У меня, знаете, есть странное ярко выраженное предубеждение против людей, пьющих пиво.
На мой взгляд, неумеренное употребление пива - это первейший признак плебейства. Плебейства кондового, неискоренимого, несомненного и несмываемого. Это будто клеймо, тавро, выжженное на боку о принадлежности к классу интеллектуального большинства
Это лишь немногим лучше лузгания семок. Хотя нет, в семках есть толика позёрства, этакого провинциального шика, семки - это субкультура, это кич, это как борода с очками для хипстера. Семки с кэпкой и трениками - это почти святое. А пиво - это, словно ширпортреб, моральное днище, абсолютный ноль на эстетической шкале.
Люди, пьющие водочку, - честнее что ли, откровеннее, они называют вещи своими именами. Они смотрят бездне в глаза и ищут там забвения. Они и слабы и сильны одновременно. Они привыкли жить в экстремальных полярных областях человеческой нравственности...
Правда, знаете, пьющие пиво из бокалов мне не столь противны, есть в них какая-то симпатичная мне чёрточка, словно их ещё что-то сдерживает от окончательного падения, некая тяга к цивилизации. Пьющие пиво из жестяных ли банок, из стеклянных бутылок или пуще того - из бутылок пластиковых мне глубоко, на органическом уровне, отвратительны. Я с трудом переношу таких людей, хотя и борюсь с этой инстинктивной неприязнью. Но борюсь безуспешно и не очень старательно.
Это самодовольный, довлеющий надо всем, всеядный и неразборчивый дух скотства, он глубоко противен всему моему естеству. Я чувствую в нём вялую и безразличную апатию, примиряющую нас с недостатками мира. Кто-то, уже не помню кто именно, возможно, Фазиль Искандер довольно метко отмечал выражение брезгливости и высокомерия на лице винных алкоголиков. И даже оно мне милее, чем тяжёлая, гнусная поступь пивного хмеля, апеллирующего к грубой, телесной стороне нашей натуры, то есть той точке зрения, с которой мы все неотличимы друг от друга. С точки зрения которой мы все -- двуногие, говорящие свиньи, а отнюдь не мыслящий тростник.
