446 маг Бруно и народы, им околдованные 2Но обратимся, наконец, к ноланскому гению, поскольку его роль ключевая. Прежде всего, надо сказать несколько слов о том, каким был Джордано Бруно? Ведь структура личности этого человека, так или иначе, отражена в каждом из нас. Ноланский маг обладал редким умом, как по возможностям, так и по складу своему. - Во-первых, у Бруно была от природы прекрасная память, которую он ещё на протяжении долгих лет развивал сам. И именно память, - а по-другому накопление знаний, - стала основой наших наук. Хоть это отнюдь не единственный способ строить мысль. В науках Средневековья, как уже сказано, огромное место отводилось фантазии - и цели были под стать: создание эликсира бессмертия, поиск философского камня и пр. - Во-вторых, ум Бруно был синтетическим, и это странно, потому что научная рациональность Нового Времени имеет ярко выраженную аналитическую специфику. Однако, здесь нет ничего нелогичного, поскольку мир, в котором мы живём, мир созданный гением Джордано Бруно, чётко поделён на два лагеря: элиты и массы. И привилегия мыслить синтетично, создавать новое, посредством воображения целиком и полностью принадлежит в нём элите, тогда как безликим массам поручен анализ. Отсюда, к примеру, перекос современного образования, когда университеты, которые (по определению) должны давать доступ к универсальному знанию, чётко делятся по профилю. Есть университеты технические, есть медицинские, есть гуманитарные, но нет университетов как таковых - от слова «универсум». Всюду вы обязаны изучать труды признанных классиков, но изучать лишь с целью анализа и почти никогда - с целью синтеза. Новые теории, если они противоречат научной картине мира, никто не воспринимает всерьёз. Под них не выделяются гранты, о них не рассказывают в периодике. И вот всё научение в мире организуется таким образом. В некоторых государствах, - Австралия, Китай, США, - инициативы у студентов побольше, но и там замахнуться на авторитет ключевых фигур Нового Времени (таких как Декарт, Кант и Ньютон) вы не вправе. Ибо задействовать синтез как форму мышления на высоком академическом уровне – привилегия тех, кто создаёт шаблоны развития для социума на будущее, тех, кто создаёт жизненный мир обывателя. Всё это делается под тотальным контролем высочайших инстанций. Разрешённые научные изыскания - это всегда изыскания в каком-то одном направлении, будь то лингвистика, физика или биология. В строгих парадигмальных рамках. Ещё раз! Отметьте этот момент особо: если человек эпохи Возрождения, гениальный маг Джордано Бруно, обладавший познаниями в совершенно несвязанных сферах, благодаря памяти и воображению, смог околдовать мир на 500 лет вперёд, то сегодня появленью столь видных книжников противостоит сама система образования. Если магия это и есть власть, то позволить людям раскрывать свой талант в полную силу так, чтобы они становились магами – значит делать себе конкуренцию. И не случайны в этой связи недавние нападки на Дугина, человека по способностям и широте знаний способного сделаться магом. (Кстати, институт имени Ильина, возглавляемый Дугиным, как раз и занимается разработкой новой парадигмы мышления, магии будущего русского века). - В-третьих, по складу характера, Бруно несмотря на всю поэтичность его строя мысли был естественником с типичными для людей подобного склада чертами: цинизмом и прагматизмом, недостатком эмпатии. Обращает на себя внимание близость философии Бруно построениям Спинозы. И в том и в другом случае мы имеем дело с очень специфическим пантеизмом. То есть и у Бруно и у Спинозы фактически отсечена 3-я принципиально непознаваемая «божественная» ступень мироздания (о 3 мирах было сказано выше). Это тоже затем станет общей чертой Нового Времени. Веками врастая в мир, околдованный ноланцем, всё глубже уходим мы в дело насущное, всё больше теряем духовную вертикаль. - В-четвёртых, Бруно, поскольку он тяготел к наукам естественным, объяснял мир атомистски. В психической сфере аналогом атомизма для него стало учение о монадах. Это ещё одна специфичнейшая из черт Нового Времени. Однако, уже в момент перехода содержательных ренессансных интуиций в головы французских рационалистов, учение о монадах помаленьку отваливается как пережиток, как рудимент, и не только оно, но и в целом всякий духовный смысл выбрасывается за ненадобностью, а точнее – утаивается, поскольку он необходим лишь для элитных мистерий, которые не могли приниматься народами христианизированной Европы. Сам факт утайки уже служит маркером зарождающегося сатанизма в верхах. Важный фактор в деле околдовывания умов - объявление коперниканской гелиоцентрической системы истинной и отказ от системы Птолемея. Косвенно это означало поклонение Гелиосу, светоносному идолу греков, взамен бога всех монотеистических традиций: того самого - незримого, неявленного, не-сущего. Иными словами это был возврат к околоегипетскому язычеству, но опять же тайный возврат с выставлением напоказ старого доброго христианства, как идеала толпы. - И в-пятых. Что касается социального переустройства, то здесь эпигоном Бруновской магии выступил Кампанелла. Томмазо Кампанелла - прямой наследник и продолжатель бруновского учения. Бруно он считал своим наставником и кумиром, и именно на его «философии рассвета» фундировал едва ли не все свои умозрения. Можно сказать, что Кампанелла был первым, кто попал под чары ноланца. Центральным опусом в библиографии Кампанеллы называют утопию об идеальном городе - городе солнца. Помимо многих неявных символических черт, заложенных в сам контур утопии фра Томмазо, таких как название, напрямую отсылающее к новой галилеевской космологии (ведь солнце не было предметом культа у христиан), или фиксации на городской жизни в противовес традиционному сельскому укладу (что тоже является новшеством и скандалом для 15 столетия), Кампанелла с особой настойчивостью говорит о том, что основой идеального строя должно быть знание - взамен господствовавшей до сих пор веры. В этой посылке тоже предвосхищается техническая направленность дальнейшего развития. Потому что знание, а главное практическое, рассудочное знание, несёт в себе зародыш устойчивого развития в области именно техники. Ведь техницизм, то есть вера во всемогущество и служение технике - есть прямое отражение чисто внешнего обессмысленного порядка, наблюдаемого через органы чувств – без рефлексии… Можно ещё и ещё долго перечислять многие личностные качества Бруно, которые стали непременными атрибутами быта современного медиа сапиенса, но гораздо важнее постараться ухватить суть. Поэтому предлагаю остановиться на способе думания ноланца. Как мной отмечено, у автора «философии рассвета» был крайне развит утраченный ныне навык мышления - он мыслил, воображая. Давайте представим, что это такое. Ещё Платон утверждал, что мысль есть ни что иное, как припоминание. То есть согласно Платону душа всякого человека до своего рождения носится в мире идей и обладает всеведением, а однажды пройдя родовые пути, всё забывает. Затем, живя в теле, с течением времени душа вспоминает идеи, но не во всей полноте. И это зовётся познанием. К слову, схожие представления были и у христиан. Так, критики исихазма (православной мистической практики) в пылу догматических споров не раз называли своих визави омфалопсихами, что означало «поклоняющиеся пупку», называли с презрением, опуская тот сложный момент, что пупок человека – оборванный канал связи с творцом и что, вообще-то, все христиане (а ещё древние греки, мусульмане и некоторые другие традиции) издавна поклонялись пупу Земли, как святыне… Но это частности. Итак, Бруно перенимает всю модель у Платона, впрочем, с серьёзными правками. Так, согласно учению Бруно первичные идеи тоже лежат по ту сторону чувственного мира, отбрасывая длинные «тени» на грешную Землю. Этими тенями являются символы (они же сцепления, они же симпатии). Что это такое? Символ – это неисчислимая сумма подобий с затуманенным смыслом. Допустим, спираль. Очень многое в нашем мире имеет форму спирали. Это и смерчи, и завитушки галактик иль звёздных систем, это устройство раковин у моллюсков, это изображения свастик и хвостоедов в старинных рукописях и многое-многое другое. Различия в наблюдаемых нами спиралях не позволяет определить её сущностный смысл, включить её в какую-то законченную систему координат. Мы можем лишь созерцать спираль, как математическую абстракцию, а смысл будет всегда непроявленным. Соответственно, самые фундаментальные основы мироздания находятся как бы в вечном тумане, за пределами нашего сознания, притом, что многообразие их теней нам доступно и в чувстве и в помыслах. В отличие от Платона, ноланец считал, что приобщиться к идеям можно в воображении. (И это немаловажно для нас, поскольку мир христиан и платоников был упокоен на памяти, на идее о золотом веке, о потерянном рае, то есть на светлом прошлом, а с выводом на первый план воображения, мир потянулся к мифам иным - о прогрессе и эволюции, о светлом будущем.) Бруно вмещал меж сознанием и подсознанием так называемый hegemonicon, называемый ещё аппаратом воображения. Считалось, что он даже материален и находится в сердце каждого человека. Именно в нём связываются два мира: чувственный и божественный. И только наличие такого аппарата даёт шанс приобщиться к миру идей при нашей жизни, даёт шанс на всеведение и бесссмертие. Своего рода портал. Но включается этот портал лишь в особых состояниях сознания. Самой мощной, самой важной и самой желанной переменой сознания в человеке всегда считалась любовь. Потому магия Бруно и названа эротической. Вообще говоря, у Платона в его диалогах есть описания 4 видов экстатического безумия (поэтическое; ритуальное; мантическое, то есть пророческое и, собственно, эротическое). Каждое из них способно всецело овладевать нашим воображением, а значит в потенции может сделаться базисом магической практики, но нас сейчас интересует эротика... Влюблённость похожа на болезнь, она делает человека слабым, зависимым, а кроме того любовь всеобъемлюща. Ноланский маг весь быт людей измеряет любовью: «…Бруно сводит все человеческие аффекты, все чувства, как низменные, так и возвышенные к любви, так тщеславие является любовью к чести, жадность – к богатству, зависть - любовью к себе, которая не выносит ни равенства, ни превосходства другого, ненависть, которая особенно выделяется Бруно в качестве инструмента контроля, также является любовью, правда с отрицательным знаком. Но наиболее успешная манипуляция, отмечает Бруно, осуществима, если удается разжечь в манипулируемых любовь к себе, philautia, эгоизм.» Выходит, что у всякого человека, который во что-то влюблён, неизбежно включается аппарат воображения. И если подсовывать влюблённому нужные символы, то можно по своему усмотрению включать и выключать чужое воображение, а ещё задавать направления для мечтаний, и значит - определять чьё-то будущее. В трактате "De vinculis in genere" Бруно без тени стеснения пишет об этом. Весь его труд устремлён к овладенью сознанием масс и отдельных людей. Важно, что контроль над сознанием, предлагаемый Бруно, не имеет опоры в угрозах, либо в насилии, а получен посредством внушения, дистанционно. Это чистая манипуляция, и сам маг выступает манипулятором, заодно сообщая властителям способ мыслить и действовать, подобающий их положению. Таким хитрым образом, колдовство Бруно простирается не только на массы, но и на элитариев тоже... Глядя на пассаж Бруно об эгоистах как о наиболее управляемых людях, как не вспомнить о неолиберализме и индивидууме - его идеале. Толпа обезумевших эгоистов со стёртыми идентичностями, в которую медленно превращают народы глобалистские элиты, она не может без пастуха... Возвращаясь к цитате из Бруно о том, что «человечество лучше всего управляется через любовь», не лишне отметить, что в самом утверждении заложена манипуляция и подмена. Любовь, поданная как инструмент для нужд управления - жутчайший грех с точки зрения христианина, но помимо того власть в напяленной маске любви уже даже по форме представляет собой нечто дьявольское. Папство в годы жизни ноланца было так сильно развращено, что восстановить его авторитет казалось нереальным. Но под рукой папы оставались сотни тысяч верующих, целые народы и государства. И вот вкупе то и другое стало своего рода почвой для исповедания новой антихристовой веры. Только с принятием иного образа мысли и действия, подготовленного философами Возрождения, Ватикан смог как-то противостоять начавшейся Реформации, а затем даже и укрепить своё влияние в некоторых, вновь открывшихся частях Света. Но это, повторяю, стало возможным при чудовищном лицемерии, то есть при прямом служении сатане на фоне внешних продолжающихся заверений об исповедании христианства. Не стань вся римская курия люциферистской, не было бы и последующего восстановления влияния папства. Доктрина ноланского мага была обработана и внедрена в жизнь достаточно быстро, но оставалась в тени. Книги Бруно на 500 лет были запрещены и утаены от толпы (полный доступ ждём в 21 столетии), остававшейся христианской, тогда как элитам они заменили библейские истины. Во что ж вылилось всё это в итоге? За прошедшие пять столетий розовое христианство, оставленное массам, мумифицировалось. Магия Бруно смогла просочиться прямиком из ватиканских подвалов в умы теперь уже просвещённых народов Европы. Великий Манипулятор, творец идеологий (а не религий), владетель массмедиа (не умов) не просто убил и расчленил нашу память, нет - он из неё лепит големов сознания и посылает их в мир как предвестников «светлого» будущего. Будущего, в которое никто не хочет, но всё равно ползут по инерции, подобные крысам в той сказке про дудочку. Сегодня обычному человеку воображать (то есть мыслить о будущем) ни к чему, да и любить тоже. Желать – да, любить – нет. Эти способности у него отнимаются самой формой организации быта – и затем дарятся. Дарятся фабрикам грёз и наслаждений, дарятся СМИ, политтехнологам и маркетологам. Именно они должны определять ваше будущее. На этом построена трудовая дисциплина повсюду. Вопрос: как часто на работе вы задействуете свою способность к воображению вне предустановленных рамок? Отвечу за вас – очень редко, либо никогда. Только память нужна, чтобы обслуживать станки, писать отчёты, применять навыки и умения. Сознание большую часть дня фиксируется вокруг одних и тех же наскучивших операций, отчего всякий труд становится каторгой. Тем не менее, все очень довольны, все считают себя жутко счастливыми. Создаётся впечатление общей околдованности.
© Copyright: Ььььь, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
