Крестики-ноликиПомните, в блокбастере "Смешарики" Ежик на очередное изобретение Кролика (крестики-нолики, а до того были велосипед и танго), вздохнул: - Не знаю, Крош, чему больше удивляться: твоей изобретательности или твоей неосведомленности? И в самом деле, иные изобретения и открытия случаются от неосведомленности, а новое оказывается хорошо "забытым" старым. Досада и разочарование - вот награда "изобретателя" в этом случае. Однако есть еще и такая тонкая вещь как нюанс. Буквально "едва заметный", он, тем не менее, может ситуацию исправить, и открытие - при всей неосведомленности его автора - останется открытием. А теперь - к сути. Речь идет о тайне воспитания Поттера - помните, а если не помните, то я напомню: Гарри - сирота; по сути, его первые 11 лет прошли впроголодь, в обносках, в каморке под лестницей, сдобренные постоянными придирками, упреками, оскорблениями, унижением от тетки с дядей и старым добрым буллингом от братца. И Гарри в таких травмирующих условиях вырос ничего себе человеком и огого себе волшебником. А его братец Дадли, получая все то, чего лишен Гарри, теми же теткой с дядей залюблен и разбалован до полного развращения. И я задался вопросом: как это Роулинг допустила, чтобы ее главный герой получился таким, каким ни по идее, ни по Фрейду, ни по всем прочим раскладам получится не мог? И я объяснил это чудом max-fedorchenko.livejournal.com/136569.html Но есть и еще одно объяснение, и связано оно с тем, с его я начал, - с неосведомленностью. Дело в том, что у Поттерианы были предшественники. О воспроизведении в ней евангельского сюжета уже сказано достаточно; но был Если бы еще я не назвал имя "Диккенс", вы могли бы подумать, что речь идет о Поттере: "...ребенок, брошенный на произвол судьбы нерадивыми или попавшими в тяжелые обстоятельства родителями, преследуемый родственниками, которые незаконно хотят воспользоваться его наследством, благодаря странному, романтическому по своей природе стечению обстоятельств, выкарабкивается из «бездны нищеты и тьмы»: неожиданно получает состояние, а вместе с ним и соответствующее положение в обществе. Важным композиционным элементом такой структуры является мотив «тайны». Разрешение, разгадка ее вносит в повествование сенсационный, детективно-драматический элемент..."" (Е.Ю. Гениева. Диккенс. История всемирной литературы. - Т. 1. - М, 1989. - С. 120-130). Эта схема была доведена Диккенсом до совершенства и с успехом реализована и в "Оливере Твисте", и в "Николасе Никльби", и даже в неконченной детективной "Тайне Эдвина Друда". И Роулинг, плоть от плоти и кровь от крови британской литературы, не стала предавать ее традиций и вообще - изобретать крестики-нолики, велосипед и танго. Роман воспитания - еще одна классификация Поттерианы, наряду с "евангелием". А в этой схеме, разумеется, вопрос воспитания - ключевой и неизбежно решается Диккенсом одинаково: "Вопреки доводам логики и художественному правдоподобию, Оливер (несмотря на пагубное влияние воровской шайки Фейджина) и Николас Никльби (выросший в нужде, выдержавший тяжкие условия в школе Сквирза) остаются столь же чистыми и возвышенными, как сама идея добра" (Гениева, там же). Да, Диккенс верит в идею добра, верит настолько, что противоречит логике, правдободобию и неизменно приводит к светлому и всегда избыточному торжеству и идею, и ее носителей. Вот этим - "вопреки доводам логики и художественному правдободобию" - грешит и Роулинг. Однако читатель осведомленный и прагматичный сразу же ткнет пальцем в Полагаю, что это объяснение - вполне логичное и обоснованное - все-таки имеет один изъян. Оно как бы выбрасывает их схемы самого автора, а вместе с ним - и все yевидимое, неосязаемое, необъяснимое, всю метафизику, всё, во что автор верит и во что хочет заставить верить читателя. Для Роулинг я определил это как "чудо"; а как оно прекрасно укладывается в формулу "вопреки логике и художественному правдободобию"! В случае Диккенса "чудо" - тоже вполне приемлемый ответ. Отличие - нюанс! - между чудесами Диккенса и Роулинг, вероятно, состоит лишь в контексте, который определил формы их чудес. Диккенс - исполненный радости сказочник-христианин, исповедующий традиционные формы и метафоры; Роулинг - такой же сказочник-христианин, но в чуточку более разочарованном мире, которому нужны новые метафоры для старых чудес (например, воскресение после авада-кедавры). А источник чудес Диккенса и Роулинг, пожалуй, один и тот же, лежит вне чувственного восприятия, не может быть рационально объяснен и определяется одним коротким словом... - Так в чем же нюанс? - спросил Ёжик. - К чему ты клонишь? - Понимаешь, Ёжик, чудо - как радуга: сколь бы ни видел, а восхитишься. Будешь восторженно мычать и тыкать пальцем в небо, фотографировать, выкладывать фоточки в Инстаграмм и на Фейсбук, как если бы радуги ни ты, ни кто другой никогда не видел или не увидит (ага, последняя радуга в жизни!). А радуга - штука буквально ветхозаветная. Вот так и чудо: сколько би ни случалось, а всегда, как впервые. Ведь вопреки же логике и правдоподобию, ведь - чудо же! А тут их даже два, второе - литературное (или шире - чудо искусства). У всякого художника, поработавшего со старыми "крестиками-ноликами" (с архетипическим сюжетом), и у Роулинг тоже, получаются свои крестики-нолики, воспринимаемые нами как новые, другие и даже вовсе - не крестики-нолики. Чудо! - Даже не знаю, чему больше удивляться, - сокрушенно пожимает плечами Ёжик, - твоей изобретательности или твоей неосведомленности! © Copyright: Максим Федорченко, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
