Рецензия на «Клиническая и100рия listа» (Александр Чистович)

Пытаюсь понять, о чем Вы пишите, герр Чистович, и к своему стыду (или может, к стыду Вашему) ничего понять не в состоянии. Но поскольку целое слагается из деталей (скажем у Чехова или Набокова можно взять любой мало-мальский отрывок, даже всего пару предложенуй и все-таки это будет произведение), давайте возьмем наугад одну из деталей Вашего многославного целого и посмотрим, что все это означает:

"...Как только стрелки часов рванулись наутек от двойки, пока еще не убежавшей от единицы, так сразу возле процедурной, типа Штирлица в мгновенья нисана, возник альтернативщик Гага Сюткин, который по служебной инструкции должен был инициировать разнос отяжелевших уток, готовых ко взлету из дрожащих ручонок необратимо больных.
– Послушай, шеф! – стартовал List. – Окажи деду ботаническую услугу перед долгожданным вылетом: достань-ка где-нибудь типовой элемент увядающей флоры!
– Слышь, ботаник! Не грузи меня своим гербарием! Я сегодня с похмела, да и хваталки в халате пухнут. Смотри, как бы я тебя ими не расшплинтовал, что и стульчак-то там, НАВЕРХУ, за собой поднять не сможешь! И, ва-аще, старый, ты чье, не в курсах, что жалость есть последний вид малодушия, не этому ли тебя, испытатель трудностей, обучали? – приободрил его Сюткин, однако, грозно осклабившись, решил уменьшить градус издевательства над сентиментальностью обреченного.
Разделавшись с утками, Гага вспомнил, что когда-то, еще не завершив низшего образования, слышал по радио инсценировку финала некоего словоблудного пиндоса про последний лист, когда в очередной раз приходовал знакомого бабца. Поэтому, чтобы отделаться от очередной назойливости и разнообразить свою волонтерскую службу, отправился к реанимационной сестре Аньке Дежневой. Она, эта шагающая петля гистерезиса с пергидрольным веником, часто Коледавала (стоящему поблизости) на возникающих в психиатрии святках..."

Ну и так далее, продолжать смысла не имеет. Все это напоминает мне словесную диарею человека, у которого, увы, не все дома (не в хорошем смысле, как скажем, у Пикассо или Рембо или даже Антонена Арто), и если я не права - можете бросить в меня хоть целый Монблан.

В восхищенном умилении,

Муля Бальзак, девушка - опасный зигзаг (a oпасный потому, что грубым мужчинам я сразу же вырываю яйца - с корнем - миль пардон за натурализм)

Самуил Яковлевич Бальзак   02.04.2009 00:49   •   Заявить о нарушении