Рецензия на «Мы проиграли ту войну» (Иъ Лю Ха)
Был потрясен откликом сердца. Как любой человек - сначала эмоции потом сердце, потом душа. Сложный вопрос - Всем было жалко тех мальчишек, Но я другого не пойму. Как вместо них никто не вышел?! ________________________________ *Мы проиграли ту войну. Я уже как то говорил и еще раз скажу. 1942 год. Степь от Ростова до Сталинграда и Кавказа это цепь маленьких, личных и групповых Фермопил. Везде, на каждом переезде, значимом перекрестке лежат герои - не ушедшие и ..... Выполнившие долг? Заслонившие страну? Или была какая-то еще причина? Вот отрывок из рассказа моего друга. Глеб Бобров "Чужие Фермопилы" Отец был историком. Когда, позже, я пойду по его стопам, узнаю, что все как всегда было не совсем так. Не столь честно и благородно. Тогда же рассказанный и интерпретированный отцом миф меня буквально очаровал. Он как-то незаметно, но очень интересно расставил акценты, видимо, предчувствовал, что не долго ему воспитывать сына. Его версия была проста: в античную Грецию вторглись персы и, чтобы дать возможность своим собраться с силами, царь Леонид с тремястами мечами вышел навстречу армии врага. Перекрыл узкий проход в горах и держался четверо суток, сдерживая орду. Потом нашелся предатель. Персы вышли в тыл к спартанцам, и те с боем отступили. В этом сражении царь Леонид погиб. Уйти с поля славы спартанцы не могли и решили дать последнюю битву. Встали кругом вокруг тела своего Царя и выстроили из щитов "черепаху". Персы не решились ради чьего-то упорства терять людей и тупо расстреляли греков из луков. Все погибли. Царь персов Ксеркс восхитился мужеством греков и приказал похоронить их со всеми воинскими почестями. Спартанцы пали в битве, но победили в войне - боевой дух персов был сломлен. Античная драма - битва при Фермопилах: великий герой, самоотверженные соратники, сильный и благородный противник. Я, помню, спросил: "А в чем мужество? Почему не кинулись в атаку - не зарубили еще с десяток?" Отец ответил кратко: "Мужество было - стоять..." Вот так вот - стоять. Пусть безнадежно и до смерти, но стоять. Отец тоже свое отстоял - два с лишним года умирал. Не знаю, какие долги он сжигал на этой земле. Такая смерть - любые спишет... Я ж тем временем валяюсь, как свинья в навозе. Принюхались, правда, уже и матрасы нам не так озонируют, да и портянки, если сапог сутками не снимать, не досаждают. Тут и вертолеты через перевал пробились - поехали... онские степи, душное лето сорок второго. Силы Степного и Воронежского фронтов откатывают к Сталинграду. Сплошное отступление. Бегство. Отец - командир саперного взвода, вместе со своей частью идет в хвосте войск. Минируют отход. Мимо проходят отставшие, самые обессиленные. Того мужичка, как рассказывал, он тогда запомнил. Сидит у завалинки загнанный дядька, курит. Взгляд - под ноги. Пилотки нет, ремня - тоже. Рядом "Максим". Второго номера - тоже нет. Покурил, встал, подцепил пулемет, покатил дальше. Вещмешок на белой спине, до земли клонит. Отец говорил, что еще тогда подумал, что не дойти солдатику. Старый уже - за сорок. Сломался, говорит, человек. Сразу видно... Отступили и саперы. Отойти не успели, слышат - бой в станице. Части арьергарда встали. Приказ - назад. Немцы станицу сдают без боя. Входят. На центральной площади лежит пехотный батальон. Как шли фрицы строем, так и легли - в ряд. Человек полтораста. Что-то небывалое. Тогда, в 42-м, еще не было оружия массового поражения. Многие еще подают признаки жизни. Тут же добили... Вычислили ситуацию по сектору обстрела. Нашли через пару минут. Лежит тот самый - сломавшийся. Немцы его штыками в фаршмак порубили. "Максимка" ствол в небо задрал, парит. Брезентовая лента - пустая. Всего-то один короб у мужичка и был. А больше и не понадобилось - не успел бы. Победители шли себе, охреневшие, как на параде - маршевой колонной по пять, или по шесть, как у них там по уставу положено. Дозор протарахтел на мотоциклетке - станица свободна! Типа, "рюсськие пидарасы" драпают. Но не все... Один устал бежать. Решил Мужик постоять до последней за Русь, за Матушку... Лег в палисадничек меж сирени, приложился в рамку прицела на дорогу, повел стволом направо-налево. Хорошо... Теперь - ждать. Да и ждал, наверное, не долго. Идут красавцы. Ну он и дал - с тридцати-то метров! Налево-направо, по строю. Пулеметная пуля в упор человек пять навылет прошьет и не поперхнется. Потом опять взад-вперед, по тем, кто с колена, да залег озираючись. Потом по земле, по родимой, чтобы не ложились на нее без спросу. Вот так и водил из стороны в сторону, пока все двести семьдесят патрончиков в них не выплюхал. Не знаю, это какое-то озарение, наверное, но я просто видел тогда, как он умер. Как в кино. Более того, наверняка знал, что тот Мужик тогда чувствовал и ощущал. Он потом, отстрелявшись, не вскочил и не побежал... Он перевернулся на спину и смотрел в небо. И когда убивали его, не заметил. И боли не чувствовал. Он ушел в ослепительную высь над степью... Душа ушла, а тело осталось. И как там фрицы над ним глумились, он и не знает. Мужик свое - отстоял. На посошок... Не знаю, как по канонам, по мне это - Святость... Это - святость. Не Долг. Американский писатель Хайнлайн как-то сказал: "Высшая честь о которой может мечтать мужчина - это заслонить своим СМЕРТНЫМ телом свой дом, от того разрушения, которое приносит война." Это не Долг. Это выше. Негорюй 27.04.2011 12:34 • Заявить о нарушении
Здравствуйте, Игорь!
Рад, что Вы прочитали стихи. Я очень ждал этого. Хочу пояснить мысль, которую я выразил в стихах. Меня действительно поразило, что никто не вышел. Ведь большинство знало, кто прятал раненых, это понятно, все знали, чей это дом, да и понятно, что многие видели, как мальчишки прятали раненых. Но и это, не главное, знали или нет. Главно то, что те, кто не прятали и не знали даже кто это делал, имели возможность стать героями, заслонив героев собой или став с ними рядом. Имели возможность стать героями, но не стали ... Значит, что-то мешало. Что? 1. Мальчишек героями не считали, мотивов их не разделяли. Тогда, значит были на стороне врага, значит и сами были враги. 2. Мальчишек героями считали, действия их одобряли, результатами подвига воспользоваться считали возможным, но встать на место мальчишек не пожелали, встать рядом не пожелали ... лишь возвели мальчишек в ранг героев посмертно, и только, когда мальчишки посмертно победили. А если бы немцы победили? Признали бы мальчишек дураками?! Значит не достойны были этих мальчишек, значит тоже были врагами. Если мы кого-то считаем героем своим, это значит, что мы в сходных обстоятельствах готовы поступать также как наш герой. В противном случае, это притворство. Война та была между коллективизмом и индивидуализмом. Самопожертвование, это высшее проявление коллективизма. Все, кто считал мальчишек героями, должны были выйти вместо, них или с ними, если считали себя с ними за одно. Ведь иначе как можно было бы продолжать жить? Люди часто жертвуют жизнью не потому, что охотно с ней расстаются, а потому, что если не расстанутся, то не смогут потом жить. Мальчишки не смогли бы, если бы вместо них расстреляли других. А другие смогли продолжать жить, пожертвовав мальчишками. Мальчишки были хуже всех?! Они заслужили наказание?! То, что никто не вышел показало, что каждый был лишь за себя. Мы проиграли ту войну, хотя и выиграли битву. Мы ушли с поля славы и так и остались "цепью маленьких, личных и групповых Фермопил". Все кто остались жить, оказались недостойны героев, которых потом прославляли, потому что перестали жить ради того, ради чего герои погибли. Согласен, что не всегда люди совершают подвиги сознательно. Иногда подвиги совершают от страха или безысходности. Но совершивший подвиг - победитель. А победителей, как говориться, не судят. Спасибо за Ваш рассказ о пулеметчике, и еще раз за рассказ о мальчишках-героях. С глубоким уважением, Илья. Иъ Лю Ха 27.04.2011 14:41 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |
