Боюсь терять и терятьсяИлья Слонин укротил меня в два счета. Его «Молитва об авторах и читателях» – сплошные прописные и многоточия. Раньше, когда я обнаруживала их через край, то слышала, как скрипят мои зубы. Потому что многоточия – это навязчивый намек на существование иных слоев, а прописные, в самом начале виртуального пути меня научили, – это крик. Кричать и тут же многозначительно умолкать – в виду публики? Нет! Я в полной мере понимаю, что «Молитвой» Илья выдохнул-выкрикнул всего себя, но, прочитав единожды, впредь ее пропускаю. Вообще, настороженно отношусь к любого рода молитвам и проповедям, их то и дело норовят в манифесты зачислить, или шелком на знамени вышить, или высечь на скрижалях. И читаю письма. Их было всего два. Сейчас-сейчас... Небольшой отрывок из второго, от 6 февраля, за пять дней до того, как остановилось его сердце.
Знаете, вспомнил смешное: в детстве всегда думал, что мужчинам нужно говорить "добрЫЙ день", "добрЫЙ вечер" и "добрый утр", а женщинам: "добрая деня", "добрая вечера", и "добрая утра"... Это бессмысленное письмо я начал таким странным откровением от того, что мне невыносимо захотелось с детской непосредственностью написать Вам: "Добрая утра, Шура!" но потом я решил, что уже не утра, а когда Вы прочтете эту письму, и вовсе будет вечера или ноча, потому я убрал эту нелепую "утру", и получилось то, что я и вправду чувствую! А дурачиться я пытаюсь от того, что вот Ваши рассуждения о кусочке сорванной кожи, о нервах... я читал спокойно, а простым вопросом "Удачной ли была Ваша командировка?" Вы меня абсолютно выбили из колеи... А я разлезся и представил, что Вам и правда интересно, как прошла эта дурацкая командировка. Я представил, что, угостив Вас чаем, я стану Вам рассказывать, как облился на подъезде к Запорожью горячим чаем, и как все хохотали. И как через десять минут на морозе остекленели мокрые брюки. И от беспомощности хохотал я. И потом я успокоюсь и подумаю: "Идиот! Ты сам упомянул в письме слово "командировка"! И рассказывать о ней теперь то же самое, что в ответ на "как дела?" рассказать свою биографию, вместо вежливого: "ОК. очень тронут Вашим участием!"...» На это письмо я не успела ответить, потому что, в свою очередь, уезжала в командировку и отправила маленькую записку, которая оканчивалась словами «не теряйте меня». Пока я отсутствовала, Илья умер. Теперь я суеверно боюсь предупреждать кого бы то ни было, чтобы меня не теряли. С Ильевой страницы еще не так давно можно было попасть на мэйлрушный фотоальбом, где Илья разместил подборку своих фотографий "Прогулки по зиме". Я сегодня пыталась зайти – пусто. © Copyright: Шура Борисова, 2007.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
