О злободневномАндрей Кураев: – Итак, четвертый вопрос. В обсуждаемой статье (т.н. «православный манифест» ревнителей веры – примеч.) он ставится так – «впервые за много тысяч лет перед лицом всепланетарной опасности человечество бежит не к Богу, а от Бога, не в храм, а из храма». Замечательная «храмоцентричность». Прям как у древних иудеев. Соответственно, вспоминаем беседу Христа с самарянкой. О поиске Бога в уединении кельи, в пустыне, в Писании, в труде совести, а, главное – в лице ближнего и в заботе о нем, прочно забыто. Да, веками священники стигматизировали прихожан: идите в храм, без нас нет вам спасения. Но ситуация с коронавирусом показывает, что есть нелинейные решения, что есть какая-то другая святыня, кроме храма – жизнь человека. Для него все субботы, а не он для них. Вспомнить об этом оказалось задачей из высшей пастырской математики (и далеко не все пастыри и «архи» с ней справились). А ведь в Евангелии есть слова о Боге, который играет в прятки: Он любит прятаться в бомжах, мигрантах, ментах и проститутках – всех тех, кого респектабельные прихожане гнушаются и осуждают. И горе тому, кто Его там не узнает и обидит (см. притчу о Страшном суде). Даже в Житиях есть немало сюжетов с такими «обознатушками». Но проще все свести к стереотипам: мол, высшее проявление веры это в церкву сходить, свечку поставить, денежку оставить. Теперь о главном: – Значит, слово «служить» уже не нравится? Да, духовенство это прислуга. Кому? Богу? Но Богу наши службы ну вот совсем не нужны («ненавижу праздники ваши и жертвоприношения ваши»). Ему нужно, чтобы мы служили друг другу. Сфера сервиса, услуг очень разнообразна. Это не только кафешки. Это еще и медицина и образование, и вообще все, чем люди могут помочь друг другу, делясь своими «компетенциями». И получить за это вознаграждение. Причем все отличия нашего церковного служения от остальной «сервисной сферы» мы сами нивелировали своими прайсами. Ну, а в условиях пандемии все различия стираются самим вирусом. Ему все равно, где найти новое жилище (в смысле – новые легкие) – среди людей, сблизившихся ради торговли или ради молитвы. Призывающие приходить в храмы во время эпидемии священники сродни древним фарисеям. Как и они, нынешние вирусодиссиденты как-то слишком бесстрашны. Ведь за их бахвальство Бог может познакомить их с болезнью, которой они якобы неподвластны. И когда, представ пред Творцом, они потребуют наград за свои принципиальность и веру, точно ли они услышат похвалу, а не порицание? – Но дурное богословие этих пасторов угрожает лишь им самим. А эгоизм вирусодиссидентов угрожает множеству других людей. Это форма благочестивого эгоизма. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить. Андрей Десницкий: Вижу много заявлений от разных людей: ни в коем случае нельзя отменять парад Победы или пасхальное богослужение, есть вещи поважнее самой жизни... Своей. Эти люди как будто не замечают, что живут на планете не одни. Хотите рисковать жизнью – рискуйте. Своей. Но вы же собираетесь – чужими. И победа над нацизмом, и воскресение Христово – они про торжество жизни над смертью. Не перепутайте. PS: Дополню от себя, в меру понимания. Вот что я подмечал множество раз – Бог бережёт или, как минимум, дарует непостыдный финал тем, кто лишён бравады ура-патриотизма, наигранного оптимизма, не говоря уж о бесстыдных призывах жертвовать собой других людей. Даже у Михалкова, как ни странно, присутствует вот это осознание. В одном из фильмов бравый красавец-капитан с артиллерийской батареей готовится к отражению под Москвой немецкой атаки. Он храбр и оптимистичен – мол, «где наша не пропадала, сдюжим!». Через несколько минут короткого боя это инвалид посреди умоляющих дать попить перед смертью сослуживцев… А когда человек честен перед собой и Ним, произнося нечто вроде – «война, эпидемия, это страшно, и я никогда не желал ни себе, ни другим схожих испытаний. Я бы уклонился от всего этого, случись малейшая возможность, и сейчас. Но если совсем нет выбора, попробую сделать посильное…». Вот это смирение, и смирение без иллюзий о личной доблести и сверхдостоинствах, творит то, что мы именуем Чудом. Об этом, во многом, мой любимый Толкин: Арагорн совсем не стремится к титулу Короля, желая странствовать и далее, Фродо не жаждет нести свою Ношу, а предпочёл бы пить чай и курить трубку в тенистом саду Шира. Именно поэтому им и дана такая власть. И свои миссии оба выполнят. © Copyright: Константин Жибуртович, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
