Все лето я искала среди томов собрания сочинений Алексея Николаевича Толстого рассказ, когда-то поразивший мое воображение, название которого я напрочь позабыла.
В этом рассказе герой попадал в ледяную полынью, но отважно боролся за жизнь, ему удалось выплыть, а потом его спасла своими заботами хорошая женщина, которую он любил когда-то в юности. Но у писателя Толстого сюжет с тонущим в зимней реке героем очень распространен, начиная уже с «Детства Никиты», а уж героев возвращающихся с покаянием к оставленным когда-то на пути искания смысла бытия любимым, и не сосчитать! А мне этот рассказ был важен еще и тем, что в нем среди живописного, но реалистического текста Толстого всплывают еще и жуткие образы совершенно запредельного видения, и самое главное – что герои все темное и даже инфернальное побеждают своей любовью и все хорошо оканчивается!
Итак, когда я в сотый раз перебирала увесистые тома в желтых обложках, и, наконец, сообразила выписать номера тех, в которых опубликованы пьесы, сказки и роман «Хождение по мукам», чтобы дальше искать методом исключения, мне пришло в голову мысленно обратиться к великому прозаику с просьбой помочь мне в поисках. И к моему удивлению это сработало мгновенно! Страницы второго тома, на которых я как раз читала о гигантской крысе, живущей в старинном барском доме (может быть, она была предвестницей знаменитой Шушуры?), неожиданно и оказались ТЕМИ САМЫМи страницами! Рассказ назывался «Овражки», а про страшную крысу в начале этой истории я позабыла и потому рассказ не сразу и узнала!
« В сумерках они вошли в дом и, не зажигая огня, продолжали говорить о том, что лучше любви ничего нет, о том, что можно любить один только раз, о том, что они нравятся друг другу ужасно, и о том, что небо раскрывается только перед смертным часом, хотя об этом они говорили меньше всего. Наутро Оленька дрожащей рукой ударила в раму, окно раскрылось, и комната наполнилась запахом земли и трав, криками воробьев, голосами и дальним топотом шагов... Сквозь расцветающие кусты синело небо, чистое, лазоревое, теплое. Оленька подумала: "Ведь это небо, оно мое, оно прозрачно, оно покрыло всю землю", -- и, оборотясь, она сказала нежно:
-- Полно тебе спать.
Давыд Давыдыч раскрыл глаза и, глядя на тоненький силуэт молодой женщины в окне, подумал: "Оленька, небо, весна, радость -- вот о чем всегда тосковал".
Толстой А.Н. Овражки. 1913 г.
