ВоплощениеПрижился у меня студент-недоучка, однако постигший науку- как из купленных а аптеке лекарствов взрывчатку сварганить, замаскировать бонбу под тортик ,штобы метнуть тот сметоносный подарочек в карету енерала, аль великого князя.Была у истопика Горяинова возможность попросту треснуть государя полешком по башке, када возвращался он во дворец в зимнюю стужу с развода на плацу и, снявши шлем с султаном из перьев птицы страуса, грел руки об изразцы печи. Так вот просто, как эфиоп копьем того страуса на перья для дамских шляпок и енеральских шлемов. Ткнул важную птицу - и дело с концом. Но сполнительный комитет велел взорвать аль застрелить. А ослушаться -не моги.Пошто так, а не иначе? А потому как взрыв для эффекту нужон. Или пуля на крайняк.Ведь то казнь, а не то, штобы печник из ума выжил и тюкнул по темечку полешком помазанника божия. На то она и царская охота переделанная в охоту на царя. То бывало их величество оленя аль кабана выгонял на поляну собаками, штоб прикончить.И тот властитель луговин в короне рогов, аль никого не страшившийся вепрь недоумевал- как это такое слабое создание-человек может покуситься на него такого могутного с такой толстой шкурой и клыками? Олень грозно нацеливал твердокаменные рога, уверенный -нет никого грознее его в этом лесу. Но - закон тайга. И так уж быват, што охотник превращается в дичь.Как приключилось то с остяцком охотником Унху.Погнался он за медведем шатуном, што вышел к чумам стойбища и задрал его сынишку. Сугробов уже понамело перед Рождеством, когда не доспал топтыгин в своей берлоге и голодный пошел по тайге рыскать. Теперь родителям следовало изготовить куклу Оики из деревяшки и кусков одежды и положить в выстланную соболиными мехами зыбку. Теперь душа Ойки будет жить этой кукле. А через пять лет отнесут безглазую, безротую куклу на поляну среди елей, где на "курьих ножках" стоят саркофаги- колоды и избушки с телами соплеменников. И где на дереве, обернутый в шкуру оленя будет покоиться и изломанное тельце малыша. Там же похоронили бы под пение и удары в бубен шамана и отца так и не вернувшегося в стойбище отца Ойки.Но нечего было хоронить. Погнался охотник за шатуном и , как в воду канул в таёжном море. А похоронил -то его я, паря. По тому же остяцкому обычаю. На дереве. Соорудив саркофаг из кедровой колоды. Наткнулся я на Унху перед Масленицей. Уперлась лыжа на что-то твердое.
Священный ящик ялпин тотап Бог огня най. Бог угров Торум. Жертвоприношение оленя. акань... иттарма Кириллица В традиционной культуре родственных народов ханты и манси ритуальные куклы играли большую роль не только в воспитательном процессе, но и в охранно-погребальном обряде. Олицетворяя собой людей в миниатюре, они были участниками многих магических церемоний. Кукла «акань» Иногда ханты и манси использовали клювы и примыкающие к ним шкурки водоплавающих птиц. Такие «акань» украшались полосками разноцветной ткани и меховыми вставками. Эти куклы служили оберегами, и для каждой категории людей шились талисманы с использованием клюва определённой птицы: для шаманов подходил клюв лебедя, для мужчины–гуся, для женщины – гусыни, а для невесты– уточки. Куклу «акань» запрещалось нарекать именами живых членов семьи, чтобы случайно не связать их судьбы. Кукла «иттарма» Финский филолог Куста Карьялайнен, изучавший культуру финно-угорских народов, описывал в своих заметках, как жители современного Ханты-Мансийского округа, создавали эту самую обрядовую куклу, являвшуюся вместилищем души покойника. Своеобразный посредник между живыми родственниками и отправившимся в потусторонний мир членом семьи, кукла «иттарма» мастерилась из деревянного или металлического остова, на который надевались миниатюрные вещи, образуя голову, лицо и туловище. Этот прообраз мертвеца, помещённый в короб, где лежали принадлежавшие ему вещи, например, нож и табак, становился полноправным участником всех событий семейной жизни. «Иттарма» всегда присутствовала на застольях, занимая место, где сидел усопший, для неё ежедневно готовилась пища, её укладывали спать, целовали, берегли и обращались как со здравствующим человеком. Этнограф Зоя Соколова отмечала, что размеры куклы и способ изготовления разнился в зависимости от генеалогического происхождения групп манси и хантов, а также от их местожительства. К примеру «иттармы» хантов Кириллица В традиционной культуре родственных народов ханты и манси ритуальные куклы играли большую роль не только в воспитательном процессе, но и в охранно-погребальном обряде. Олицетворяя собой людей в миниатюре, они были участниками многих магических церемоний. Кукла «акань» Иногда ханты и манси использовали клювы и примыкающие к ним шкурки водоплавающих птиц. Такие «акань» украшались полосками разноцветной ткани и меховыми вставками. Эти куклы служили оберегами, и для каждой категории людей шились талисманы с использованием клюва определённой птицы: для шаманов подходил клюв лебедя, для мужчины–гуся, для женщины – гусыни, а для невесты– уточки. Куклу «акань» запрещалось нарекать именами живых членов семьи, чтобы случайно не связать их судьбы. Кукла «иттарма» Финский филолог Куста Карьялайнен, изучавший культуру финно-угорских народов, описывал в своих заметках, как жители современного Ханты-Мансийского округа, создавали эту самую обрядовую куклу, являвшуюся вместилищем души покойника. Своеобразный посредник между живыми родственниками и отправившимся в потусторонний мир членом семьи, кукла «иттарма» мастерилась из деревянного или металлического остова, на который надевались миниатюрные вещи, образуя голову, лицо и туловище. Этот прообраз мертвеца, помещённый в короб, где лежали принадлежавшие ему вещи, например, нож и табак, становился полноправным участником всех событий семейной жизни. «Иттарма» всегда присутствовала на застольях, занимая место, где сидел усопший, для неё ежедневно готовилась пища, её укладывали спать, целовали, берегли и обращались как со здравствующим человеком. Этнограф Зоя Соколова отмечала, что размеры куклы и способ изготовления разнился в зависимости от генеалогического происхождения групп манси и хантов, а также от их местожительства. К примеру «иттармы» хантов, живших на берегу реки Сын, имели миниатюрные размеры и едва превышали 22 см в длину. При этом их ритуальные куклы не имели твёрдого «скелета», голову в них заменяли капюшон малицы (у мужчин) или платок (у женщин), а туловище – национальная одежда. Сынские «иттармы», как правило, изготовлялись дальними родственниками умершего, и, ни в коем случае, не руками его родителей. Куклы, символизировавшие почивших женщин, создавались стараниями женщин, а те, что служили «вместилищем» для души мужчины делались представителями сильного пола. В роду Лонгортовых основу ритуальной куклы всегда заготавливали мужчины, для чего они выдалбливали из дерева человеческую фигуру и заливали её расплавлённой дробью. После за дело брались женщины, облачавшие болванки в зависимости от пола в платье или рубаху, ягушку или малицу. После истечения траура, который по мужчине длился 5 лет, а по женщине — 4 года, «иттарму», уложенную в специальный берестяной ящик, могла ожидать разная судьба. Одни манси относили её в лес, другие помещали внутрь сооружения, возвышавшегося на могиле предков, третьи хоронили, четвёртые сжигали. Помимо этого существовала традиция отправлять обрядовую куклу на чердак, где она лежала до появления в доме новорождённого одного с ней пола. Нередко «иттарму» уважаемых мужчин или старейшин, которые считались духами-покровителями семьи, хранили в сундучке на полочке в переднем углу жилища, там, где стояли иные святые реликвии. В ходе этнографических экспедиций специалистам удалось обнаружить немало самобытных «иттарма», в том числе созданных во имя умерших детей. Подобные куклы обязательно вырезались чужими людьми из дерева, без обозначения на лице глаз, носа и рта. Хранились они вместе с водой и печеньем в туесах, которые через 5 месяцев после смерти малыша, относились в лес. К слову в некоторых уголках Ханты-Мансийского округа, как например, в посёлке Оволынгорт, жители вопреки устоявшимся канонам создавали «иттарма» с чётко прочерченными чертами лица. Кукла «ура» «Ура», в отличие от «иттарма», изготавливалась без жесткого каркаса, не имела головы и была в 1,5-2 раза длиннее, достигая размеров от 27 до 50 см. Её формировали только из предметов одежды, вставляя вместо ног меховую обувь. Занимавшаяся изучением традиций местного населения Зоя Соколова, свидетельствовала, что посмертную куклу для утопленников, повешенных и прочих суицидников, обычно «шили» женщины на 2-3 день после погребения. Если погибший жил в отдалённом уголке и поблизости не было соседей, близким родственникам разрешалось собственноручно делать куклу, в противном случае это дело возлагалось на плечи дальних родных или друзей. Храниться кукла «ура» должна была в специальном амбарчике «ура-хот», возводимом над могилой самоубийцы. Самый знаменитый подобный погост располагается на берегу притока Несъюган близ посёлка Овгорт. В данном местечке, называемом Ура, находятся 13 ритуальных свайных амбарчиков, возведённых на пнях высотою от 1,2 до 2-х метров. Домик для куклы «ура» представляет собой прямоугольный сруб со сторонами примерно 50;70, накрытый двускатной крышей и оснащённый дощатой дверью. В каждом «ура-хот» на кусочке оленьей шкуры помещалась одна кукла «ура», обмазанная кровью жертвенного животного. Рядом с ней всегда клали предметы, связанные с покойником (вещи, табак, спички), а также дары, предназначенные для богов. Навещая в дни поминок своих родных, люди открывали дверь амбарчика и стучали ею по стенке, вызывая тем самым дух покоившегося в нем близкого. Затем они целовали стенку «ура-хот», здоровались с куклой и ставили перед ней сосуды с питьём и еду. Брать в руки «ура», которая хранилась в амбарчике до полного истлевания, было запрещено. Кукла «пор нэ» © Copyright: Юрий Николаевич Горбачев 2, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
