О хамстве

Игорь Гарин: литературный дневник

Разогревался разговор о хамстве на Первом телеканале, когда чисто
русский человек Игорь Фесуненко, матерый журналист-международник и бывалый
путешественник, в ответ на прямой вопрос врубил:


- Я объездил более ста стран, но более хамской страны, чем Россия, простите, не видел.


Сладкий шок мазохизма качнул аудиторию.
Все народы хороши, выбирай на вкус: я не приемлю расизм как генетическое обоснование моральных черт. Человек есть наложение генотипа на фенотип, давно знают медики. Но фенотип: о времена! о нравы! и так всю дорогу, в смысле весь исторический путь.


Норманы хамили малоорганизованным славянам. Княжьи дружины материли
смердов. Боярская челядь измывалась над холопьями. И тока-тока, понимашь,
императорского звания потомки Петра, окноруба-европейца, подпустили
достоинства меж приличных (при липах которые непотерянных) людей - как
грянул Великий Хам, и жлобство стало похвальной нормой. На ты! С матюгом! По
рылу! Мы академиев не кончали!


Да разве мог русский офицер прилюдно и матерно "тыкать" офицеру
подчиненному?! Оба были сословия благородного, дворянского. А потом оба
стали сословия чернокостного, рабоче-крестьянского, и мелихлюндии сделались
неуместны. А по морде - уместно.


Нравы лакеев и пролетариев стали законодательствовать во дворцах. Из
грязи в князи. Нет худшего господина, чем вчерашний раб.


И все-таки, и все-таки, трудноистребимая интеллигентность пускала корни
и цеплялась за крепостные преграды нашей жизни, как вьюнок за сортиром
воображает себя академическим плющом на стене Кембриджа. И обращались на
"вы", и называли по имени-отчеству, и не считали возможным материться в
присутствии дам, а дамы так вообще изъяснялись в рамках словаря. И хотя
понятие "честь" было трачено властью, как эсесерной кислотой, но понятие
"скромность" еще пропагандировалось, а "стяжательстве" осуждалось.


И вот свобода дунула в паруса - и стали гнилые паруса расползаться.
Сначала ведь - что? Сначала звезды нашего кино, театра и эстрады стали
дружески "капустничать" в телевизоре, неформально называя друг друга по
именам без отчеств и на ты - ну, без поправок на телезрелище, а в закулисье,
непосредственно, как в жизни. Таков был замысел режиссеров. Больше воздуха!
Таков был первый шаг к "Зазеркалью", дети мои малоразумные.


Ибо если кто-то в телевизоре называется Андрей или Сергей, значит, так
его и зовут, и никакие отчества не обязательны.


А тут еще и "друг Билл" подоспел к "другу Борису" с объятиями
саксофониста, радостного от травки. И вот уже молодая телеведущая называет
седого и лысого величественного актера "Александр", а отчества ему не
полагается.


Обращение к старшему, незнакомому, заслуженному - по имени, панибратски
- из хамства стало "как бы нормой". Отчество для начальника, для босса, для
должностного лица. Вот тут и старший младшего отчеством наградит. Ведь -
начальник! Ведь - хозяин!


Господа. А ведь мы жлобы. И мало того - свое жлобство культивируем. И мало того - эта культивация начинается с деятелей культуры. Ну так когда я слышу слово "культура", моя рука тянется ткнуть их всех рылом в учебник хороших манер.


Достоинство аристократа - возвысить обращением собеседника, тем
косвенно возвышая и себя: я разговариваю на равных с уважаемым и
высокопоставленным лицом. Достоинство жлоба - хоть чем-то поставить
собеседника ниже себя, дабы возвыситься на его фоне. Ибо и аристократ, и
жлоб мыслят собеседника подобным себе самим.


Элементарно воспитанный человек, желая обратиться к собеседнику по
имени и впредь, предложит: "Называйте меня просто Сашей. А я вас, в свою
очередь, Димой. Идет?" Причем предложить это может только старший младшему,
никак иначе - старшему полагается большая доля уважения, ему и решать. Хам
скажет: "Вы позволите, я вас буду называть просто Димой?" А вы меня, значит,
по-прежнему Александром Иванычем. Хрен тебе! Не позволю! Заведи себе холопа
и хоть Шариком зови!


Глубоко печально, что это совковое хамство сидит в мозгу костей большинства даже так называемых "культурных людей". Ментальность плебея, деревенского старосты, мастера из пролетариев.


Хамство начинается с того, что премьер страны Черномырдин "тыкает"
всем, ощущая на это право по должности и возрасту. Одновременно хамство
начинается с того, что никто не посмел и не рискнул ответить ему также на
"ты", либо резко потребовать не "тыкать". Да пусть хоть трахает, лишь бы
подпись на денежной бумаге поставил!.. Вот и все манеры.


С хамством на Руси всегда был караул, ибо государство делало с частным человеком что хотело. Государев холоп по полной оттягивался на просителе, подчиненном, бесправном мещанине. Но известное благородство правящего сословия в 1917г. сменилось хамством вчерашних люмпенов, а известные свободы
общества - тоталитаризмом.


И:
Все хамили бедному человеку, ибо все и со всех сторон было тоталитарно-государственным, свинцово-всевластным, глумливо-бездушным. Но уж человек на работе, то есть в своей государственной должности, то есть как крошечная, но тоже функция великого государства - уж тут он пил кровь и впрыскивал яд.


Любая продавщица, секретарша, вахтерша, любой сантехник и контролер могли довести гражданина до инфаркта. Бухгалтерша или мастер по ремонту телевизоров и тд. - владели ассортиментом лакейского хамства.


Лакейское хамство - это когда трудно придраться по форме, а по сути ты обгажен с головы до ног. С тобой могут не поздороваться, не предложить сесть, прервать на полуслове, заткнуть неизвестным тебе термином и презрительно удивиться твоему незнанию, могут выйти на полчаса, никак не уведомив тебя о времени возвращения, разговаривать не глядя в глаза, послать в заведомо закрытую дверь на другом этаже, заполнять бумажку с нарочитой и выматывающей душу медлительностью, объявить вдруг себе перерыв и т.д.д.д.д.д.д.д.д.д. И улыбаться злорадно и неуязвимо.


Какие две системы совершенно несовместимы? Социалистическая и нервная.


Хамство - чаще всего в быту - проявление невроза. А невроз оттого, что не в силах человек решить свои проблемы по суду, по договору, по справедливости, по кодексу. И должен терпеть, молчать, лизать, если хочет добиться своего.


Социальный невроз - реакция психики на неразрешимую социальную несправедливость и безнадежность.
Хамство - это выход раздражения, заправленного в человека неправильной, неоптимальной, негуманной стрессирующей средой. А уж ее в России - завались!


Хамство - это подражание вышестоящим. Делегирование манер сверху вниз.


Когда маршал Жуков бил по морде генералов, а генсек Хрущев материл секретарей обкомов - ну так наша страна хамская!
Все болезни от нервов. Все мы в России задерганы. Любая гадость может приключиться в любой момент.


Правды по закону не доищешься - вот что всегда знали в России. Хамством человек заявляет: в гробу я видал вас, сволочей, и гребаную правду, которую хрен добьешься. А и одновременно хамство идет от безнаказанности. А вот чо ты мне cделаишь, хиляй отседа!


Хамством утверждает себя и свою значимость - человек серый, социально оделенный, ненавидящий и завистливый. А преуспевший подчеркивает свою значимость тем же способом!


Мало того, что англичанин всегда писал с большой буквы "Я", а русский - "Вы": это о чем-то говорит? Мало того, что пришедший Хам принципиально похерил вежливость и приличные манеры как атрибуты враждебного класса. Мало того, что в тоталитарном государстве все были униженные и оскорбленные как частные лица, но уж отыгрывались в социальной роли лица государственного на всех, кто попадал в зону хоть малейшей от них зависимости. Мало всего этого! Кассирша, уборщица, таксист, носильщик - любой мог обхамить тебя в любой миг в радиусе голосовой связи. Мало!


Так в эпоху отрицания как буржуазной культуры на Западе, так и тоталитарной культуры в СССР, творческая интеллигенция во главе с передовыми отрядами режиссеров, актеров и поэтов-писателей стала изъясняться меж "мальчиков и девочек" матом столь грязным, что случайно услышавшая такой разговор кучка шпаны из подворотни смотрела им вслед с презрением.


Шпана знала, что она - хам, и тем противопоставляла себя интеллигентам. А теперь интеллигент по-прежнему морду бить и прохожих грабить не может, а матом узурпирует не принадлежащее ему языковое пространство, выделываясь невесть с чего под приблатненного - так раболепный фраер, заискивающий на зоне, сдуру примеряет не свою социальную роль.


Хамство - это агрессивная демонстрация недоброжелательности.
Еще - это отсутствие приличий. Хамство - это реклама менструальных прокладок и презервативов по телевизору, когда семья в сборе ужинает за столом. Ну, здесь уже мы вместе с планетой всей.


Хамство означает: я унижен в своей стране, я не могу это изменить, я от этого страдаю, ну так и ты пострадай, сука, не велик барин.
Милиционер, чиновник, работодатель - будут хамить, и человек глотает, ибо не проглотит - сделает себе много проблем. А они себя при этом - большими людьми чувствуют!


Серьезный бандит будет хамить - а что, ты жизнь отдашь за отстаивание своего достоинства?..
Советских таможенников специально учили хамить людям, провоцировать их, вгонять в стресс, особенно наших эмигрантов - чтоб знали, суки! И сегодня хам-таможенник вымогает взятки сплошь и рядом - для спора с ним необходимо твердо знать последние закрытые инструкции, а где тебе их взять.
Хамство есть порождение дискомфортной для людей социальной системы общежития, где им, людям, нервно, несправедливо, обидно, нестабильно.


***


Специфический и яркий пример московского именно хамства - история о том, как Генрих Боровик взял под ручку Папу Римского - а сфотографироваться в Ватикане на память. После смерти Павла Иоанна XXIII Боровик увлеченно и с юмором рассказал об этом по телевизору - как еще советская делегация была принята, и долго говорили, и перед объективом Папа мягко заметил: "Хенрик, мне целовали руку, пожимали руку, но чтобы брать меня под руку - такого еще не было". Если бы хоть потом, в телевизоре, Боровик сказал, как ему сейчас стыдно своего, мягко говоря, неуместного поведения, если б хоть задним числом почувствовал, какое плебейство прет из его манер! Ему, коммунисту и атеисту, было мало аудиенции и уважения - фамильярность была для него естественным продолжением!


Вот таким плебеям нужен царь грозный, чтоб - матюгом и в морду, батогом и по хребту, чтоб знал смерд свое место. Ибо приличного обращения хам не понимает.


М. Веллер



Другие статьи в литературном дневнике: