О страданиях и подвигеНа Руси подвиг и страдание чаще всего исправление кошмарной, подчас – анекдотичной некомпетентности начальства. А ещё – единственный путь к прозрению и освобождению от грехов (по Достоевскому). Именно поэтому он навсегда останется для меня «онтологически ограниченным» писателем, уж простите. Мне созвучнее Венедикт Ерофеев: «Я согласился бы жить на земле целую вечность, если бы мне прежде показали уголок, где не всегда есть место подвигу». Да, люди хотят одного: жить и радоваться. И сколь издевательски это не прозвучало бы в нынешнем мире тотального предапокалипсиса, человек, согласно Эдемскому замыслу, создан для радости, счастья и любви. В моём свежем опусе тучноватый 53-летний литредактор из Парижа, месье Жинол, гибнет от пуль фашистов, спасая 17-летнюю девушку от изнасилования. Будь у него дар предвидения – он предпочёл бы никогда не оказаться в столь патовой ситуации. А вернуться домой и вкусно отужинать. Но угодив в неё, выполняет должное до конца. Никогда не стремись на крест, но попав на него – не сходи по личной воле. В этом, для меня, – и диалектика, и мудрость. Свободная от романтизации страданий. © Copyright: Константин Жибуртович, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
