Кончина Валерия Захарова

Виктор Улин: литературный дневник

Судьба была щедра со мной на смерти близких.


Я давно похоронил всех своих кровных родственников, давно ушли немногие реальные друзья, которые у меня когда-то были; чья-то кончина уже не впечатляет всерьез.



Но уход Валерия Захарова меня подкосил.


Вчера я весь день был сам не свой, сами собой написались стихи, которые до сих пор находятся в рейтинге: http://www.proza.ru/2019/08/29/885 .


С Валерием Захаровым мы никогда не виделись, даже не разговаривали по телефону, только общались в сети.
Хотя и мечтали когда-нибудь встретиться за столом, посидеть и поговорить.


Я не стану говорить, что у нас с Валерой были одинаковые эстетические позиции, скорее наоборот.


Валера и в свои 70 лет оставался высоким романтиком, он стремился к чему-то лучшему, чем есть. Он даже никогда, в отличие от меня, не выражался в письмах, а произведения его, в отличие от моих, часто бывали отстранены от тягостных реалий и уносили читателя очень далеко отсюда.


Но он писал не про рыбалку в деревне и не про деда Кузьмича на завалинке - декорацией его книг служили соленые утесы и мрачные замки Шотландии, а герои его держали в руках не вилы для навоза, а серебряный арбалет.
И этим творчество Валерия Захарова мне импонировало, о чем я писал и в отзыве на его книгу на площадке Литрес.


И, кроме того, Валерий Захаров писал проникновенные стихи своей жене Татьяне, какие встретишь у редкого поэта.


Но самым главным я вижу то, что с Валерой у нас были полностью коллинеарны векторы жизненных позиций.


Даже судьбы наши были в чем-то схожи.
Валерий Захаров всю жизнь пытался выбиться выше того уровня, на который его определила судьба, он тоже испытал недолгий взлет в бизнесе, его тоже разорили и бросили в пучину безысходности, на дне которой к человеку приходят верные мысли о сущностях.


Валерий Захаров был чужд морализаторству, он никого не учил жить, не лукавил, не пытался казаться лучше, чем есть на самом деле. Он просто выражал свои взгляды, и они у нас были одинаковы в такой степени, какой, пожалуй, я не находил больше ни в ком.


Валера, как и я, любил вкусно поесть и хорошо выпить, утро начинать с чашечки кофе причем не с какого-нибудь "Нескафе".


Он обожал хорошую одежду и умел одеваться, он собирал различные головные уборы и в каждом был органичен, как великолепен в морской фуражке у якоря, каким остался на заставке моего стихотворения.


Он жаждал не звания почетного гражданина города Закулдык-Тамак,полученного "за вклад в историю и культуру" - он мечтал о собственной яхте, как я мечтаю о "Шевроле Камаро Берлинетта". И я, не видев Валеру никогда в жизни, представляю, как он встал бы за штурвал в своей капитанской фуражке, отдал концы и ушел навсегда от берега печали, к которому его, как и меня, прибила судьба.


Мы С Валерой одинаково видели все, что составляло окружение нашего бытия.


Мы одинаково относились к России - к ее военным, полицейским, судьям, чиновникам, министрам, депутатам и прочим , сосущим кровь из таких людей, как мы.


И к "народу-богоносцу", представители которого вхлам разграбили прекрасную дачу Валеры под Советском, едва состояние здоровья не позволило моему другу бывать там регулярно.


Мы были одинаковы во всем.


***************


Потеря Валерия Захарова, кажется, станет для меня невосполнимой.



Другие статьи в литературном дневнике: