С тех пор как от излишней любви к людям я стал наедаться с утра чеснока, у меня открылись на них глаза: сколько, оказывается, вокруг бесноватых! Стоит чуть напустить в вагон инквизиторски чистейшего духа, как они, одержимые, начинают строить гадливые рожи, отсаживаются нервически, некоторые того и гляди гавкнут на тебя. Только нечистые могут бояться так целебного чесночного духа (в старину даже евреи специально натирались сыром и чесноком, они-то понимали толк в народной медицине).
И это при том, что мы, если верить рекламе, только и делаем, что жрём, болеем и нервничаем. И это сущая правда, стоит кому-нибудь в метро устрашающе высморкаться, надеясь, возможно, тем самым отсадить от себя тучного соседа, но не тут-то было - сосед в ответ, недолго думая, как следует – с отщеплением мокроты - прокашливается, а за ним, глядишь, и ещё кто-нибудь из дальнего угла чихнёт, и вот уже целая сморкательно-харкательная симфония звуков заиграла!
Почему в метро до сих пор нет аптечек? Одни только огнетушители. Как было бы приятно! Вздулся у кого-то живот, и уже по рядам передают «Эспумизан». «Передайте, «Ново-пасситику», у девочки истерика!» - кричит дородная maman. «Спирта, антисептического, умираю!» - с хрипотцой рычит, закутавшись бушлатом, бродяга с углового места.
