Никто, кроме тебяВот… Когда смотришь на любимую женщину… Нет, не просто –– на любимую, а которую –– остро и всё время –– любишь… И от этого временами боишься дотронуться, прикоснуться, причинить –– даже ненароком –– малейшую боль, как бабочке, усевшейся на ладонь. Шевельнул пальцем –– и сломал крыло. А она –– поверила, и ведь именно –– тебе. Потому и уселась… …А иногда –– наоборот, хочется сжать, вмять в себя так, чтобы косточки захрустели, и её запрокинутое лицо перед глазами… Птичка-бабочка-зазноба… Она иногда такая… Ну, вот –– оторви и брось… Легкомысленная, порхает по жизни, просто как бабочка. Птичка-бабочка моя… Дунь –– улетит… Раньше –– до свадьбы –– я её зазнобой называл. Птичка-бабочка-зазноба… Оказывается, такое вполне может быть, вот только понимать это начинаешь, когда это случилось –– с тобой. Любовь-то, она ведь не уходит, не делается меньше. Почему-то совсем –– наоборот… И привыкнуть к этому… –– И с чего это вдруг ты меня в пернатые записал? …Можно ли хотеть женщину после стольких лет, как в первый раз? Да, но как об этом рассказать… И как рассказать, что никого, кроме неё… Разве что… Но и об этом –– не расскажешь. И, пока я дышу, весь мой кислород, вся кровь моя –– ей. Однажды я ей признался: © Copyright: Милая Твоя, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
