Про маминого отца кое-что известно.
Родился на Украине, под Полтавой, в селе Искровка.
В большой семье, где было шестеро детей.
Все стали учительствовать, все прошли Московский педагогический институт в хамовниках.
О Хамовниках отдельно.
Это место моего рождения. Мама родилась там же.
И около нее я прожила тридцать девять лет, знаю о ее родителях все то, что в те годы моей жизни могло меня интересовать.
Сейчас, когда давно уже не у кого спросить, я б интересовалась другими вещами, конечно.
Но теперь остается только сожалеть об этом.
Бабушка работала учителем начальной школы.
Помню, как жила с ней вдвоем, пока родители обустраивали новую кооперативную квартиру, в которой мы все так и не пожили толком, так как отец и мать развелись.
Бабушка садилась рядом и следила за моими прописями, старательно ли я вывожу элементы букв, проверяла меня пристально, искала мои ошибки, чтобы избавиться от них на корню, в самом начале. Собирая меня в школу, плела мне тугие косы с белыми бантами.
Как я благодарна за это ей сейчас, как нежно вспоминаю эти ее усилия, изработанной вконец женщины с печальной фронтовой судьбой!
Дед, будучи историком, работал в ФОНО - Фрунзенском Отделе Народного Образования Москвы.
Социальным педагогом органов районной опеки.
И должен был в 41-ом везти своих подопечных в тыл.
Он был ровесник века. Ему тоже было 41...
Таких, как он, призывали уже ближе к окончанию войны, когда были повыбиты молоденькие , двадцатилетние мальчики, которым он в отцы годился.
Он ушел сразу, на второй или третий день после объявления о нападении.
Наверно, это было не очень осознанное, горячечное решение идти добровольцем.
Его работа была не менее важной.
Беспризорное детство было невидимым фронтом. Но фронтом.
Не смею давать оценку его поступку.
У него был выбор. Он его сделал.
