О муках творчестваКоллеги! Поздравляю вас с праздником - Всемирным Днем Писателя! Евгений Петров, соавтор "12 стульев": "Мы знали с детства, что такое труд. Но никогда не представляли себе, как трудно писать роман. Если бы я не боялся показаться банальным, я сказал бы, что мы писали кровью. Мы уходили из Дворца Труда в два или три часа ночи, ошеломленные, почти задохшиеся от папиросного дыма. Мы возвращались домой по мокрым и пустым московским переулкам, освещенным зеленоватыми газовыми фонарями, не в состоянии произнести ни слова. Иногда нас охватывало отчаяние." Джон Рональд Руэл Толкин: "Говорят, труден только первый шаг. Вот уж не думаю. Кажется, «первые главы» я могу писать до бесконечности. И ведь сколько их уже понаписал! <…> что делать дальше, я представляю себе крайне слабо." Исаак Бабель: "Это похоже на самоистязание! Зачем я полез в это каторжное писательское дело! Не понимаю! Я мог, как мой отец, заняться сельскохозяйственными машинами, разными молотилками и веялками..." Курт Воннегут:"Когда пишу, я чувствую себя безруким безногим человеком с карандашом во рту." Антон Чехов:"Не знаю, что писать после деепричастия, не подберу никак главного предложения, хоть и литератор. " Александр Блок: "Стихов писать не могу — даже смешно о них думать. Ненавижу свое декадентство. <…> как только запишу декадентские стихи (а других — не смогу) — так и налгу. В голове много глупостей и гадостей. " Михаил Салтыков-Щедрин: "Не клеится, не пишется, не хочется..." Владимир Набоков: "Стал мучительно сочинять стихи о России, о «культуре», об «изгнанье». <…> Выплывают какие-то отдельные глуповатые образы: «и уходит / аллея кипарисовая в море…» или «в Богемии есть в буковом лесу / читальня…», и мне делается тошно, оскомина, муть в голове, всплывают старые, давным-давно употребленные сочетанья слов… Мне нужно ухватиться за какое-то виденье, углубиться в него — а сейчас передо мной проносятся только поддельные виденья; раздражают ужасно." Николай Гоголь: "Ей-богу, не могу писать, кажется, как будто на каждой руке по четыре пуда тяжести. Право, не подымаются. <…> Ни о чем не могу думать, ничто не идет в голову." Вирджиния Вульф: "Писать нечего <…>. Успокаивает лишь мысль о людях, которые страдают сильнее меня." Пелем Гренвилл Вудхаус: "Я просто сижу перед печатной машинкой и тихонько матерюсь." Фрэнсис Скотт Фицджеральд: "Я два месяца просидел над рассказиком для журнала, хотя наперед знал, что, кончив, выброшу его в корзину. Что там, сгорел бы поскорее этот дом со всеми моими рукописями, а еще лучше — и со мною." Александр Пушкин: "Я болен, писать хочется — да сам не свой. <…> От прозы меня тошнит." Иван Тургенев: "Никакого сочинения в голове не имеется. Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: «В один прекрасный день» — потом вымарал «прекрасный» — потом вымарал «один» — потом вымарал всё и написал крупными буквами: <- - -> мать! да на том и покончил." Федор Достоевский: "Кроме 1000 мелких хлопот надо изо всех сил всю неделю работать, писать, чтобы к пятнице все сдать и управиться. И потому с сей минуты мне предстоит дня три сущей каторги." Франц Кафка:"Чем оправдаю я то, что сегодня еще ничего не написал? Ничем. Тем более что мое состояние не наихудшее. У меня в ушах все время звучит призыв: «Приди ж, незримый суд!» Ханс Кристиан Андерсен: "Бывают минуты, когда я нахожу, что лучше бы мне никогда не писать ни одной строчки, а жить, как и все добрые, честные люди, довольные своей будничной жизнью, зарабатывать хлеб насущный и мирно дожить до могилы, не ломая себе головы ни над чем." Гюстав Флобер: "Я в ужасной тревоге, потому что должен повторить в третьей главе те же эффекты, что были уже во второй. Иные ловкачи с помощью ухищрений сумели бы обойти затруднение. Я же, точно вол, тяжело увязну в самой гуще, таков мой метод. <…> И не раз я приду в отчаяние, отделывая этот абзац! Эта книга угробит меня." Александр Островский: "Начинал до пяти пьес и бросал,— которую в начале, которую в половине. Дума-то перерастает дарованьишко и не дает ему ходу; а не писать нельзя: хоть плачь, да пиши. Вот отчего седеет голова-то. " Чарльз Буковски: "Я вот всегда волнуюсь, когда иду наверх, прихватив бутылку. Там я сажусь перед пишущей машинкой и сижу минут пятнадцать. Я поднимаюсь наверх, не чтобы писать, а потому, что там машинка стоит. И если она не начинает печатать, то я понимаю, что, возможно, сегодня-то я и окочурюсь..." Андрей Платонов: "Пишу о нашей любви. Это сверхъестественно тяжело. Я же просто отдираю корки с сердца и разглядываю его, чтобы записать, как оно мучается." Даниил Хармс: "Я садился за стол и хотел писать. Я клал перед собой бумагу, брал в руки перо и думал. Я знал, что мне надо написать что-то, но я не знал что. Я даже не знал, должны это быть стихи, или рассказ, или какое-то рассуждение, или просто одно слово. Я смотрел по сторонам, и мне казалось, что вот сейчас что-то случится. Но ничего не случалось. Это было ужасно. Если бы рухнул потолок, было бы лучше, чем так сидеть и ждать неизвестно что." Иван Бунин: "Пытаюсь писать стихи. Убожество выходит!" Эрнест Хемингуэй: "Летом неохотно работается. Нет ощущения приближающейся смерти. <…> Единственное, что остается, если взялся за роман,— это во что бы то ни стало довести его, проклятый, до конца..." Михаил Булгаков: "Писал ночью. Накорябал на скорую руку черт знает что. Противно читать." Николай Лесков: "Я не пишу ничего — не могу! <…> Я способен только грызть себя, чем и занимаюсь со всеусердием, не только наяву, но даже и во сне..." Джозеф Конрад: "Каждый день я добросовестно сижу — я сижу по восемь часов, сижу и все. За это время я пишу от силы три предложения, которые стираю, прежде чем в отчаянии встать из-за стола. Иногда приходится взять себя в руки и напрячь все силы, чтоб не начать биться головой о стену. Я хочу выть до пены изо рта, но не позволяю себе. " Джоан Роулинг: "Самая приятная вещь в жизни писателя — это ждущая тебя пустая страница. Самая кошмарная вещь в жизни писателя — это ждущая тебя пустая страница." Иван Гончаров: "Беру программу романа, но надежды писать у меня мало: потому что герой труден и необдуман, и притом надо начинать. Если напишу начало, то когда будет конец?" Чарльз Диккенс: "Я был не в состоянии писать и мог только дремать да потягивать лимонад." Юрий Олеша: "Наступает уныние, которое нельзя излечить ничем. Страница перечеркивается, берется новый лист и в правом углу пишется в десятый раз за сегодняшний день цифра 1..." Тэффи: "Люди, с писательской работой не знакомые, думают, что можно очень удачно сочинять, если хорошо выспался, погулял, подышал свежим воздухом, сел у окна и любуешься пейзажем. На это большинство писателей ответят воплем: "Ничего не сочинишь!" Рей Брэдбери: "Бывает, во время письма ты впадаешь в ступор и слышишь голос в голове: «Нет, не то». Не жалуйся потом, что тебя не предупреждали." Мэри Шелли: "Я думала, соображала — тщетно. Я ощущала ту опустошающую неспособность придумывать, которая и есть главная беда писателя, когда тупое молчание становится ответом на его тревожные призывы. «Сочинила историю?» — спрашивали меня каждое утро, и каждое утро я была вынуждена отвечать унизительное "нет". Сэмюэл Кольридж: "Вчера был день моего рождения. Итого, минул целый год, а творческих свершений как будто едва прошел месяц. О печаль и стыд... я ничего не сделал!" Лев Толстой: "Писать не могу — пойду косить." Томас Манн: "Для меня работа писателя — это когда надо стиснуть зубы и медленно двигаться вперед: терпеливо ждешь, валяешься полдня, спишь и надеешься, что на следующий день со свежей головой дело наконец пойдет..."
© Copyright: Александр Лебедевъ, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
