Только вчера была в центре имени Сахарова на собрании, посвященном теме «Гомофобия в законе». Выступали руководитель отдела социокультурных исследований в «Левада-центре» Алексей Левинсон и журналист Маша Гессен. «За кадром» в «скайпе» была крайне адекватная Ксения Кириченко – координатор программы «Правовая помощь» движения «Российская ЛГБТ-Сеть». Со слов последней и началась дискуссия.
Левинсон, тактично исключивший из своей речи слово «пол», заменив его на новомодное «гендер», заявил, что никакой гражданской войной в российском обществе не пахнет, толерантность взрастает, в связи с чем гетеросексуальная оппозиция начинает бояться, что инакомыслие прорвется в массы, и, соответственно, яростно выступает против. Помимо этого самого открытого «против», народ завуалировано защищается от «пидарасов» «шуткой юмора». То есть возросшее число «грязных» шуток на тему гомосексуальной ориентации (что в целом верно, ибо даже у меня в доме, если включен телевизор, один раз за день о геях обязательно да пошутят шуткой, далекой от приличия) говорит о том, что смехом гетеросексуальная оппозиция старается отгородиться и не допустить до себя норму гомосексуальных и иных отношений.
Но в основном, сообщил Левинсон простому народу «похуй». Нет, конечно, так он не сказал, но общий смысл его высказываний сводился к тому, что большинству процентов домохозяек, служащих и прочих все равно, кто с кем спит, живет, детей растит. Нет, если и «особые случаи», которым только дай волю потравить, но в основной массе народ у нас равнодушный, от чего, как известно, все беды и произрастают.
В речи каждого выступающего, в том числе и Левинсона, который как раз и задал данную тему, были слова что народ российский просто напросто боится. Как потом выяснилось, боится не чего-то абстрактного, а именно секса.
- Секс для людей – не зона свободы, - сказал Алексей Георгиевич.
Дедушка Фрейд, как говорится, плакал.
Плакал бы и Пикассо, литографии которого запрещает в Новосибирске РПЦ.
- За порнографию, - ответствуют батюшки, для которого сделать секс свободной зоной равноценно тому, что потерять влияние на людей.
О том, что порнография продается, как сказал Левинсон, в соседнем ларьке за 30 рублей, батюшки, видимо, не в курсе.
Помимо боязни секса довольно часто поминался покойный Игорь Кон. В основном в связи с тем, что именно ему принадлежит высказывание о том, что гомофобия – это элемент фашизма.
И дальше уже вступила в «права» Мага Гессен…
Маша оказалась человеком довольно таки разумным. Говорила кратко и по делу, объясняла доходчиво и без «выкрутасов». Приводила примеры в основном на себе и своей семье. Гей-активисты за сим ей крайне симпатизировали.
Сперва речь пошла о «ползучей цензуре». Это когда определенной тематики литература и кино не может появляться на прилавках магазинов и на экранах кинотеатров, если в те самые магазины и кинотеатры есть доступ несовершеннолетним.
Это значит, что подростки в Новосибирске не увидят Пикассо в оригинале. И это, как говорится, только начало. Потому что, скажем, к 20-ти годам, российский молодой человек (неважно какого пола… простите, гендера), который должен, по сути, быть разносторонне образован и подкован для того, чтобы пуститься в жизнь взрослую, будет в десятки тысяч раз уступать своему зарубежному ровеснику. Хотя бы потому, что тот мог свободно посещать Лувр и выставки Пикассо, а у нас, скорее всего, и из музея имени Пушкина все статуи с обнаженной женской грудью и неприкрытым мужским достоинством вынесут. А что? Пропаганда же! Мало ли, насмотрятся…
С цензуры перешли на вышеупомянутый фашизм. Маша повторила все то, что уже говорила в своем видеообращении на телеканале «Дождь», и рассказала, как плакала, услышав по радио о принятии закона, как пришла домой и спросила у любимой женщины «когда они собираются уезжать?», и на что ее Даша ответила стойкой фразой:
- Давай подождем пока не заставят.
И вот после этого Гессен решила «вступить на тропу войны».
Собственно, к чему она призывает? К тому, чтобы сделать «coming out». Чтобы каждый человек, который до этого «не палился», встал и всем рассказал «ху из ху». Чтобы закон был не против абстракции, а конкретно против каждого человека. Вот, против твоей мамы, вот против твоего сына, вот против твоих друзей, против твоих соседей…
Фактически Гессен повторяет путь Харви Милка с его призывами:
Гей-братья и сестры. Вы должны открыться. Открыться перед вашим родителям. Я знаю, что это тяжело и причинит им боль, но подумайте, какую они причинят боль вам в кабинке для голосования! Откройтесь вашим родственникам, откройтесь вашим друзьям, если они действительно — ваши друзья. Откройтесь вашим соседям, вашим коллегам, людям, которые работают в тех местах, где вы обедаете или делаете покупки, откройтесь только тем людям, которых вы знаете, и кто знает вас. Никому больше. Но раз и навсегда сломайте мифы, разрушьте ложь и подтасовки. Ради вас. Ради них. Ради мальчиков, напуганных итогами голосования в Дейде и Юджине.
(с) Харви Милк. 1978 год.
Взято у Melemina.
И звучало это разумно и толково, и даже действенно… Но действенно не в России.
То, что предлагает Гессен хорошо делать в Америке. Там бы такую бучу за права человека подняли, что человека с нашивкой розового треугольника (какие носили геи в немецких концлагерях) в прямом смысле слова носили бы на руках. А у нас? А у нас, как сказал некий гей-активист Олег, только в марте уже 4 убийства на почве гомофобии было (причем убийцы признались, что сделали это потому, что ненавидят геев). И дальше, коли пойдет открытое противостояние, их будет только больше.
Готова Гессен ответить за то, что когда люди, открывшись, будут уволены с работы? Или же их выгонят родители из дома, если они подростки и сами себя еще обеспечивать не могут. Или же они, нацепившие нашивки, будут биты на улицах, и, не дай бог, вообще отправлены на тот свет? Я думаю, что если она готова, то это очень необдуманное решение.
Вся ее готовность, а так же готовность тех, кто поддерживает ее предложения (гей-активисты очень «за»), «долгоиграющая». Вот здесь и сейчас будет «литься кровь», вот здесь и сейчас люди будут несчастны, но зато потом… Потом да, потом все войдет в нормальное русло, потом, возможно, эти самые нашивки принесут свои благостные плоды и уже следующее поколение будет говорить Маше Гессен спасибо. Возможно, поколение именно ее детей. Да, за это стоит бороться. Но как быть с теми, кто живет «здесь и сейчас», и не готов складывать головы на алтарь будущего? Как быть с теми детьми, которые ориентации гомосексуальной, и им самим хочется пожить, даже с учетом того, что они думают о будущем? Как быть с ними?
Закончилось собрание выступлениями из зала. Сказать, что они были особо толковые – да нет. Все то, что люди говорили, все это можно прочесть на ЛГБТ-сайтах, на ЖЖ, даже на diary и прочее. Люди волнуются, люди хотят как-то исправить ситуацию, но не знаю как именно. И Гессен единственная, кто попытался что-то сделать, и то не факт, что эффективно.
Восемь человек выступили из зала. Сперва психолог, который больше рекламировал себя и свою работу, нежели говорил что-то толковое. Затем пошли гей-активисты, в речах которых было больше высказываний о «Болотной и Сахарова», чем о той проблеме, из-за которой и созывалось собрание.
Единственно, что уже упомянутый активист Олег говорил относительно разумные речи. В том плане, что он единственный, кто упомянул, что закон «О пропаганде» всколыхнул «спящий» народ, и это пошло только на пользу, потому что о геях теперь говорят даже в Думе и на Первом канале. Именно он рассказал о четырех мартовских убийства. И он единственный, кто упомянул «подставу», выигравшего Европейский суд, Алексеева.
Потом выступала Татьяна Лапшина о фашизме и национализме. И И.С. Кон опять был помянут добрым словом. Затронула они и тему, того, что защищать народ от террористов уже немодно, поэтому обратили внимание на геев.
И еще 4-ре человека ратовали все в той же теме, начиная от прав женщин и заканчивая тем, что в прошлом уже принимались на рассмотрения подобные законы, которые не проходили, ну, авось, и сейчас на федеральном уровне не пройдет.
Вечер очень характеризует диалог двух гей-активистов.
- Что же делать? – растерянно спросил один другого.
- Сoming out, - не менее растерянно и неуверенно ответил его собеседник.
Под конец Маша Гессен раздавала значки с розовым треугольником. Народ валил валом. Кто-то брал для себя, кто-то, как я, «для своих». Люди знакомились, общались, обменивались контактами, а проблема как была нерешенной, так и осталось. И только Маша Гессен, как оплот борьбы и относительно здравого смысла, радовала глаз.
P.S.: А утром на меня снизошло подтверждение того, что никакой «розовый треугольник» Россию-матушку не спасет.
Завтракаю. Мама с трехлетней внучкой Дашей сидят рядом, смотрят по телевизору, как Путин красуется перед Думой. После того, как «пожизненный» президент что-то вякает о демократии, мама выражает надежду на то, что все у нас будет хорошо, потому что, может быть, законы нормально станут работать.
И тут «Остапа понесло»… Высказав все то, что «Остап» думает о российской демократии и ее законах, «Остап» ненароком рассказал родительнице о том, что, благодаря последним, «втихушку» принятым, изменениям в УК РФ, за гомосексуальное насилие в России дается на три года больше, нежели за гетеросексуальное.
- Это потому, - авторитетно заявила мама. – Что мужчина после изнасилования становится «гомиком» и уже не восстанавливается до нормальной жизни. А женщина изнасилование переносит легче и потом еще и замуж выйти может и детей нарожать. Поэтому за изнасилование мужчины и дают срок больше.
Я прошу прошения у всех мам, особенно у тех, у кого есть маленькие, да и просто дети, но в тот момент я не сдержалась и не нашла лучшего примера, чем спросить у своей мамы, как скоро восстановится наша трехлетняя Даша, если ее изнасилуют.
Крику было…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
