Отвратительно до тошноты.Отвратительно до тошноты. Что я в ужасе понял о России Российская власть осуществила силовой транзит от авторитаризма к полной принудительной деспотии Я очень плохо спал эту ночь в своей кровати. Мне безумно тяжело, что многие мои друзья и соратники томятся в районных ОВД Москвы после позавчерашнего митинга. В каком-то бредовом полусне я видел ражих мужиков в пластиковых доспехах, дубасящих дубинками людей, вяжущих по четыре одного, видел огромных черных овчарок, рвущихся с лаем в толпу с поводков росгвардейцев, я видел свободных людей, идущих по бульварам, по Лубянской площади и по Арбату, скандирующих — «Долой власть чекистов!» — предчувствие гражданской войны заставляло в ужасе просыпаться. Даже молитва в храме не принесла облегчения, даже обед с друзьями. Мне мучительно стыдно и мне отвратительно до тошноты. Другие, возможно, всё поняли раньше, но я только сейчас окончательно убедился — российская власть слишком глупа и слишком алчна, чтобы искать путь к мирному транзиту от авторитаризма к демократии. Напротив — позавчера она осуществила силовой транзит от авторитаризма к полной принудительной деспотии. Она показала — что народ России — ее враги. Не те 15 тысяч людей, которые хотели выйти на площадь и потребовать восстановления на московских выборах, отвергнутых Мосизбиркомом кандидатов, а весь народ России. Её враги те, кто тонут в Иркутской области, кто задыхается от дыма лесных пожаров в Красноярске и Томске, те, кого заставляют жить на привезенном из Москвы мусоре в Поморье и Коми, те, кто нищенствуют по всей России, с мизерными пенсиями, без достойной работы, медицины, образования. Всё окончательно встало на свои места. Два лагеря, два враждебных стана. Надсмоторщики и лагерная пыль, спартиады и бесправные илоты, господа-баре и их крепостные. И они, хозяева жизни, отвергли транзит к гражданскому обществу открыв путь к гражданской войне. Теперь уже окончательно. Я историк, и я знаю, что столь поляризованные общества не долго остаются стабильными. Они обрушиваются или в гражданскую войну или становятся жертвой завоевателей. Те, кто говорят из кремлевских кабинетов о патриотизме, сами, обворовывая до нитки и пригибая лицом к асфальту 9/10 граждан России, сами ведут её к скорой катастрофе. И что же теперь? Во-первых, продолжать усилия по демократизации России, но уже без всякой надежды на нынешнюю власть. Её место — на свалке истории и в международном трибунале. Свой шанс на мирный транзит она исчерпала позавчера до дна. Во-вторых, все люди властных структур, включая АП, Совет по правам человека и прочие подобные институции, должны сделать для себя вывод — или перестать служить властной элите, прекратив порабощать россиян и легализовать наше порабощение, — или они в том стане и наши враги. Ибо поработитель и порабощенный друзьями быть не могут. Многие мои позавчерашние друзья перестали быть друзьями вчера. 27 июля 2019 года разрубило мою жизнь. В-третьих, не отказываясь от участия в политическом процессе, пока он возможен, использовать его для пропаганды наших взглядов и без иллюзий получить власть. Они нам власть добром не отдадут никогда. В-четвертых, если снятых на Московских думских выборах кандидатов не вернут в ближайшее время, — в этих выборах не участвовать принципиально ни активно (как избиратели), ни пассивно (как зарегистрированные кандидаты). Все зарегистрированные кандидаты, если они хотят остаться с народом, а не с властью, должны отказаться от участия в Московских выборах, как и мы, их потенциальные избиратели. И, наконец, в-пятых, нас всех избивали вчера дубинками и бросали в автозаки — и членов ПАРНАС, и членов Яблока, и Гудковцев, и Навальновцев. И мы будем трижды идиотами, если после этого мы не объединим наши силы в едином демократическом движении. Победим, проведем свободные выборы в российский парламент, потом решим, что у нас общего, а что особенного. Тогда, а не сейчас. Сейчас, чтобы прогнать надсмотрщиков, бар-чиновников, обнаглевших спартиадов россияне должны быть вместе, как позавчера на улицах Москвы — только в нашем единстве залог победы народа над его поработителями — в единстве партий, единстве регионов, единстве народов великой страны, которая больше не будет добычей алчных властолюбцев. Андрей Зубов *** В некотором смысле новая эстетика отсылает нас к стародавним временам чекистской кожанки с маузером на боку и черного воронка. Это больше, чем утилитарная необходимость, в этой стилистике отразилась новая эпоха. Я бы сказал, что в образе «полицейского киборга» нашла воплощение мечта о новом сверхчеловеке. Перед нами визуальный мем нашего времени, ее криптограмма, расшифровывать которую должны не столько политические эксперты, сколько специалисты по психоанализу. Тут очень много от Фрейда. Старая Москва с ее бордюрами и добродушным пластиковым зоопарком ушла в прошлое. Собянинская эстетика сменила гражданское платье на военный френч. Новая Москва оформлена в стилистике Лени Рифеншталь, и эту картинку уже не удастся затереть. Отныне Москва — это шеренги киборгов, сверкающих «хиповыми наколенниками», колонны блестящих на солнце скафандров, под стеклами которых угадываются «балаклавы», хищные стаи «черных птиц», клином врезающихся в толпу и уволакивающих свою жертву, и крик: «По коленям, по коленям…» Вряд ли это тот театр, о котором мечтал Собянин. Почему это важно? Конечно, красота спасет мир. С Достоевским не поспоришь. Но она же его и доконает. Красота — как вода из русской сказки, бывает живой и мертвой. Красота сегодняшней Москвы — мертвая. Вглядываясь в эту новую эстетику, понимаешь, что вопрос Венедиктова имеет неожиданный и очень простой ответ. Весь этот карнавал в духе садо-мазо есть лишь атрибут философии насилия, возведенной в культ. Культ силы — это единственная настоящая и неподдельная религия современной России. Это божество, которому поклоняются все от мала до велика, это вера, которая соединяет верхи и низы. Те, кто заказывал и кто создавал дизайн этих «прикидов» пришельцев из «Звездных войн», гениально ухватили и передали этот дух. Смысл этой акции устрашения и бесчисленного числа тех акций, которые за ней неизбежно последуют, в служении этому новому культу силы. Если цель поэзии — поэзия, то цель террора — террор. У него нет других «практических» целей. Это ритуал, который теперь будет повседневно исполнятся новой российской религиозной сектой — «орденом силовиков». Как и всякий ритуал, он давно никак не связан с реальностью, у него нет понятного прикладного значения, у него есть только сакральное значение, и оно самодостаточно. Поэтому нет и не может здесь быть никаких «зачем» и «почему». По бронированному кочану. Это насилие ради насилия, насилие как самоцель, насилие как заместительная терапия, вытесняющая страх из подсознания и компенсирующая его агрессией. Это высшая и последняя стадия развития «диктатуры закона» — диктатура закона джунглей. То есть закона зоны. Но зря они так, все-таки. Ведь, если верить Сталкеру: «Зона требует к себе уважения. Иначе она карает»… *** Более того, «диктатура закона», которая должна была легально отсечь население от влияния на политический процесс, продемонстрировала бреши, которые позволяют (Ужас! Ужас!) населению включиться в этот самый процесс. Поэтому ввод в действие репрессивного катка был ожидаем. Но переход к политике «катка» означает обвал многоярусной конструкции обслуживания власти. Эта конструкция долгие годы придавала властной вертикали цивилизованный вид, обеспечивала гибкость и позволяла многим находить комфортное место для существования внутри системы. Теряют свою надобность многочисленные слои визажистов, которые трудились на обеспечение привлекательности власти. Они доказывали возможность ее позитивной эволюции; ее реформаторский потенциал; возможность для полезных «малых дел» и угрозу русского бунта в случае, если народ выйдет за пределы позволенного. Они славно трудились на ниве политического просвещения масс, пока не готовых к ответственности. Сегодня, судя по тому, что российские визажисты говорят, пишут и делают, они совершенно растерянны. Что вполне понятно. Если сама власть перестала притворяться, то как они могут работать на ее позитивный имидж и при этом сохранять достоинство? Как они могут доказывать, что звериный оскал — это нечто пушистое и белое? Можно, конечно, твердить, что в насилии 27 июля виноваты «обе стороны»; что нужно следовать «праву»; что в избиениях мирных граждан виноваты навальнисты, спровоцировавшие силовиков. Но ведь понятно, что эти аргументы означают переход в категорию откровенных апологетов власти. Как же некоторым российским визажистам не хочется попадать в этот лагерь! Еще недавно мантра «мы можем сделать больше доброго, будучи внутри!» могла работать. Сегодня «быть внутри» — скорее черная метка. Посмотрим, как те, кто еще «внутри», помогут выйти из московского кризиса, спровоцированного властью. Будем наблюдать! Теряют свою почву структуры и организации, созданные для нужд цивилизованного обрамления единовластия. Начиная с избиркомов и той же Мосгордумы и кончая Советом по правам человека при президенте. Что им теперь делать? Ведь в новой ситуации они уже не нужны для участия в маскараде — ведь маскарад кончился. Новая ситуация требует однозначности и определенности! Никакого больше постмодернизма! И никакой смены масок! Некоторые сотрудники индустрии, работавшей на пристойный вид системы, еще ждут от власти позволения сохранить хотя бы минимальное достоинство. Но власть может спасти их репутацию и достоинство, только отступив. В нынешнем конкретном случае это означает регистрацию независимых кандидатов в Мосгордуму, отказ от наказания задержанных и наказание силовиков за необоснованное насилие. Это, однако, будет признанием поражения. Кремль прекрасно помнит горбачевские времена: откроешь им форточку, а они распахнут двери… и начнется! Нет, власть отступить не может. Каток продолжит движение (даже вопреки желанию кое-кого в самой власти). Когда такие орудия выкатываются из гаража, они приобретают собственную логику движения. А что же гирлянды и хлопушки с осыпавшейся елки? Что будет делать армия визажистов России? Нужно немалое мужество, чтобы покинуть ее ряды. Значит придется продолжать бежать за клиентом, предлагая свои услуги уже в работе над новым образом. Л.Шевцова ОСОБОЕ МНЕНИЕ ПРОФЕССОРА Л.М.ЩЕГЛОВА Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Лев Моисеевич, продолжается этот сериал, не знаю, дурной, наверное, сериал под названием «муниципальные выборы». Причём есть муниципальные выборы, версия Санкт-Петербург, есть муниципальные выборы, версия Москва. Но сейчас давайте о московских, поскольку вчера, я думаю, вы тоже видели это в дурном смысле шоу выноса Любови Соболь с диваном. И как вообще, что происходит? Это, по-моему, уже абсурд. Л. Щеглов Первое: что, видимо, надежду на договороспособность власти надо вообще забыть. Потому что ведь очень многие, да, честно говоря, и я в том числе, ещё ряд лет назад — ну, надежда же умирает последней, да? — всё время как бы предполагал: «Нет, ну это безумие», по поводу чего-то происходящего. «Они очнутся, они прекратят, нет-нет, ну как же». Для меня совершенно ясно, тем более, вы сами сказали – петербургские муниципальные, московские – это, безусловно, центром управления имеет единую точку, самую высокую. Это сознательное решение властей, начавшееся более 10 лет назад: любое, что ей не нравится, просто ломать через колено. К сожалению, похоже, так. И это приобретает неизбежно абсурдистский оттенок. Вот это почему-то многие не понимают, это неизбежность. Мы можем вспомнить, как деградация власти привела к концу Советского Союза. Шепелявящий Брежнев, который, кстати, зловещей фигурой не был, он был просто фигурой абсурда и маразма, импотентности самой системы. Мы прекрасно знаем, что происходило с авторитарными, а тем более, не дай бог, с тоталитарными режимами в конце власти вплоть до чёрной иронии, связанной с реальными смертями и всякое такое. Договороспособности нет. И самое поразительное, что власть как бы для людей размышляющих признаёт, что никаких ведь аргументов у неё нет. Просто нет. Ведь взять и сказать, что Любовь Соболь, Иванова, Петрова, Сидорова и все те, кто захотели пойти в муниципальную власть, в основном молодые люди — разных, причём, убеждений, они далеко не скованы единой какой-то оппозиционной психологией – это же счастье для страны, по логике. Это возникли неравнодушные граждане, которые хотят… Т. Троянская Л. Щеглов Хорошо, вы считаете – вы, которые уже встроены во всю эту систему своими руками, ногами, галстуками, удостоверениями, кошельками – вы считаете, что это – бузотёры, бессмысленные, пустые люди. Докажите. Объясните. Объясните всем гражданам, что ну смотрите, конечно, надо как-то… Т. Троянская Л. Щеглов Слушайте, элементарная логика: они знают, что они идут в логово, бороться. Просто исходя из этого, я уверен, что каждый, кто туда идёт, он каждую подпись вынюхивает, высматривает и прочее. Нет. Два пути: оболгать, нагрузить всяким негативом, не допустить; или просто дубинкой по голове. Вынос дивана – это та же дубинка по голове. Это фактически физическое воздействие. Женщина, за шиворот её взять, вроде бы, неудобно – с диваном вынесем. Потом подъедет экскаватор и вместе с твоей квартирой тебя из дома вырежет и вынесет. Ну, это я как бы иронизирую, но уже близко. То есть, власть мало того, что не хочет, она неизбежно переходит вот в такую стадию агрессивно-маразматического распада. Вот буквально, знаете, я нашёл… Был такой Суходрев, были стенограммы Политбюро, и вот когда распадался Советский Союз со всей этой герантократией несменяемой, один член ЦК КПСС… Сейчас то, что я произнесу, звучит, как будто бы «он соревнуется со Жванецким», но это, в общем, серьёзно было, и в этом, как ни странно, есть определённый смысл. Он заявил… Это просто Салтыков-Щедрин – последние годы советской власти. Он на ЦК КПСС заявил: «Каждая самостоятельная мысль является по сути антисоветской». Понимаете? Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Советский Союз развалился не только по экономическим причинам, хотя, конечно, наверное, в основном. Но и потому, что от страшного вранья, от бесконечного обмана всех, вся, включая себя самого, уже люди обезумели. Заметим: члены КПСС, среди которых были все офицеры, которых были миллионы, не сравнить их веру в марксизм-ленинизм с «верой» в какую-то «Единую Россию». И то, когда Советский Союз развалился, хоть 10 офицеров – у них оружие, у них присяга – вышли за сохранение режима? Все это проглотили: кто-то с тайным удовольствием, кто-то с явным удовольствием, а кто-то так: «Ну, король умер, да здравствует король». Так же будет и в нашем случае. Вот ровно будет так же. Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Т. Троянская Л. Щеглов Но я бы сказал, что… Кстати, вчера я как раз виделся с одним своим старинным приятелем, который приехал из Америки, он там 30 лет уже живёт. И там наблюдается вот то, что у нас, конечно, ярче: это расщепление общества. То есть, вот смотрите, мы с вами беседуем и, надеюсь, большинство наших слушателей понимают, что с этими муниципальными выборами ну совсем власть обезумела. Она обезумела, основной аргумент – дубина. Но я вас уверяю, что если бы мы с вами задали этот вопрос – «Как вы относитесь к происходящему на муниципальных выборах?» – на станции какой-нибудь, там, «FM Россия» или ещё что-нибудь, я уверен, что процентов 80 населения даже бы сказали: «А что это за муниципальные выборы? А чего там вообще происходило?» Это тоже очень плохо. Люди, не понимая, ощущают глухое раздражение, прекрасно понимая, что если сосед какой-то богатенький, у него будет всё лучше, и богатство его связано с воровством, скорее всего, моему ребёнку перспектив почти нет; идёт глухое такое неприятие. Оно совершенно зачастую ещё не выражается в понимание того, что есть причина – есть следствие. Я недавно одного человека спросил: «Скажи, пожалуйста…» А он такой безумный антиукраинец в политическом смысле. Я его спрашиваю: «А как ты считаешь… Я слышал, хоть и не смотрю эти вещи, называют Украину фашистским государством, да?» Он говорит: «Конечно! Это фашистское государство». Я говорю: «Подожди-подожди, а как ты себе представляешь, когда в фашистском государстве при свободных выборах — нет жалоб на нарушения — выбрали еврея главным начальником?» Это поразительно: он что-то мычал; ну а что тут скажешь? Я говорю: «Может, я тебя в чём-то убедил?» – «Нет, ни в чём». Длительное время нужно. Шаг от тех, кто считается более образованными, интеллектуальными, более совестливыми, от того, что они понимают, и до того, чтобы это стало понятно основной массе – он очень длинный. ПОЛИЦЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО. КАК В РОССИИ ПРОИЗОШЕЛ ПЕРЕВОРОТ. Из немного, что россиянам остается теперь, — имеется возможность назвать вещи своими именами. И тут, кажется, пришло время обойтись без метафор: в России произошел переворот. Воспользовавшись паранойей своего ставленника и его страхом даже перед тенью реального народовластия, группа силовиков получила наконец долгожданный карт-бланш на открытое полицейское беззаконие. Полицейщина полностью вытеснила с московских улиц Конституцию РФ. Незаконно арестованы все лидеры оппозиции; развернута охота на обычных людей, посмевших выйти на улицу в знак протеста. Для задержания уже не требуется лозунга или пикета: преступниками объявлены все свободные люди, на выбор полицая. Адвокатов не пускают к арестованным, избиения в автозаках и отделениях полиции стали нормой. По итогам путинского двадцатилетия (милости просим отпраздновать этот бандитский юбилей в ближайшую пятницу) в России нет парламента, нет суда и нет СМИ — есть только соответствующие подразделения путинской хунты, обслуживающие ее интересы и обеспечивающие ее сохранность. Внутри этой хунты идут типовые разборки, но это не имеет никакого значения для остальных россиян, попавших в глубокий политический зиндан. Таков общий вид на пейзаж. Теперь — вид на отдельные предметы. Глава Московской городской избирательной комиссии Горбунов — жулик, ответственный за создание политического кризиса на ровном месте. Собянин, Колокольцев, Золотов и Бастрыкин, прямо ответственные за насилие над москвичами, пытавшимися, в рамках закона, протестовать против фальсификаций, — преступники и соучастники переворота. Прокурор Чайка, не пресекший эскалации беззакония, — соучастник переворота. Все судьи, выносившие в эти дни неправосудные приговоры, как и молчащий глава Верховного суда РФ Лебедев, — соучастники переворота. Глава Конституционного суда Зорькин, «не заметивший» упразднения Конституции, — соучастник переворота. Все депутаты и сенаторы, от которых мы так и не дождались в эти дни слова протеста или защиты — все, поименно, — соучастники переворота. Журналисты, лгавшие или просто молчавшие в эти дни, — соучастники переворота. Все эти доверенные и приближенные лица и деятели культуры, все эти гергиевы, шахназаровы и эрнсты, все небожители и творцы, не возвысившие голос против прямого и неприкрытого полицейского насилия против россиян, — соучастники переворота, в полный рост, что бы они о себе не думали и какими бы соображениями не оправдывали свое поведение. Что делать теперь тем, кто не хочет уезжать из России, но и не готов доживать свои дни тут в наморднике? Не очень представляю, признаться (никогда не жил в полицейском государстве). Но в любом случае, начать стоит с того, что назвать вещи своими именами. В.Шендерович © Copyright: Игорь Гарин, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
