Вьюга мылится
за окном кутерьму развести,
и луна, как обмылок из мыльницы,
между туч заскользил по пути,
что привел нас с тобой за околицу,
в занесенную снегом избу,
где никто уже Богу не молится,
попеняв на лихую судьбу.
Ты притихла под старой овчиною.
Разогретая печь не дымит,
и тепло высыхающей глины
белым паром у двери стоит.
Горожанка моя удивленная,
на чужие взираешь углы,
и чужие заботы поденные
для тебя необычно милы.
Ни трамвай, ни соседи горластые
не нарушат гуденье огня,
в этом доме со старым пряслами
мое детство живет без меня.
Засыпай же под песенку вечную,
мой любимый, родной человек,
а во мне ощущение вечера
закружит и запляшет, как снег…
