Глаза
Борис Корнилов 1907-1938
День исчезает, догорев,
Передо мной вечерний город,
И прячет лица барельеф
Исаакиевского собора.
И снова я
В толпе гуляк
Иду куда-то наудачу,
И вот —
Топочет краковяк
И шпоры звякают и плачут.
Летят бойцы
И сабли вниз.
Шумит прибрежная осока…
Играет странный гармонист,
Закинув голову высоко.
И деньги падают, звеня,
За пляску, полную азарта.
Со взвизгиванием коня,
С журчаньем рваного штандарта.
Но гармонисту…
Что ему?
Он видит саблю и уздечки.
Опять в пороховом дыму
Зажато польское местечко.
И снова зарево атак…
Но лишь уходят с поля танки,
Разучивает краковяк
На взвизгивающей тальянке…
Но как-то раз,
Стреляя вниз,
Свистели на седле рубаки,
И пел взволнованный горнист
О неприятельской атаке.
Надорванная трель команд,
Попытка плакать и молиться…
И полз удушливый туман
На человеческие лица.
И с истеричностью старухи
У смерти в согнутых, клешнях
Солдаты вскидывали руки,
Солдаты падали плашмя…
Кому-то нужно рассказать,
Как неожиданно и сразу
Во лбу полопались глаза
От убивающего газа.
И у слепца висит слеза.
И, может, слёз не будет больше.
Он обменял свои глаза
На краковяк весёлой Польши.
И часто чудится ему
Минута острая такая,
Как в голубеющем дыму
Глаза на землю вытекают.
И люди умирают как…
А в это время
Под руками
Хохочет польский краковяк,
Притоптывая каблуками.
1928
Другие статьи в литературном дневнике: