Наслаждался свободным днём, бродил по центру. То на лавочке посижу на улице Роз, то пирожков а Агропроме с печёнкой, то просто чего зацвело - понюхаю. Все в ветровках ходят, тепло, а я куртку нацепил, дуралей. Всё зелёненькое, как всегда, кроме платанов. У Александрии на углу бабки продают только родившийся салат - пук с два моих кулака по 10 рублей и абхазские апельсины. Как же я люблю этот город, аж слёзы наворачиваются. Скутеры, как мухи по дорогам летают, самому захотелось. Зашёл в магазин, приценился. По деньгам. А куда ставить-то? Пока не придумал. Такой славный, мечтательный день. Ходишь себе, думаешь, думаешь. Потом сел на лавку у какой - то пальмы, набрал на смартфоне Пелевина и стало совсем хорошо:
" Скажите, — опять заговорил
журналист, — а Соловьев верил в Бога?
— Еще как, — ответил Джамбон. — Но
не факт, что он понимал под этим
словом то же, что и вы.
— А в дьявола верил? Во врага
человечества?
— Дьявол — это ум. «Интеллект»,
«разум», «сатана», «отец лжи» — просто
другие его клички.
— Почему вы так полагаете?
— Я мог бы сослаться на Библию, —
сказал Джамбон, — но можно и так
объяснить. Во-первых, ум безобразен.
Все уродство и несовершенство мира
изобретены только им. Во-вторых, ум
восстал против Бога, которого перед
этим выдумал, чем создал себе уйму
проблем. В-третьих, ум по своей
природе есть только тень и не
выдерживает прямого взгляда, сразу же
исчезая. На деле его нет — он просто
видимость в сумраке. Поэтому уму
обязательно нужна полутьма, иначе
ему негде будет жить.
— Да как же вы можете нападать на
разум, когда это свет человечества! —
возмущенно проблеял господин
профессорского вида. — Сон разума
порождает чудовищ!
— Верно, — согласился Джамбон. —
Очень точно сказано. Разум — это
разновидность сна. Бывает, например,
сон смерти. А бывает сон разума,
который порождает чудовищ. Но
страшного в этом нет — при
пробуждении все чудовища исчезают
вместе с папой.
Пелевин "Т"
