На всю жизнь запомнились предпасхальные приготовления. Весь дом обновлялся: белились комнаты, красились полы, стирались домотканные половички, покрывала. Крахмалились накидки на подушки, тюлевые занавески. Особым шиком считалось, если тюль была ровнёхонькая, без «блинов» - неровных краёв. У каждой хозяйки свои секреты, как этого добиться. Мама делала так: с мылом отмывались полы в самой большой комнате, стол сдвигался к стене. Накрахмаленную тюль расстилали на полу. Натягивали по половым досточкам в струночку, разглаживая все складочки. Делать это было легко: мокрая тюль принимала любую форму. Утром тюль с приятным треском снималась с пола. Была она ровная, гладкая, стоячая, как из магазина. Её даже гладить не надо . Дивными, нарядными складками свисала она вдоль окна, создавая ощущение необыкновенного праздника.
Окна отмывались до прозрачности. А средство для этого было самое простое –газета. Да-да, обыкновенная газета, которой мы до блеска полировали стёкла окон и кухонного буфета.
Наводить чистоту полагалось до вечера среды.
Рано-рано утром в четверг, когда ещё было темно, будила нас мама и, сонных, по пустынной улице, вела через сад в поселковую баньку. Там всех окатывала водичкой, приговаривая какой-то стишок. Что-то такое, что теперь мы весь год не заболеем, и мысли у нас в головках будут чистые.
На весь наш небольшой посёлочек была одна русская печь. Хозяйка печи - тётя Наташа Мартынова, наша дальняя родственница. Только ей разрешалось устанавливать очерёдность для выпечки пасхальных куличей. Почему-то считалось, что в газовой духовке ничего хорошего не спечёшь. Мамина очередь всегда была неизменной и последней: в субботу с семи вечера до одиннадцати. Мама очень радовалась. Никто не наступал на пятки, никто не стоял над душой. Как бы бедно мы не жили, но к пасхе у нас был полный набор продуктов: изюм, курага, яблочное варение, мак, творог, яйца, орехи. Какую только выпечку не делала мама! Не меньше десяти куличей всевозможных размеров, покрытых гоголем-моголем и посыпанных крашенным пшеном, рулеты с изюмом и орехами, рулеты с маком, ватрушки. Пироги сладкие, пироги с яйцом, рисом и зелёным луком. Но особо ценились у нас «сандалики» - плетёные сладкие пирожки с вареньем. Всё это богатство раскладывалось по столам и накрывалось вышитыми полотенцами. Куличи ставились в большие блюда и по краям украшались разноцветными яйцами. Всё время хотелось смеяться и плакать от внутреннего ликования и восторга. И, самое главное, никто нам ничего не говорил про Бога. Но величие и благоговение этого дня не смыли никакие социалистические будни. В школе обязательно проводился классный час на тему: «Праздник Пасхи – пережиток прошлого». Мы слушали и не слышали. Мы предвкушали. Мы ждали утра, когда нам выдавали праздничные платьица, заплетали не атласные, а капроновые банты.
Потом мама давала каждому по три яйца, строго предупреждая, чтобы самовольно мы ничего не таскали.
И мы устремлялись во двор. Начиналась весёлая игра. Мы кокали яйца. Зажимали яйцо в ладони, оставляя наружу лишь малюсенький краешек носика. Каким ликованием оборачивалось, если трескалось яйцо того, кто бил. Его битое яйцо становилось твоим. Ну, а если уж тебе не везло, тогда ты лишался своего крашеного сокровища.
Наконец одиннадцать часов дня. По законам вежливости теперь можно начать обход дворов. Все проснулись, все позавтракали. Нас, детей, ждут.
И вот мы вваливаемся всей гурьбой на веранду соседей и хором кричим: «Христос воскрес!» В ответ слышим неизменное: «Воистину воскрес!» И нас каждого одаряют гостинцем: пирожком, яйцом, конфетами, яблоками, а иногда и гривенниками. Не пропускаем ни одного двора. Полны карманы фартучков, полны руки. По дороге забегаем домой. Особую гордость испытываем, когда гурьба заходит к нам. Все знают, какие у мамы вкуснейшие «сандалики». Два противня разлетаются в одно мгновение.
И так целый день: гости, чаепитие, приветствие «Христос воскрес!» В детстве я думала, что Христос – это какой-то великий красный командир, который совершил подвиг, и его знает вся страна. И только однажды приехала к нам на Пасху бабушка из дальней деревни. Не было у них там церкви. Вот они и приезжали светить куличи на пасху в город. Она-то и рассказала нам о Христе. Чудным был этот рассказ. Много пролилось детских слёз в этот вечер. А утром нам объявили, что Он жив. Воскрес навсегда и никогда больше не умрёт! Вот это было по-нашему! И это было счастье!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
