вот пуля просвистела и ага
Она любит невоспитанно, дерзко, буйно острым солнцем выцарапывать на перилах имена людей, с которыми Осень Будет.
Кот Басё
Наша осень играет дурочку, сентябрится, издевается, снимается, издаётся, заполняет собою улицы и таблицы, то готовится к наступлению, то сдаётся первой кровью замочных скважин, густой и ржавой, заливается беспризорностью по канистрам, вызывает недоумение и пожарных, чтобы выступить и под занавес поклониться. Мы наёмники нашей осени. По команде мы повязаны вдохновением и шарфами. Занимая за нами очередь в автомате, обделённые неслучайностью, вы попали под раздачу копыт и крыльев, рогов и нимбов – обязательной атрибутики суицида. Каждый смертный имеет право родиться мимо, просто в осень и без привязки к часам и цифрам. Каждый смертный, включая фары и самых буйных, если функции сохранения заебали, безусловно, ИМЕЕТ ПРАВО ВЛЮБИТЬСЯ В ПУЛЮ И ПОЙМАТЬ ЕЁ НА ИЗЛЁТЕ ЗАЖАВ ЗУБАМИ.(c)
Небо сбилось с пути, небо капает между строк,
Выжимая из осени яблочно-сладкий сок.
По утрам я, как пуля, целую тебя в висок -
Только ты никому об этом не говори.
На душе, как в пустыне, безмолвно и горячо,
В подреберье сентябрь истаивает свечой.
А любовь - это плакать, уткнувшись в твоё плечо,
От избыточной нежности, давящей изнутри.
(c)
Запах лета
и запах тлена на пороге его исхода.
Амаро
I
запах лета всегда тревожен в ожидании окончанья.
спелый август натянет вожжи так, что прошлое укачает,
в пыль впечатывая подковы ради счастья (давно не метод).
рядом с осенью припаркован, парк наносит её приметы
верноподдаными мазками, устремляясь за новой драмой.
если прошлое отпускает, остальное прижмётся рамкой,
как щекой.
распахнув казарму, убегает солдат удачи
за оранжевыми глазами - в сентябри и немного дальше,
в октябри и немного глубже.
а потом, покорив глубины,
возвращается, самый лучший,
и становится нелюбимым.
II
только пуля хранит солдата, если пулю поймал зубами.
потому как она задаток сентябрей, что верны забаве
измеряться в дешёвых рюмках и словами бросаться в окна.
потому как она, тварюга, в дуло вечности смотрит волком.
но обратно не примет дуло, показательно сплюнет на пол.
девять граммов, а всё же дура, девять граммов, а всё же баба.
по дороге до медсанбата открываются небеса, и
только пуля хранит солдата, если я о нём не писала.(c)
Re:
Запах лета всегда смятенен, словно подписи на форзацах.
Перед осенью встали тени, и затвор продолжает клацать -
возвратившихся будут сотни, как охочих до распродажи,
только август по-бабьи отнял одного у тебя... И в каждом -
по кивку, по глотку, по строчке неизбежно мелькнет искомый.
(Это - прошлое. Оторочив твою память, набьет оскому:
подчиняешься - так ведомый, а ведешь - принимай на сдачу,
что однажды дорогу к дому не осилит солдат удачи).
У любимых - серьезней участь:
подставляя под пули груди,
закрывать собой тех, что учат:
путь героя бесславно труден.
И когда он в последний спину распрямит, Осень пустит титры.
Будет много, но нелюбимых, и один - но уже забытый:
в оружейном гремящем залпе стук сердец никому не слышен.
Твой солдат замыкает "завтра",
о которых ты не напишешь.
(с)
Другие статьи в литературном дневнике:
