Рецензия на «Королев. Welсome to Amsterdam или 49 чертеняток» (Секретная Лаборатория)

«Холодное утро. Больше не могу спать…»
То есть герой просыпается из-за холода?
Но тут же читаем: «После горячего тела девушки мне становится зябко»
То есть причина всё-таки не в холоде?

Девушка спит, то есть она безразлично относится к герою?
И он к ней так же?

«И тут телефонный звонок – избавление…»
Девушка не слышит звонка?

«Джамиля, сколько ты выпила у меня крови…»
Она вампир? Или герой думает разговорными штампами?

«Эти глаза… просто убили меня»
То же самое. Рассказчик без кавычек сообщает о том, что его убили. Но он жив? Чему верить?

«Лишь под утро, она просто предложила мне: “Я устала. Может, поспим?” Это ли не безумие?»
Не поняла: что «это» - «не безумие ли»? Предложение поспать, потому что устала?

«Мы грузимся и выезжаем на трассу… По дороге болтаем ни о чем, всякие глупости…»
Почему вместо фактов – оценочное суждение («всякие глупости») и отсутствие информации? Фраза «Спи, милый птенчик» - глупость патентованная, бесспорная, однако автор её заботливо приводит, а тут – целый разговор, и вдруг: «Болтаем ни о чём, всякие глупости»
И вместо утаённого разговора читателю предлагается текст песни, которая, видимо, нравится автору. Но почему вместо изложения реальных «межчеловеческих» событий читателю предлагают то отбросить их как несущественные, то ознакомится с текстом песни, никем из героев не исполняемой?
«Я чувствую, что у девушки камень на душе, тягостно»
Проанализируем: «Я чувствую, что у девушки (первое): камень на душе, (второе) тягостно». Что получается? «Я чувствую, что у девушки тягостно»…

«Суета у парковки…» и через пару строк: «Там… есть рыба, – советую я и начинаю суетиться...»
Много суеты на единицу площади.

«Заказываем и официант удаляется»
Некий условный безмолвный официант без пола и возраста.

Далее следует диалог из двадцати одной реплики (!) подряд с одной(!) мелкой ремаркой.

Почему мы ничего не узнаем о девушке? Герой упорно именует её «49 чертенят», ему это кажется ужасно остроумным, это его право. Но какую-то информацию о девушке мы должны получить, кроме того что ей 24 года? Читатель ничего не знает об этой девушке и потому ему совершенно безразличны её проблемы со свадьбой и беременностью.

Более того, мы узнаем что-то про парковку, про вино, про трассу, но ничего не узнаем о герое. Какое у него образование, сколько ему лет, есть ли у него квартира (или он по квартирам своих женщин перекантовывается), есть ли жена, дети, где он работает, сколько зарабатывает, кто его друзья, какие книги он читает, во что одет…
Таким образом, мы читаем длиннющий диалог совершенно нам незнакомых людей (людей, с проблемами которых мы незнакомы) и не понимаем, зачем нам это?

«- Посмотри, как охотники рассказывают об охоте? - я возвращаю ее к суровой реальности и заставляю вспомнить»
Что значит: посмотри, как рассказывают? Что значит: «заставляю вспомнить»? Как можно заставить вспомнить?

«Я кладу перед ней четыре сотенных бумажки. Она принимает доллары…»
Где работает этот герой? Почему для него выложить 10 000 рублей ничего не стоит?
«Она принимает доллары». Обычно так говорят о пунктах обмена: «Доллары принимаем. Йены не принимаем». Человек деньги берёт, хватает, но уж никак не принимает.

«Началась моя регистрация»
Так и объявили? «Начинается персональная регистрация такого-то?»

«Девушка кивает одними глазами…»
Это технически возможно?

А ключевое выражение, на мой взгляд, – «Я был почти влюблен. Расстались без слез».
Рассказчик в лучшем случае «слегка влюблен».
И потому его отношения что с безнадежно спящей девушкой, что с девушкой безнадежно рано бодрствующей и плачущей, - НЕ ИНТЕРЕСНЫ ни ему самому, ни – следовательно – читателям.
Из всего текста чувствуется: и герою наплевать, по большому счету, на девушек, и девушкам (по обычному счету) наплевать на него (одна даже не просыпается при оттъезде близкого человкека в другую страну, другой от него нужны только деньги; при этом разъезжать, не жалея бензина, на "Опеле" деньги есть).
А потому и читать неинтересно. А автору – писать неинтересно. Потому он и вводит тексты песен – они единственное, что оживляет текст.

Не знаю, достанет ли силы у автора изменить модальность повествования, то есть превратить рассказчика из безразличного ко всему наблюдателя в заинтересованного рассказчика-героя, участника событий (событий, то есть значимых происшествий, поступков, а не внешних процессов, за которыми ведется наблюдение)… А без этого исправление отдельных недочетов не имеет смысла.

Секретка   27.07.2007   •   Заявить о нарушении