -Не знаю, - ответил я. - Сказать по правде, я над этим никогда не задумывался. -Пойми меня правильно, - не унимался он - я не говорю, что мне не нравится все, что ты пишешь, нет, лично против тебя я ничего не имею. Но то, что ты и еще тысячи таких, как ты, проводите жизнь, сочиняя истории о том, чего никогда не было, и к тому же отыскиваются издатели, которые выпускают их в свет, находятся люди, которые их покупают, вы зарабатываете на них кучу денег, газеты говорят о них, критики посвящяют им бесконечные исследования, а эти исследования в свою очередь издаются и обсуждаются в салонах... Истории, выдуманные от первой и до последней строки! Думаю, даже тебе все это кажется полнейшим безумием. В наш век, век компьютеров и спутников... И как долго, по-твоему, еще протянется эта комедия? -Не знаю. Вероятно, ты прав, - сказал я, почувствовав себя вконец опустошенным. -Ну скажи,кому вы нужны?! - ликовал Скьясси.- Литература, музыка,живопись - красивые, громкие слова! Но в наши дни искусство - не более, чем предмет потребления, такой же, как бифштекс, духи, бутылка вина. Какое искусство теперь интересует людей? Сам видишь, что за волна всех нас захлестнула...Песенки, стишата, грохот и вой... Ширпотреб! Вот где слава! Взять хотя бы тебя: вещи ты пишешь умнейшие, гениальные можно сказать, но, если говорить о успехе, тут самая бездарная попсовая звезда заткнет тебя за пояс. Публике подавай что- нибудь погрубее, то, что доставляет непосредственное, чувственное удовольствие - и сразу. На что не надо расходовать сил. Над чем не надо задумываться. Я только кивнул в знак согласия. Чтобы возражать, у меня не хватало ни сил, ни доводов. Но ему этого было мало. -Еще лет сорок тому назад художник мог быть заметной личностью. Но теперь... Разве, что уцелела какая-нибудь старая, ветхая кариатида. Ну, Хемингуэй, Стравинский, Пикассо, поколение дедов и прадедов... Нет-нет, ваша игра проиграна... Последние судороги - вот что это такое, гримасы неотвратимой агонии. Вы, художники, идете в одну сторону, а публика - в прямо противоположную, причем все больше и больше удаляетесь друг от друга. Настанет день, когда расстояние между вами окажется таким... Вы будете кричать, вопить, и ни одна собака вас не услышит. - А все-таки… - Ну, смелей, смелей! – язвительно подбадривал меня приятель. - Так вот, истории, картины, музыка, все те идиотские, непонятные и бесполезные вещи, о которых ты говоришь, всегда останутся высшим проявлением, истинным знамением человечности. - Ты меня пугаешь! – воскликнул он. - Да-да! Можешь считать это идиотством, но искусство всегда будет тем самым, что отличает нас от скотины, и неважно, полезно оно или бесполезно. А может, как раз потому, что совершенно бесполезно. В гораздо большей мере, чем атомная бомба, спутники, межзвездные ракеты. В тот самый день, когда не останется этого идиотства, люди превратятся в жалких червей, как в первобытные времена. Потому что РАССТОЯНИЕ, ОТДЕЛЯЮЩЕЕ МУРАВЕЙНИК ИЛИ ПЛОТИНУ БОБРОВ ОТ ЛЮБОГО ЧУДА НОВЕЙШЕЙ ТЕХНИКИ, НИЧТОЖНО МАЛО ПО СРАВНЕНИЮ С РАССТОЯНИЕМ, ОТДЕЛЯЮЩИМ МУРАВЕЙНИК ОТ… ОТ, К ПРИМЕРУ, СЮРРЕАЛИСТИЧЕСКОГО СТИХОТВОРЕНИЯ ИЗ ДЕСЯТИ СТРОК. ОТ СТИХОТВОРЕНИЯ, ДАЖЕ НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД СОВСЕМ НЕВРАЗУМИТЕЛЬНОГО, ДАЖЕ ИЗ ПЯТИ СТРОК. НАДО, ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК ПОПЫТАЛСЯ ЕГО НАПИСАТЬ, А ПОЛУЧИТСЯ У НЕГО ИЛИ НЕТ – НЕ ТАК УЖ ВАЖНО…". ДИНО БУЦЦАТИ. © Copyright: Алла Бур, 2011.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
