Идалия и Натали 1834
1834 год для Кавалергардского полка был годом больших перемен. В самом начале года многие офицеры получили новые должности и, по традиции, устраивали дружеские пирушки.
Что же есть любопытного в личной жизни Идалии? Утверждают, что другом её сердца, любовником, был в этот период времени Пётр Петрович Ланской, 6 января 1834 года произведённый в полковники Кавалергардского полка, а 23 апреля того же года – назначен флигель-адъютантом в свиту Его Императорского Величества.
В понедельник, 23 апреля 1834 года Идалии Полетике исполнилось 29 лет. Велико желание соединить два события вместе: день рождения Идалии и назначение Ланского…
П.П. Ланской (13.03.1799 - 06.05.1877) получил домашнее образование, начал военную службу с 1818 года в Кавалергардском полку.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Ланской Пётр_Петрович Послужной путь:
25 июля 1818 года — корнет из эстандарт-юнкеров Кавалергардского полка.
24 ноября 1820 года — произведен в поручики.
6 апреля 1824 года — произведен в штабс-ротмистры.
8 ноября 1827 года — произведен в ротмистры.
6 января 1834 года — произведен в полковники.
23 апреля 1834 года - назначен флигель-адъютантом в Свиту к Его Императорскому Величеству.
Собственно, само понятие "Свита Его Императорского Величества" складывается в начале 19 века в царствование Александра Первого, а законодательно его ввел в обиход Николай Первый. Но "свитские" звания - флигель-адъютант и генерал-адъютант - существовали в русской армии задолго до этого.
Первая свитская должность "генерал-адъютант" появились при Петре Первом в 1711 году. Это были особо доверенные люди, состоящие при высших военачальниках, а с 1713 года при монархе. Их задача заключалась в выполнении ответственных личных поручений "патрона", контроле за исполнением приказаний, и личной передаче их исполнителям.
"Дней Александровых прекрасное начало" принесло новые идеи и веяния. Свита приобрела новый имидж. Стала более представительной (176 назначений, против 93 при Павле), пышной и неопределенной. Что было вполне в стиле Александра Первого. В его царствование в 1811 году появилось еще одно почетное свитское звание - генерал, состоящий при особе Е.И.В. (просуществовало до 1881 года).
Император Николай I, будучи Великим князем, немало времени провел в этой среде и считал неплохой для себя школой жизни. Самое большое производство в Свиту было сделано Николаем за подавление мятежа в декабре 1825 года. 14 и 15 декабря - "за верность присяге" 147 офицеров получили звание генерал-адъютантов и флигель-адъютантов.
14 января Н.Н. Пушкина представлялась ко Двору в связи с назначением мужа камер-юнкером.
Из писем Н.О. и С.Л. Пушкиных к дочери Ольге, январь-март 1834, Петербург:
12 января: «Знаешь ли ты, что Александр – камер-юнкер, к большому удовольствию Натали; она будет представлена ко двору, вот она и на всех балах; Александр весьма озадачен, этот год ему хотелось поберечь средства и уехать в деревню».
16 января: «Натали представлялась позавчера, в Воскресенье, но как это совершилось, мы того не знаем, вчера она приходила, но нас не застала, хоть мы и соседи, да живём не по-соседски».
18 января бал у графа А.А. Бобринского, на котором Пушкин впервые после своего назначения встретился с царём.
Из писем Н.О. и С.Л. Пушкиных: «Как новость скажу тебе, что представление Натали ко двору огромный имело успех, только о ней и говорят, на балу у Бобринского Император танцевал с нею Французскую кадриль и за ужином сидел возле неё. Говорят, на балу в Аничковом дворце она была прелестна. И вот наш Александр превратился в камер-юнкера, никогда того не думав; он, которому хотелось на несколько месяцев уехать с женой в деревню в надежде сберечь средства, видит себя вовлечённым в расходы».
23 января. Пушкины на балу в Аничковом дворце. Явившись в мундире, а не во фраке, Пушкин оставил жену на балу, а сам уехал на вечер к Салтыкову. Натали передала мужу разговор с царём, а он записал в дневнике: « … Государь был недоволен и несколько раз принимался говорить обо мне: «Он мог бы себе дать труд съездить надеть фрак и возвратиться. Попеняйте ему».
26 января Пушкин сделал запись в своём Дневнике о событиях целой недели: «Барон д’Антес и маркиз де Пина, два шуана, будут приняты в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет».
Шуаны – контрреволюционные мятежники во Франции периода 1792-1803 гг. Барон д’Антес и маркиз де Пина были сторонниками восстановления власти королей Бурбонов. По армейским правилам поступить в гвардию сразу офицером было нельзя, существовали определённые сроки выслуги солдатом и юнкером. Прибывшим французам, с помощью графа Адлерберга и благодаря протекциям, были организованы облегчённые офицерские экзамены.
27 января 1834 года Жорж Дантес сдал экзамены. Адлерберг через И.О. Сухозанета нашёл профессоров, которые подготовили Дантеса к офицерскому экзамену. Дантес поступил в гвардию, сдав все предметы, кроме русской словесности, уставов и военного судопроизводстваВетренная - Щёголев, 1987, с. 35.
5 февраля – день рождения Жоржа Дантеса (1812 г.), ему исполнилось 22 года.
5 февраля. Пушкины на балу у Нессельроде.
9 февраля Пушкины на балу у австрийского посланника графа Фикельмона
С 8 февраля 1834 года Дантес был произведён в корнеты, 14 февраля зачислен в седьмой резервный батальон Кавалергардского полка. Жорж Дантес (1812-1895) приехал в Россию с рекомендациями принца Вильгельма Прусского. Как офицер Кавалергардского полка, он получил доступ ко Двору.
12 февраля. В Петербург приехали П.А. Осипова и Анна Николаевна Вульф, остановились у родителей Александра. Пушкины с детьми приходили повидаться с Тригорскими соседками в день их приезда.
Из писем Н.О. и С.Л. Пушкиных 13 февраля:
«Александр на отъезде, а в первых днях первой недели поста сбирается и Натали, она навестит в деревне своих родителей и останется там до Августа. Александра сделали камер-юнкером, не спросив на то его согласия, это была нечаянность, от которой он не может опомниться. Никогда он того не желал. – Его жена теперь на всех балах, она была в Аничковом. Она много танцует, к счастью для себя, не будучи брюхатой».
«Дети очаровательны, мальчик хорошеет удивительно. Мари не меняется, но она слабенькая, едва ходит, у неё нет ни одного зуба. Она напоминает мою маленькую Софи, не думаю, чтобы она долго прожила. Сашка большой любимец папы и всех, но мама, дедушка и я – мы за Машу».
13 февраля Пушкин (возможно, вместе с женой) участвует в обеде у ресторатора Дюме, устроенном по инициативе Прасковьи Александровны Осиповой в честь именин Анны Петровны Керн; на нём были ещё Александр Николаевич и Анна Николаевна Вульфы.- Тархова, стр.616.
Возможность участия Натали в обеде у Дюме можно бы считать невероятной. Тому причины вполне объяснимы: здесь присутствовали сразу две пассии её мужа, две Анны: Керн и Вульф. Уважающая себя жена вряд ли пошла бы на такой обед, если бы знала заранее о бывших отношениях своего мужа с этими дамами. Однако, Александр Вульф всё-таки оставил в своих записках упоминание о жене поэта. Дневник А.Н. Вульфа: 1834. 19 февраля о пребывании в Петербурге: «Я было и забыл заметить также, что удостоился лицезреть супругу Пушкина, о красоте коей молва далеко разнеслась. Как всегда это случается, я нашёл, что молва увеличила многое. Самого же поэта я нашёл мало изменившимся от супружества, но сильно негодующим на царя за то, что он одел его в мундир. <….> Он говорит, что возвращается к оппозиции, но это едва ли не слишком поздно; к тому же, её у нас нет, разве только в молодёжи».
26 февраля Пушкины на балу у графа А.Н. Шувалова в честь новобрачных Г.Ф. и Н.А. Петрово-Соловово-1.
1- Григорий Фёдорович Петрово-Соловово (1806-1879): выпускник Пажеского корпуса, в 1834 штабс-ротмистр Кавалергардского полка, в 1836 – ротмистр; жена - Наталья Андреевна Петрово-Соловово, урожд. Княжна Гагарина (1813-1893), фрейлина.
28 февраля, в среду. Бал у австрийского посланника Фикельмона. Пушкин там не появился, потому что все были в мундире, а он – во фраке. – Тархова, стр. 617.
Однако, Наталья Николаевна была вынуждена остаться среди присутствующих. Вероятно, Пушкин упустил очень важный для себя и Натали момент: на балу у Фикельмон 28 февраля сразу же обращает на себя внимание своим присутствием Дантес. Он активен среди великосветских влиятельных дам: его внимание к себе замечают Императрица и её приближённая – графиня София Бобринская. О Наталье Пушкиной пока ничего не ясно: видел ли её Дантес?
1834 год. Из дневника
1. 14 января... представлялась красавица Пушкина.
2. 28 февраля... в 10.30 поехали к Фикельмонам, там у Долли переоделась в белое с лилиями, очень красиво... мои лилии цвели недолго, Дантес долго смотрел. Был красивый бал, тоска, но все же... Французская кадриль, мазурка с Василием Алексеевичем Перовским, который был безумно печален, уютно говорили о Шиллере.
3. 1 марта... К обеду Орлов и Раух. Захотелось в маскарад. Сперва в французский театр. Клотильда; ужинали; из ложи смотрели. Около часу уехали, но опять вернулись с Софьей Бобринской и Катрин . Немного интриговали, Дантес, здравствуй, моя милашка (bonj. m. gentille), но не так красиво, как в прошлом году.
4. 4 марта... Дантес г л а с с е н.
Перевод с немецкого. Центральный государственный исторический архив в Москве, фонд 672, опись 1, № 413, лл. 57, 59, 59 об., 60.
Пытаясь определить значение записи «Дантес г л а с с е н», можно бы взять справкой следующее: https://sanstv.ru/dict/гласен 2.
«ГЛА;СНЫЙ 2, гласная, гласное; гласен, гласна, гласно книжн., право; кратк. редк.). Доступный для общественного обсуждения, контроля, публичный, открытый. Гласный суд. Гласное дело. «Простите, я не знал, что это слишком гласно». – Грибоедов».
Вероятнее всего, для Александры Фёдоровны «всё ясно» с Дантесом, он стал «доступным для общественного обсуждения»: она видит его насквозь, как стёклышко! Das Glas – в переводе с немецкого – «стекло»! Императрица могла бы не отвечать, что именно ей ясно о своём новом кавалергарде Дантесе, она бы сказала: « … но это секрет!», как скажет позднее о том, что ей «всё ясно с женитьбой Дантеса»!
Нет, императрицу Александру Фёдоровну не назовёшь наивной любительницей балов, развлечений и платонических отношений со своими избранными кавалергардами. Она всегда начеку, она в курсе всех браков, любовных связей, интриг и событий в Кавалергардском полку. Но если бы спросили её мнения о событиях за рубежом, она предпочла бы ответить ничего не значащей фразой и затем добавить: « … это секрет …».
Но мы должны помнить, что 4 марта 1834 года на этом великолепном балу в Зимнем дворце, когда императрица заметила, что «... Дантес г л а с с е н», с Натальей Николаевной Пушкиной «сделалось дурно»! Абсолютно ясно, что это было на глазах многих гостей. Муж сразу же отвёз её домой, и дома у неё «случился выкидыш».
Об этом происшествии немедленно стали сочинять сплетни: «… сплетни, постоянно распускаемые насчёт Александра, мне тошно слышать. Знаешь ты, что, когда Натали выкинула, сказали, будто это следствие его побоев. Наконец, сколько молодых женщин уезжают к родителям провести 2 или 3 месяца в деревне, и в этом не видят ничего предосудительного, но ежеле что касается до него или до Леона – им ничего не спустят. … Александр не пишет нам вовсе». - Сергей Львович Пушкин, Михайловское, 22 октября 1834 г.
В зиму 1833-1834 годов Наталья Николаевна, представленная почти на всех великосветских балах, также предпочитала знакомиться с влиятельными людьми, она уже представляла себе пользу таких знакомств в будущем своей семьи, так удачно связавшей судьбу с Петербургом. Разговоры с дочерью дипломата Строганова давали ей большую пищу для размышлений. Но сейчас она не в силах отказаться от знакомств, визитов, балов, театров, маскарадов.
«Натали на всех балах, всегда хороша, элегантна, везде принята с лаской; она всякий день возвращается в 4 или 5 часов утра, обедает в 8, встаёт из-за стола, чтобы взяться за туалет и мчаться на бал; но она распрощается с этими удовольствиями, через две недели она едет в деревню к матери, где думает остаться шесть месяцев».
Если до сего времени, до весны 1834 года, Наталья Пушкина в круговерти балов ещё не познакомилась с Дантесом, то причиной тому ясна: кавалергарда более всего занимает общество вокруг Двора, в полку, приятельские знакомства в посольстве Геккерна. Он общается с кругом ближайших командиров, бывает приглашён на дружеские вечеринки в полку. Конечно же, он оказывает знаки внимания Идалии Григорьевне Полетике, как и другим офицерским жёнам.
Предприимчивый молодой человек ведёт себя очень правильно, стремясь всем нравиться, получить расположение окружающих. Он внимателен к императрице Александре Фёдоровне, фрейлинам, красивым замужним дамам. Кавалергард понимает, насколько близкие отношения с влиятельными дамами могут быть полезны ему для карьеры. Он уже заметил, что София Бобринская, приближённая и подруга императрицы, также обращает на него внимание: ясно, что у неё другие причины – следить за Дантесом.
3 марта. Пушкины на вечере у князя В.Ф. Одоевского, где были Вяземские, Смирновы, Соболевский.
4 марта, воскресенье. Пушкины на балу в Зимнем дворце, заключающем масленицу, он начался днём и продолжался до ночи. После спектакля актёров французской труппы возобновились танцы, во время которых Наталье Николаевне сделалось дурно. Едва Пушкин привёз её домой, у неё случился выкидыш. Пушкин отметил в дневнике: «Всё это <масленичные веселья> кончились тем, что жена моя выкинула. Вот до чего доплясалась». Об этом он сообщал и Нащокину в конце месяца: «Вообрази, что жена моя на днях чуть не умерла…».
9 марта из письма Надежды Осиповны: «В воскресенье вечером на последнем балу при дворе Натали сделалось дурно после двух туров Мазурки; едва поспела она удалиться в уборную Императрицы, как почувствовала боли такие сильные, что, воротившись домой, выкинула. И вот она пластом лежит в постели после того, как прыгала всю зиму и, наконец, всю масленую, будучи два месяца брюхата. Напрасно говорила я, что она брюхата. Тётка её утверждала противное, и племянница продолжала танцевать. Теперь они удивлены, что я была права».
С уверенностью можно сказать, что «дурная» сплетня о происшествии на балу с Пушкиной сошла с высот Зимнего дворца и пошла дальше: в те времена в Петербурге легко было из уст в уста, из письма в письмо передавать знакомым новости. Новости обрастали подробностями, мнениями, замечаниями, предположениями, и в результате являлась надёжно сплетённая «свежая» новость: «… насчёт Александра … когда Натали выкинула, … это следствие его побоев».
Натали долго не могла прийти в себя после этой катастрофы.
Как на такую версию могла отреагировать Идалия Полетика? Если ей хорошо был знаком характер поэта Александра Пушкина, если она, со слов Натали, знала о том, каким был её муж «в бешенстве», то ей легко было поверить в это. К тому же, завистливая подруга рада была посудачить на эту тему. Если Натали не удалось скрыть случившееся, что было именно так, то избежать разговора с Идалией тем более не удалось.
Поговорили. Конечно, гораздо позднее, прошло больше месяца, пока Натали могла общаться с подругами. Допустим, Идалии приятно было увидеть похудевшую, побледневшую Натали: сколько можно красоваться? Да ещё и не всё ясно: Пушкин был в отъезде, а его прекрасная жена не знала, что беременна …!» Смех, да и только! Вот бы спросить у врача Арндта, которого вызывал Пушкин! «Как жалка будет Натали!»
Почему-то не хочется верить, что Идалия настолько злая.
Кстати, 13 марта – день рождения Петра Ланского!
24 марта. «Натали едет в Москву. Она очень исхудала, надеюсь, деревня ей будет благоприятна …».
6 апреля. Надежда Осиповна дочери Ольге: « … я с нетерпением ждала твоего ответа, … хотела знать, как твоё здоровье и не очень ли ты страдаешь от тех недомоганий, которые обычно при беременностях испытывают. У Натали их на этот раз не было, вот почему она не хотела верить, что брюхата; она далека от того, чтобы радоваться этому несчастному случаю … Натали едет на будущей неделе, они едут, наверное, всей семьёй, Александр будет её сопровождать…».
6 апреля. Пушкин на рауте у Фикельмонов, где собрался «весь город», однако, он отметил в дневнике отсутствие некоей дамы: «S не была». Неужели снова Соллогуб?
Иногда появляются известия о размолвках и примирениях с Софией Карамзиной, которые также похожи на записи об «S».
7 апреля. Александр остаётся, его жена едет в Москву с детьми, как только сможет, ибо она простудилась на прогулке; сейчас она не выходит из комнаты, у неё была горловая жаба, она несколько дней лежала в постели».
9 апреля. Пушкин на вечере у С.С. Уварова, где представляли «живые картины», а потом танцевали: поэт отметил в дневнике плохой ужин и отсутствие дамы, которую он называет S: «S не было – скука смертная».
15 апреля, воскресенье. Пушкин проводил до Ижоры Наталью Николаевну, ехавшую с детьми в Полотняный Завод на лето; на обратном пути заехал в Царское Село.
22 апреля 1834 года полковник Гринвальд Р.Г. (1797-1877) утверждён Командиром Кавалергардского полка. Его предшественник, граф Апраксин Степан Фёдорович (1792-1862), был отстранён от командования полком. С. Панчулидзев отмечал: «Время командования С.Ф. Апраксиным Кавалергардским полком отмечено упадком в строевом отношении».- Сборник биографий кавалергардов (1826-1908).
https://dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=18
Приняв Кавалергардский полк, Родион Егорович Гринвальд уже не нашел в нем многих из старых товарищей, а младшие повысились в чинах. "Я не мог допустить прежней небрежности, - пишет он, - должна была пробудиться в полку новая жизнь; служба и добросовестное исполнение обязанностей должны были стать выше всего. Удовольствия, связи, протекции должны были отступить перед справедливыми требованиями службы. Это не понравилось гг. офицерам, которые были избалованы и ставили общество выше службы".
Распущенные предшественником Гринвальда офицеры встретили нового командира в высшей степени неприязненно. Жорж Дантес острил на его счет, Николай Мартынов осмеивал его в стихах: "Задумчив, мрачен и взбешен - с ученья едет Родион...". Нашлись и такие, которые под влиянием самых дерзких шалунов решились осенью 1834 г. заявить это чувство какою-нибудь демонстрацией.
Случилось так, что это произошло в день рождения Родиона Егоровича: «Суть происшествия в следующем: <…> облачённые в траурные одежды, несколько офицеров подплыли к даче Гринвальда в обитой чёрным крепом лодке с горящими факелами и погребальным пением. Собравшиеся на торжество гости, увидев эту странную процессию, послали узнать, кого хоронят, в ответ услышали: «Погребаем Гринвальда». Среди присутствующих наступило смятение, а заговорщики, повернув лодку в ближайший канал, скинули траурные одежды, сели в ожидавшие их экипажи и, прибыв к дому Гринвальда, смешались с толпой гостей. <…> Началось расследование, и вскоре участники этой злосчастной шутки были выявлены и наказаны». – Примечания к «Дневнику» Долли Фикельмон, стр. 508-509.
В связи с этим происшествием, хотелось бы впоследствии выяснить: что случилось в полку в 1836 году, если Гринвальду вдруг пришлось «плохо отозваться» об Идалии Григорьевне Полетике?
23 апреля – день рождения Идалии Полетики.
23 апреля 1834 года полковнику Пётру Петровичу Ланскому вряд ли будет достаточно времени, чтобы видеться со своей любимой женщиной. Но они, Пётр и Идалия, пусть раньше или позже, но обсуждали светские новости наедине. Ланской узнал, что литератор Пушкин стал придворным камер-юнкером, и его красивая жена Наталья представлялась по этому случаю ко Двору. И что-то не хорошо у них в семье, говорят, что она выкинула после рукоприкладства мужа и скоро уедет к матери в Калужское имение. Любопытное родство у Идалии: Наталья Пушкина – её троюродная сестра, родственница дипломата Григория Строганова. Бог весть! У корнета Дантеса, который недавно в полку, много связей в Петербурге, он протеже Императрицы и дипломата Геккерна. Идалия рассказывает, что этот Дантес, из учтивости, оказывает ей знаки внимания. Наглый мальчишка.
Во 2-й половине апреля 1834 Строганов Г.А. выехал с женой за границу, где пребывал до второй половины 1836 года. Поездка была связана с лечением. При дворе и в высшем свете, в дипломатическом корпусе России Строганов по-прежнему имел большое влияние.
Отсутствие отца в Петербурге дало много возможностей для Идалии поступать по-своему, без помех, не считаясь с последствиями. И вряд ли дом Григория Строганова в его отсутствие был закрыт для его дочери.
28 апреля Пушкин получил письмо от жены, тотчас ей отвечает: «Ну, жёнка! Насилу дождались мы от тебя письма…», радуется, что жена добралась до Москвы, что она и дети здоровы; интересуется домашними делами, просит не баловать детей, передаёт привет сёстрам Гончаровым. – Тархова, стр. 627.
4 мая. Пушкин был у княгини В.Ф. Вяземской, где видел графиню Н.Л. Соллогуб (к которой Наталья его жестоко ревновала). Можно бы сколько угодно цитат найти о том, как ревновала Натали своего мужа, Александра Пушкина. А вот разные ревности самого поэта Пушкина одолевали так, что терпения на это хватало только бумаге с фабрики Гончаровых: бумага всё терпела, но исключительно в стихах!
Нужно поразмышлять об этом. Довольно было бы просто вспомнить об успехе Жрицы Солнца, когда в литературном Петербурге в 1834 году, неожиданно возникло сказочное произведение «Конёк-Горбунок» от автора, доселе неизвестного:
Май, 5, суббота. В пятой книжке «Библиотеки для чтения» опубликовано стихотворение Пушкина «Красавица» (в Альбом Г****) «Всё в ней гармония, всё диво», подпись: «А. Пушкин», а также сказка П.П. Ершова «Конёк-Горбунок» (первая часть);
Май? Пушкин знакомится с П.П. Ершовым, автором сказки «Конёк-Горбунок», в ту пору студентом Петербургского университета. Поэт был очень доволен «Коньком-Горбунком» и сказал молодому автору: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». … Вместе с тем Пушкин «тщательно пересмотрел» весь текст (перед тем, как издавать его отдельной книгой) и, вероятно, внёс в него поправки. - Тархова Н.А. Жизнь Александра Сергеевича Пушкина. Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с., илл. - Стр. 628, 632.
Недаром месяц май у Тарховой стоит под вопросом. Всё было явно раньше. И с помощью Плетнёва П.А. Дело в том, что известно множество пушкинистов, признающих авторство А.С. Пушкина, и можно ознакомиться с краткой историей вопроса:
«В апреле 1834 г. профессор русской словесности Санкт-Петербургского университета Петр Александрович Плетнев на своей лекции прочел часть сказки «Конек-горбунок», автором которой, как назвал лектор, был Петр Ершов, сидевший в аудитории девятнадцатилетний студент. Первая глава сказки «Конек-горбунок» была опубликована в майском номере «Библиотеки для чтения» за 1834 г. 4 июня цензура разрешила выпуск сказки отдельной книгой. В сентябре вышло полное издание сказки. Известно, что черновой вариант Пушкин «тщательно просмотрел» и внес некоторые правки в текст сказки, переписанный рукой Ершова. После смерти Пушкина сказка издавалась в 1840 г. и 1843 г. большими по тем временам тиражами, после этого она была запрещена под предлогом «несоответствия современным понятиям и образованности».
В качестве гонорара за журнальную публикацию первой части Ершов получил 500 рублей. Книготорговец И.Т. Лисенков выдал ему 600 рублей за проданные 600 экземпляров первого издания «Конька» (по рублю за книгу) 25 февраля 1836 г. Никаких других денег автор за «Конька-горбунка» не получил, несмотря на ошеломительный успех. Ершов уехал из Петербурга и стал работать старшим преподавателем словесности в Тобольской гимназии. Всегда бедствовал. Был трижды женат, похоронил двух жен. Из 15 детей до совершеннолетия дожили четверо. Вопрос, как прокормить семью, оставался для него всегда самым главным. В 1841 г. он обратился к редактору журнала «Библиотека для чтения». О.И. Сенковскому с просьбой дать денег, так как ему в свое время, в 1834 г., не доплатили за публикацию первой части сказки. Сенковский, который в первом издании написал к публикации восторженное предисловие, на просьбу ответил В.А. Треборну, приятелю Ершова: «Я помогал Ершову здесь, в Петербурге, как бедняку. Он был беден; я вывел его в люди, я доставил ему хорошее место в Тобольске, где он получает порядочное содержание: с него очень довольно». В 1843 г в Москве в типографии Н. Степанова вышло третье издание «Конька-горбунка» на деньги московского купца К.И. Шамова без договора с автором сказки.
Ершов был возмущен: «Но что меня бесит, то это подлость людей, называющихся книгопродавцами. Можешь себе представить, что нынешний издатель Конька, некто Шамов, напечатал мою сказку прежде окончания с ним условий и не получив моего согласия. И до сих ещё пор я не имею от него ни денег, ни назначенных экземпляров. С 1 декабря, если не получу от него удовлетворения, заведу судебное дело: за правого Бог!».
Четвертое, переработанное издание, в котором Ершов подверг текст основательной правке, вышло в свет в 1856 г. Исправлений и правок, внесенных Ершовым, оказалось около 300.
По непонятным причинам П.П. Ершов уничтожил свой студенческий дневник и беловик сказки с правкой Пушкина, когда каждый автограф поэта стал представлять значимую материальную ценность. М. С. Знаменский записал в своем дневнике, что Петр Павлович (Ершов) по обыкновению рылся в своих бумагах, и сказал однажды, что много бумаг сжег, когда приехал в Тобольск. «Теперь жалко: напомнило бы, по крайней мере, молодость.< > Были у меня и заметки, писанные Пушкиным и другими».
На настоящее время не найдена ни одна журнальная публикация сказки, ни одно отдельное ее издание с дарственной надписью Ершова тем, кто принял активное участие в ее оформлении, финансировании и продвижении: Жуковскому, Никитенко, Плетневу, Пушкину, Сенковскому, Смирдину. Если бы он был ее автором, то он обязательно преподнес бы в дар свою книгу с благодарственной надписью всем благодетелям.
При жизни Пушкина Ершов ни разу не заявил, что является автором «Конька-Горбунка».
6 мая, воскресенье. «Пушкин обедает у своего домашнего доктора И.Т. Спасского». – Это короткое сообщение Тарховой (стр. 628), наводит на мысль о теме возможного разговора Пушкина с доктором. Во-первых, Натали сама просила мужа о встрече с доктором, как будет видно из письма 19 июня. Во-вторых, явно был повод у самого Пушкина поговорить о женском здоровье.
Около (не позднее) 19 июня 1834. г. Из Петербурга в Полотняный завод:
«Грустно мне, женка. Ты больна, дети больны. Чем это все кончится, бог весть. Здесь меня теребят и бесят без милости. И мои долги и чужие мне покоя не дают. Имение расстроено, и надобно его поправить, уменьшая расходы, а они обрадовались и на меня насели. То — то, то другое. Вот тебе письмо Спасского. Если ты здорова, на что тебе ванны. Тетку видел на днях. Она едет в Царское Село. Прощай, женка. Плетнев сейчас ко мне входит. - А.П. - Целую вас всех и благословляю детей».
9 мая. «Мы получили письмо от Натали, она в Москве веселилась, на пасхальной неделе она была с сёстрами на двух балах, у князя Голицына и в Благородном Собрании. Она познакомилась с Сонцовыми и, кажется, очень довольна их приёмом, она представила им своих сестёр, и все три у них обедали».
Натали упрашивала мужа разрешить ей путешествие в Калугу, но он отвечал ей ещё в мае, что делать этого не следует: «Это тебя сёстры баламутят и верно уж твоя любимая. Это на неё весьма похоже. Прошу тебя, мой друг, в Калугу не ездить. Сиди дома, так будет лучше».
Однако, в июне Натали всё-таки сделала не только по-своему, но и ради незамужних своих сестёр, так что на две недели оставила Пушкина без вестей. И он шлёт жене письма с вопросами и волнениями за неё:
«Что это значит, жена? Вот уж более недели, как я не получаю от тебя писем. Где ты? Что ты? В Калуге? В деревне? Откликнись. Что так могло тебя занять и развлечь? … Пожалуйста, жёнка – брось эти военные хитрости, которые не в шутку мучат меня за тысячи вёрст от тебя».
«Очевидно, Наталья Николаевна в каждом письме спрашивает о том, когда же он наконец приедет к ней. Пушкин же от письма к письму объясняет ей причины своей задержки. <…> Чем дальше Пушкин откладывал отъезд из Петербурга, тем больше Наталья Николаевна рассказывала ему в письмах о своём кокетстве. Этими рассказами, судя по ответу Пушкина, было наполнено её письмо, в котором она писала о своём пребывании в Калуге. Пушкин отвечал ей с укоризной:
«Описание вашего путешествия в Калугу, как ни смешно, для меня вовсе не забавно. Что за охота таскаться в скверный уездный городишко, чтобы видеть скверных актёров, скверно играющих старую, скверную оперу? Что за охота останавливаться в трактире, ходить в гости к купеческим дочерям, смотреть с чернию губернский фейворк – когда в Петербурге ты никогда не думаешь посмотреть на Каратыгиных и никаким фейворком тебя в карету не заманишь? Просил я тебя по Калугам не разъезжать, да видно у тебя уж такая натура. О твоих кокетственных отношениях с соседом говорить мне нечего. Кокетничать я сам тебе позволил – но читать о том лист кругом подробного описания вовсе мне не нужно. Побранив тебя, буру нежно тебя за уши и цалую – благодарю тебя за то, что ты богу молишься на коленях посреди комнаты. Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для тебя».
Это было последнее письмо Пушкина до отъезда в Полотняный Завод из Петербурга в августе: «Вот нынче уже 3-е, а я ещё не подымаюсь; Яковлев отпустит меня около половины месяца».
Важные сообщения от Тарховой, стр. 632 -633.
Май-август (?): Обедая «в ресторации Дюме» на Малой Морской, Пушкин познакомился с Жоржем Дантесом, корнетом Кавалергардского полка; об этом вспоминал впоследствии Данзас.
26 мая Пушкин получил письмо от жены, посланное ко дню рождения, в нём она сообщает о первом Машином зубе, зовёт скорее в Полотняный Завод, ревниво вспоминает графиню Н.Л. Соллогуб. – Тархова, стр. 631.
3 июня в письме к жене Пушкин пишет о «свинстве почты»: «Мысль, что кто-нибудь нас с тобой подслушивает, приводит меня в бешенство. … Без политической свободы жить очень можно; без семейственной неприкосновенности … невозможно: каторга не в пример лучше».
27 июня 1834 г. Пушкин пишет Наталье Николаевнк письмо, где очень разносторонне видно, о чём писала мужу Натали и в чём ему приходится оправдываться:
«Ваше благородие всегда понапрасну лаяться изволите (Недоросль). Помилуй, за что в самом деле ты меня бранишь? что я пропустил одну почту? но ведь почта у нас всякий день; пиши сколько хочешь и когда хочешь; не то что из Калуги, из которой письма приходят каждые десять дней. Предпоследнее письмо твое было такое милое, что расцеловал бы тебя; а это такое безалаберное, что за ухо бы выдрал. Буду отвечать тебе по пунктам. Когда я представлялся великой княгине, дежурная была не Соллогуб, а моя прищипленная кузинка Чичерина, до которой я не охотник, да хоть бы и Соллогуб была в карауле, так уж если влюбляться... Эх, женка! почта мешает, а то бы я наврал тебе с три короба.
Я писал тебе, что от фрака отвык, а ты меня ловишь во лжи как в petite mis;re ouverte-1, доказывая, что я видел и того и другого, следственно в свете бываю; это ничего не доказывает. Главное то, что я привык опять к Дюме и к Английскому клобу; а этим нечего хвастаться. Смирнова родила благополучно, и вообрази: двоих.
Какова бабенка, и каков красноглазый кролик Смирнов? — Первого ребенка такого сделали, что не пролез, а теперь принуждены надвое разделить. Сегодня, кажется, девятый день и слышно, мать и дети здоровы. Ты пишешь мне, что думаешь выдать Катерину Николаевну за Хлюстина, а Александру Николаевну за Убри: ничему не бывать; оба влюбятся в тебя; ты мешаешь сестрам, потому надобно быть твоим мужем, чтоб ухаживать за другими в твоем присутствии, моя красавица. Хлюстин тебе врет, а ты ему и веришь; откуда берет он, что я к тебе в августе не буду? разве он пьян был от ботвиньи с луком? Меня в Петербурге останавливает одно: залог имения нижегородского, я даже и Пугачева намерен препоручить Яковлеву, да и дернуть к тебе, мой ангел, на Полотняный завод.
Туда бы от жизни удрал, улизнул! Целую тебя и детей и благословляю вас от души. Ты, я думаю, так в деревне похорошела, что ни на что не похоже. Благодарю за анекдот о Дмитрии Николаевиче. Не влюблен ли он? Тетка в Царском Селе. На днях еду к ней. Addio, vita mia; ti amo-2.
1- petite mis;re ouverte - Термин карточной игры в бостон. (Франц.)
2- Addio, vita mia; ti amo - Прощай, жизнь моя; люблю тебя. (Итал.)
30 июня 1834. Из Петербурга в Полотняный завод.
«Пожалуйста, не требуй от меня нежных, любовных писем. Мысль, что <письма> мои распечатываются и прочитываются на почте, в полиции, и так далее – охлаждает меня, и я поневоле сух и скучен …». - http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push10/v10/d10-3842.htm
14 августа 1834 года Пушкин получил отпуск на три месяца и через 3 дня, 17 августа, отправился в путь. Остановился в Москве на несколько часов и вечером 21 августа был в Полотняном Заводе.
Обратимся к Петербургу и Новой Деревне. Здесь в июле-августе мадам Полетика, кавалергарды, манёвры, Дантес.
27 июля 1834 года ротмистр Александр Михайлович Полетика отмечает новое назначение: он командир 5-го эскадрона Кавалергардского полка.
27 августа 1834 года мадам Полетика упоминается в «Дневнике» Фикельмон на танцевальном вечере в Новой Деревне, где развлекались на пикнике друзья из великосветских семей, а из мужчин присутствовали «отборные кавалергарды». Так может быть, в это же время ротмистр Полетика отмечал своё новое назначение? Может быть, он не пошёл, как часто это делал, с визитом к своей бывшей жене? Пусть его и прозвали в полку «божьей коровкой», пусть львиную долю свободного времени он за карточным столом, но прежние отношения всегда напоминают ему о прежних желаниях.
Пером Долли Фикельмон можно рассказать об Идалии Григорьевне Полетике, которая уже коротко знакома с Дантесом:
«Скарятин* и Мишель* устроили у себя в Новой Деревне небольшой танцевальный вечер в честь бракосочетания Натали Солововой* с Ланским-49. Вечеринка получилась отменной, очень милой. Не танцевала только Мамаn*.
Из дам участвовали: … Лили, Натали*, … мадам Полетика, … Из мужчин – отборные кавалергарды-51, а также Кантакузин, Брей, Литта и Лихман …».
В примечаниях-51 к записи есть замечание: «Можно предположить, что среди «отборных кавалергардов» были Дантес и его дружок А.В. Трубецкой, которые в свою очередь находились в панибратских отношениях с Г. Скарятиным, Петрово-Соловово, Бреем. <…> Присутствие Идалии Полетики – большой приятельницы Дантеса, также говорит в пользу высказанного предположения и подтверждает версию, что уже в это время Полетика была увлечена красавцем Жоржем». – Дневник, стр. 320; стр.688.
Скарятин – (1808-1849) Григорий Яковлевич, с 30 декабря 1825 юнкер в Кавалергардском полку, в 1834 году штабс-ротмистр.
Мишель – Михаил Фёдорович Петрово-Соловово (1813-1885), с 1 июля 1833 – в Кавалергардском полку, корнет; с 1835 – поручик.
Натали Соловово с Ланским - 49 – (1810-1856) одна из трёх сестёр М.Ф. Соловово, с 27 августа замужем за Александром Петровичем Ланским (1800-1844) ротмистром, который после женитьбы вышел в отставку.
Мамаn - Елизавета Михайловна Хитрово.
Лили (Елена) Захаржевская и Натали – Елена Захаржевская и Наталья Тизенгаузен.
С Идалией Полетикой и Дантесом был очень дружен Бетанкур (Августин Адольф Августович – 1805-1875; родился в Мадриде, воспитывался в Англии, 15-летним был привезён в Россию; в 1823 вступил в Кавалергардский полк юнкером; 1834 – ротмистр; 1836-1840 – командир 4-го эскадрона Кавалергардского полка).
Бетанкур стал в 1837 году шафером Дантеса на его свадьбе с Екатериной Гончаровой. «Мы часто говорим о Вас с Бетанкуром. Это один из моих верных, я вижу его через день», - писала Полетика в письме к Дантесу после его высылки из Петербурга». - С. Ласкин. «Вокруг Пушкина».
Бетанкур вместе с несколькими кавалергардами (Г.Я. Скарятиным, А.Б. Куракиным, Дантесом, А.В. Трубецким) постоянно вертелся около императрицы, был её компаньоном в увеселениях и светских мероприятиях. – Долли Фикельмон. Дневник. 1829-1837. Весь пушкинский Петербург. // Комментарии, Стр. 442.
Полетика называла своих друзей-кавалергардов "мои верные". Среди них, вероятно, и Савельев, Дантес, Бетанкур, Опочинин, Куракин, Скарятин.
Само собой разумеется, самые "верные" - её родные братья по отцу, графу Строганову Г.А.: Строганов Александр Григорьевич (1795-1891) в 1834 – товарищ министра внутренних дел; Строганов Алексей Григорьевич (1797-1879), переводчик в коллегии иностранных дел; Строганов Сергей Григорьевич (1794-1882) с 06.12.35 года генерал-адъютант.
Близкими Идалии по родству были Трубецкие. Первой женой Г.А. Строганова (с 16 февраля 1791 года) — была княжна Анна Сергеевна Трубецкая (08.05.1765—21.10.1824), фрейлина двора, родная сестра генерал-адъютанта В.С. Трубецкого. Она приходилась родной тёткой Александру Васильевичу Трубецкому (1813—1889), в пору 1830-х годов фавориту императрицы Александры Фёдоровны, которая называла его «Бархатом».
С дочерью Строганова, не могла не считаться и Екатерина Ивановна Загряжская, родная тётка трёх сестёр Гончаровых, а значит – «не совсем чужая» для Идалии Григорьевны Полетики!
Идалия Полетика, её неутомимый темперамент и склонность к авантюрам не прошли мимо внимания светского Петербурга: она - внебрачная дочь дипломата Григория Строганова, (1770–1857), известного своими успехами на дипломатическом поприще. Светский Петербург уважал его графское достоинство и богатство. Известно, что молодости он был признанным красавцем и имел огромный успех у женщин.< … >При дворе и в высшем свете, в дипломатическом корпусе России Строганов по-прежнему имел большое влияние. По отзывам современников, он представлял собой смешение совершенно иностранного воспитания, привычек и склада ума с самым фанатическим русским патриотизмом. Не удивительно, что не только его законные дети, но и незаконнорожденная дочь Идалия Обертей пользовались его влиянием и связями.
Обратив внимание на фамилии кавалергардов, присутствующих на весёлом пикнике, можно сделать вывод, что не были регламентированы никакими строгими правилами полу-светские, простые «танцевальные вечера», если их устраивали близкие знакомые, родственники или сослуживцы. В Кавалергардском полку было много поводов устроить вечеринку: повышение в звании, женитьба, день рождения, день ангела, детские праздники. Разумеется, если подобные увеселения не мешали службе.
Таким же образом могли происходить дружеские встречи и на служебной квартире Александра Полетики. Так что же здесь неприличного, если однажды Наталья Николаевна Пушкина и её сёстры, Екатерина и Александра Гончаровы, могли быть приглашены в гости к их троюродной сестре Идалии Полетике? Мы уже знаем, что и Пушкин рад был дружбе Идалии и Натали, а значит, и её сёстрам не запрещалось общаться с женой ротмистра Полетики.
Наталья Пушкина училась жить не только по светским правилам Петербурга: её окружали вниманием Вяземские, Карамзины, Строгановы – ближайший круг друзей и знакомых Пушкина. У Пушкиных в гостях часто были братья Гончаровы, служившие в Петербурге, а осенью 1834 года Наталья Николаевна привезла к себе на жительство своих родных сестёр – Екатерину и Александру.
Текущий 1834 год надолго разлучил семейство Пушкина и много добавил забот.
Вечером 10 сентября Пушкин отправился из Москвы в Болдино, о чём А.И. Тургенев сообщил в Петербург Жуковскому в тот же день: «Полдень. Пушкин едет в деревню, а жена недели через две в Петербург».
13-го сентября «в четверг поутру» Пушкин приехал в Болдино.
Сентябрь, 20, четверг. Закончена «Сказка о Золотом Петушке», источником для которой послужила новелла Вашингтона Ирвинга «Легенда об арабском звездочёте». - Тархова Н.А. Жизнь Александра Сергеевича Пушкина. Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с., илл. – Стр. 651.
Итак, «Сказка …»: В примечаниях к тексту издания ПСС том. 3 – 1960 г. говорится, что в тексте «Сказки о Золотом Петушке» часто искали политический смысл, намёк на отношения Пушкина и Николая 1, но Пушкин написал шутливую сказку на тему об опасности, гибельности женских чар.
Сюжет прост. В молодости царь Дадон наносил обиды соседям. Когда он состарился и решил отдохнуть от ратных дел, соседи, в свою очередь, стали нападать на него, нанося ему страшный вред. Дадон обратился за помощью к мудрецу, «звездочёту и скопцу». Тот предложил ему золотого петушка на спице. Если в стране будет спокойно, он будет сидеть смирно, а в случае опасности известит о ней царя.
Предупреждения волшебного петушка помогают Дадону «дать отпор со всех сторон» врагам и водворить мир в своём царстве. Дадон за такой подарок пообещал мудрецу исполнить его первую волю.
Благодаря предупреждениям соседи перестали нападать на царство Дадона.
После двух лет мирной жизни петушок внезапно кричит, повернувшись на восток. Сначала Дадон посылает старшего сына, Восемь дней от сына нет вестей. Царь посылает младшего, причём с войском. Восемь дней от другого сына нет вестей. Тогда Дадон идёт с войском сам:
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
«Что за чудо?» - мыслит он.
Вот восьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шёлковый шатёр…
Царь видит шатёр, а рядом убитых воинов и своих сыновей, пронзивших друг друга мечами. Из шатра вышла шамаханская царица, при виде которой царь забыл смерть сыновей. Околдованный и восхищённый, он пировал у неё в шатре «неделю ровно». Через неделю царь Дадон со своим войском и девицей отправился домой. Дома его встретил старый мудрец и, напомнив об обещании, потребовал шамаханскую царицу.
Царь заявил, что всему есть предел, и он готов подарить многое, но девицу не даст (тем более, что старому скопцу девица ни к чему). Его собеседник продолжал настаивать на своём, и царь, разгневавшись, сначала велел ему убираться, пока цел, а потом и убил, ударив жезлом по лбу. Как по приказу, золотой петушок вспорхнул со спицы, на которой он сидел, полетел к колеснице и клюнул Дадона в голову. В результате неблагодарный царь умер, а Шамаханская царица пропала, как будто её и не было. По содержанию сказка в ряду народных сказок на тему о том, что «женская красота страшнее всякого врага».
Возможно, такое заключение о содержании сказки можно отнести и к ситуации с письмами Натали к Пушкину, когда он в письме к ней сетовал на то, что не получает вовремя ответов на свои письма: «Вот уж более недели, как я не получаю от тебя писем»; «Вот уж скоро две недели, как я в деревне, а от тебя ещё письма не получил».
Дата приезда 13 сентября и дата окончания сказки заключает в себе полных семь дней! Пушкин даже поставил точную дату: «Болдино. 20 сент. 1834. 10 ч. 53 м.». Вот уж явно «пировал неделю он».
Дальнейшие события, связанные с Золотым Петушком, мы отнесём к маю 1835 года.
А пока продолжается осень 1834-го. Не позднее 25 сентября Пушкин пишет Наталье: «Вот уж скоро две недели, как я в деревне, а от тебя ещё письма не получил. Скучно, мой ангел! И стихи в голову нейдут; и роман не переписываю. … Много вещей, о которых беспокоюсь. Видно, нынешнюю осень мне долго в Болдине не прожить. … Скажи, пожалуйста, брюхата ли ты? Если брюхата, прошу, мой друг, будь осторожной, не прыгать, не падать, не становиться на колени … Но по всем моим расчётам ты прежде 3-го не доедешь».
Наталья Николаевна перед отъездом в Петербург из Москвы навестила мать в Яропольце. По возвращении все вместе в сопровождении брата Дмитрия Николаевича отправились в Петербург.
1-го октября Гончаровы и Пушкина с детьми прибыли в Петербург. Пушкин в этот день выехал из Болдино в Москву и затем 11 октября отправился в Петербург.
14 октября, в воскресенье Пушкин приехал в Петербург, к семье, в дом Баташева на Французской набережной.
Для прибывших в Петербург сестёр Гончаровых начинается светская жизнь.
15 октября Пушкин с женой и свояченицами на спектакле Михайловского театра, где давали «Родольфа» и «Белую даму».
В октябре и ноябре у Пушкиных часто бывает и живёт брат Натали – Иван Гончаров. Сёстры Гончаровы пишут о нём брату Дмитрию письмо: «Господин Жан … сейчас занят тем, что бренчит на фортепиано. Он почти всё время у нас и ездит в Царское только когда за ним присылают, и тотчас же возвращается, как освободится».
Сергей Львович дочери в Варшаву: Михайловское, 22 октября 1834 г.
«… сплетни, постоянно распускаемые насчёт Александра, мне тошно слышать. Знаешь ты, что, когда Натали выкинула, сказали, будто это следствие его побоев. Наконец, сколько молодых женщин уезжают к родителям провести 2 или 3 месяца в деревне, и в этом не видят ничего предосудительного, но ежеле что касается до него или до Леона – им ничего не спустят. … Александр не пишет нам вовсе».
7 ноября Надежда Осиповна пишет дочери Ольге: «Наконец у нас есть вести от Александра. Натали опять брюхата, сёстры её с нею и снимают очень красивый дом пополам с ними, он говорит, что это устраивает его в отношении расходов, но несколько стесняет, ибо он не любит менять своих привычек хозяина дома».
Кажется, что присутствие сестёр Гончаровых в Петербурге – большая победа Натальи Николаевны: действительно легче было бы жить вскладчину и делить некоторые обязанности по дому.
13 ноября Пушкин с женой и свояченицами в Михайловском театре на спектакле по пьесе Делавиня «Дети Эдуарда».
Любопытно было бы заглянуть в партер и амфитеатр во время спектакля: сколько лорнетов было направлено в сторону Пушкина и его дам? Наверняка по городу уже бродили слухи о сёстрах Гончаровых, много уступающих в красоте мадам Пушкиной.
24 ноября. Суббота. День Ангела Екатерины: на вечере у Е.А. Карамзиной Пушкин с женой и одной из сестёр Гончаровых. Там же Жуковский, А.И. Тургенев, А.О. Смирнова. Тургенев записал в Дневнике: «… любезничал с Пушкиной, Смирновой, Гончаровой».
Да, в доме Екатерины Андреевны Карамзиной Идалию Полетику не встретишь. Но её можно было бы увидеть в театре или на музыкальном концерте. Однако, таких сведений вряд ли мы наберём более одного-двух, не по причине отсутствия супругов Полетик, а по причине их незаметности в обществе.
1 декабря, в субботу вечером Пушкин с женой и свояченицами в Михайловском театре на французском спектакле. В театре присутствовали Император с Императрицей.
6 декабря Екатерина Гончарова стала фрейлиной. Предполагалось, что Е.Н. Гончарова, как ей и мечталось, будет взята во дворец; об этом хлопотала Е.И Загряжская, сама жившая во дворце. 26 ноября Александра Гончарова писала брату Дмитрию: «Тётушка хлопочет, чтобы Катеньку сделали фрейлиной. <...> Мне кажется, что нас не так уж плохо принимают в свете, и если старания тётушки будут иметь успех, к нам будут, конечно, относиться с большим уважением». – Вокруг Пушкина. С. 199.
В тот же день Е.Н. Гончарова с торжеством писала брату о себе: «Разрешите мне, сударь и любезный брат, поздравить вас с новой фрейлиной, мадемуазель Катрин де Гончаров; ваша очаровательная сестра получила шифр 6-го после обедни, которую она слушала на хорах придворной церкви, куда ходила, чтобы иметь возможность полюбоваться прекрасной мадам Пушкиной, которая в своём придворном платье была великолепна, ослепительной красоты. <...> «Итак, 6-го вечером, как раз во время бала, я была представлена их величествам в кабинете императрицы. Они были со мной как нельзя доброжелательны, а я так оробела, что нашла церемонию представления довольно длинной из-за множества вопросов, которыми меня осыпали с самой большой благожелательностью. Несколько минут спустя, как вошла императрица, пришёл император. Он взял меня за руку и наговорил мне много самых лестных слов и, в конце концов, сказал, что каждый раз, как я буду в каком-нибудь затруднении, мне стоит только поднять глаза, чтобы увидеть дружественное лицо, которое мне, прежде всего, улыбнётся и увидит меня всегда с удовольствием.<...> Как только император и императрица вышли из кабинета, статс-дама велела мне следовать за ней, чтобы присоединиться к другим фрейлинам, и вот в свите их величеств я появилась на балу». - Вокруг Пушкина. С. 201.
6 декабря Пушкин, за неимением камер-юнкерского мундира, самовольно не поехал во Дворец на торжества по случаю «Высокоторжественного Праздника Тезоименитства Его Императорского Величества», о чём ещё 3-го декабря было объявлено «всем, кои ко двору приезд имеют».
Следствием этого Наталья Николаевна была вынуждена выслушать выговор от Императора. Об этом писала Екатерина Гончарова в письме к брату Дмитрию: «Она танцевала полонез с императором; он, как всегда, был очень любезен с ней, хотя и немножко вымыл ей голову из-за мужа, который сказался больным, чтобы не надевать мундира. Император ей сказал, что он прекрасно понимает, в чём состоит его болезнь и так как он в восхищении от того, что она с ними, тем более стыдно Пушкину не хотеть быть их гостем; впрочем, красота мадам послужила громоотводом и пронесла грозу». – Вокруг Пушкина. С.201-202.
14 декабря вечером «камер-юнкер Пушкин с супругою» на традиционном придворном балу в Аничковом дворце. Здесь же присутствовала графиня Надежда Львовна Соллогуб, на радость поэтической душе Пушкина и к неописуемой ревности «брюхатой» Натальи Николаевны.
16 декабря, воскресенье: Сергей Львович Пушкин навестил семью сына, где познакомился с сёстрами Н.Н. Пушкиной. В письме к дочери он писал 17 декабря: «Видел я одного Александра, Натали и двух её сестёр, которые очень любезны, однако далеко уступают Натали в красоте. – Машенька была в восторге, что снова меня видит. – Она подходила ко мне ласкаться, целовала мне руку, к большому удивлению всех, ибо она дикарка …».
Новый, 1835 год Пушкины встречали у В.Ф. Одоевского среди писателей, знакомых и друзей.
Другие статьи в литературном дневнике:
