Голоса запрещают... Женщина появилась у нас впервые во время рождественского праздника. К моему удивлению, всё оказалось не совсем так. В течение сорока последних лет наша новая знакомая проживала с матерью. Только после смерти её в девяностодевятилетнем возрасте родным и знакомым стало известно о её душевном состоянии. Вероятнее всего, не она была опорой матери в последние десятилетия жизни, а наоборот, мать жила долго, помогая дочери бороться с недугом, давая её уверенность и поддержку в вопросах повседневной жизни. Мать рассказала ему, что соседи разводят ночью через стенку в её комнате огонь. Кроме того она призналась ему, что один из знакомых преследует её, знаками повелевая делать то, что приказывает. Он передвигает предметы в комнатах и этим самым оказывает влияние на ход её мыслей. Она утверждала также, что некоторые люди могут читать её мысли на расстоянии и управлять ею. Через перестановку отдельных вещей и предметов они оказывают влияние на её действия и поступки. Эти люди не оставляли её в покое. Это явилось причиной определения её в психиатрическую клинику. Женщина в то время имела вес, далеко несоответствующий её телосложению и норме. Впоследствии выяснилось, что она не принимает пищу, боясь отравиться, не принимает медикаменты по той же причине. Как она впоследствии призналась врачам, какой-то ласковый голос нашёптывает ей, что она может, а что не должна... Сыну она, как-то уже проживая в отделении, призналась, что всегда голодна, но не имеет права на приём пищи. Это была, пожалуй, главная причина, почему ей был судом назначен опекун, отвечающий за её здоровье, имеющий право в какой-то степени решать её судьбу по вопросам здравохранения. Сначала она была определена в дом престарелых, позже - в клинику. Она продолжала отказываться от приёма лекарств, что могло привести к непредсказуемым последствиям, так как она имела повышенное давление, кроме того, находясь в состояниии постоянного нервного возбуждения, она имела проблемы при ходьбе. Трясущиеся руки выдавали её волнение: постоянно нарастающая дрожь не давала ей быть независимой во многих вопросах повседневной жизни, начиная с проблем приготовить себе бутерброт, взять в руки кружку с чаем , элементарно принять душ или вовремя переодеться. В течение нескольких последующих лет женщина не хотела никого видеть, целыми днями находилась в уединении, лёжа в постели, закрывшись с головой одеялом. Её состояние нельзя назвать депрессией. В настоящее время она проживает в двухместной комнате. Находясь одна, она наводит в ней свой порядок: вещам находит место в соответствии со своими представлениями и привычками. Почему-то моя пациентка ходит с закрытыми глазами. По-видимому, она их не совсем плотно закрывает, так как, выйдя из комнаты, медленно качаясь и останавливаясь почти на каждом шагу, она находит столовую и только ей отведённый столик. Она часами молча сидит за этим столиком, часто не прикасаясь к еде. Если крупица еды попадает ей в рот, то, вероятно, она понимает, что ослушалась приказа голоса, не может больше бороться и съедает хотя бы пару бутербродов с любовью приготовленных персоналом. Жизнь прожить – не поле перейти. Она родилась в семье по тем временам полной. Папа умер в шестьдесят восемь лет. К тому времени она уже была замужем. Бог не обделил её и детьми. Правда, первый ребёнок – девочка умерла в двухлетнем возрасте. Через год родился сын. В этом было её спасение, так она думает сейчас. Замуж выходила по любви, но супружеский союз распался через восемь лет, так как она не хотела больше выносить побои мужа. С этого времени она стала матерью-одиночкой и поселилась с сыном у матери. Такова жизнь – таковы люди. © Copyright: Ирене Крекер, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
