К сожалению, в Египте леса не сажают, как в Израиле. Если бы сажали, то здесь был бы рай.

Фирюза Янчилина   29.03.2014 19:37   Заявить о нарушении

"Действие рассказа английского писателя Джеймса Олдриджа «Последний дюйм», написанного в 1957 году, по которому через пару лет снят одноимённый советский фильм, происходит в районе Хургады"(из интер-а)

в связи с этим вопрос- не боитесь акул? или это авторская фантазия?

Эдуард Кукуй   15.04.2014 00:35   Заявить о нарушении

Так акулы свирепствовали в Шарме. В Хургаде слава Богу...

Фирюза Янчилина   15.04.2014 01:32   Заявить о нарушении

всё-равно по т.б. пляжи должны быть ограждены стальной сетью- даже при порезе
акула чует каплю крови за сотни миль...да и были уже в печати факты нападений акул в Египте, брррр...
За 17 лет лишь раз окунулся в Средиземном в Ашдоде, и был на Мёртвом, а ни в Красном, ни Кинерете- ни разу, поскольку патриот Чёрного...каждый год- в Крым
Правда, неизвестно, что в нынешнем- билеты пока не продают: Аэросвiт уже, а
Москва пока- не летают, а Израиль выжидает, собдюдая нейтралитет- Обама уже
нагавкал на Нитаниягу, что при осуждении в ООН России представитель Израиля
посмел отсутствовать...
Сегодня Песах(праздник исхода из Египта и начало 40-летнего блуждания пока не
умерли рабы и не родилось свободное поколение, если верить Библии). Дочка читает агаду, внуки повторяют и подпевают, горят свечи и хочется детской веры в сказки...
У вас вслед Пасха с вкусными куличами- даже родители-коммунисты, не афишируя, пекли в детстве. Порадуйте тоже Лёню.

http://www.proza.ru/2014/04/14/1575

Эдуард Кукуй   15.04.2014 08:39   Заявить о нарушении

А почему Крым? У вас же есть Эйлат. А я вот не была на Черном море...

Фирюза Янчилина   15.04.2014 22:04   Заявить о нарушении

Эйлат далеко, ни разу не был. А Чёрное море ни с одним в мире не сравнимо,
особено ЮБК- прозрачная вода, бодрящая, а не парное молоко, сказочная природа- горы, хвойные леса; Керчь, Феодосия, Судак и Севастополь - сама история от античности до наших дней... Евпатирия с золотом песка- надо жить и видеть все музеи... Никто в мире не мог так зримо описать Чёрное море, как
Айвазовский: в покое, движении и ярости бури= посмотрите по интер его карт-ю
галлерею в Феодосии, месте рождения и крупнейщее собрание его картин.

Эдуард Кукуй   16.04.2014 11:03   Заявить о нарушении

Россияне летают в Израиль, чтобы побыть в водах Мертвого моря, а Вы в Крым)) Прям даже захотелось побывать там)) Айвазовского смотрела, правда, конечно, не все картины. Конечно, гениальный художник. Но в Третьяковке его картины потускнели, на репродукциях даже лучше смотрятся.Я по Айвазовскому, можно сказать, и представляю Чёрное море.

Фирюза Янчилина   16.04.2014 22:40   Заявить о нарушении

УХОДИЛИ МЫ ИЗ КРЫМА

Николай Туроверов

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все зная,
Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.
Мария Петровых
КОКТЕБЕЛЬ
Когда я буду, умирая,

Вцепляться пальцами в постель,

Верни меня в предгорье рая,

Скажи мне тихо: Коктебель.
Я слабым слухом, мертвым взором

Всей горестью, любовью всей

Узнаю берег, на котором

Бродил усталый Одиссей.
Великой Мстительницы милость

Он верным сердцем призывал,

И дева светлая спустилась

На голубые глыбы скал.
Она отплыть ему велела,

Враждебный ветер укротив,

И парус он направил смело

В послушно голубой залив.
Она ж стояла здесь, блистая

Смерчем бессмертной красоты.

Кустов испуганная стая

Металась у ее пяты,
Змеенышем обвивши чресла,

Подъяв копье, щитом звеня,

Вдруг белым облаком исчезла...

Ты помнишь, Коктебель, меня...
О самом раннем знают скалы,

О бурных судоргах земли,

Когда огромные кораллы

В нее невидимо вросли,
Неукротимы, непрестанны -

Шел, верно, родовой раздор,-

В нее врубались ураганы

И там остались до сих пор.
Она собой отобразила

Как бы побоище богов,

Ее таинственная сила

Похожа на беззвучный зов,
На черновик забытый... это

Недаром кажется таким:

Сюда бог музыки и света

Огнем вписал внезапный гимн.
Как верный друг, мой спутник верный,

Как прежде нежно (помнишь как?),

Чтоб вытравились ветром скверны,

Внеси меня на Карадаг.
И перед демоном безглавым

На камни тихо положи,

Да будет вид сраженной славы

Полезен для моей души.
Но отойдем теперь скорее,

Чтоб я запомнить не могла,

Как, по лиловым дебрям рея,

Меня манила тень орла.
Я покорюсь, горя и стыня,

Что гордость наша? Скудно с ней!

Пахнула библией пустыня,

Все та ж, но жарче и древней.
О, палестинская долина,

Ответствуй мне, не по тебе ль

Шла так недавно Магдалина...

Меня ты помнишь, Коктебель?
Но мне роднее крови - море.

Дрожит мирьядами сердец

И, разгораясь в грозном споре,

Швыряет берегу венец.
Золотосиние! Поверьте,

Я вас люблю до тьмы, до дна,

Но надо мною знамя смерти,

Вода ж к умершим холодна.
В слова слагаясь еле-еле,

Шли волны голосом твоим:

Кто был однажды в Коктебеле,

Всегда томиться будет им.
1930

Максимилиан Волошин. Коктебель
Максимилиан Волошин

Как в раковине малой — Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны, —
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.

С тех пор как отроком у молчаливых
Торжественно-пустынных берегов
Очнулся я — душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов,
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой, —
И сих холмов однообразный строй,
И напряженный пафос Карадага,
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и мреющие дали

Стиху — разбег, а мысли — меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.

6 июня 1918

И.
СЕЛЬВИНСКИЙ (1899-1968)
Мадам эн-эн(допрос).

Нельзя на допросе бравировать, правда,
но и робеть, конечно- нельзя.
Красавица женщина с хищным нравом
допрашивала, по страницам скользя.

Поскольку мы трое были студенты,
мадам вспоминала университет:
мельком "презумции","прецеденты".
Но я на всё отвечаю: нет.

Но, стараясь не падать духом,
гнал свои мысли куда-то вбок,
чтоб сделаться внутренне тугоухим
и безмятужным, как голубок,

а этим, ничуть не выдав испуга,
унять в коленках проклятую дрожь,
иначе не только эта хануга-
я сам себя не поставлю в грош.

Она говорила мне:"образумьтесь!
Карьеру кладёте вы на весы!",
А я размышлял среди всяких
"презумпций":
какого цвета на ней трусы?

(в раскрытых дверях,
просыпаясь нередко,
дежурит жандармская борода...)
Розовые? Едва ли: брюнетка.
Синие?-вряд ли:
она молода.

"Сосед!- шепчу я. - одно лишь слово:
какого цвета трусы на мадам?
- Трусы? А чёрт их знает! Лиловые.
Слушайте: мы накануне драм.

И он опять повторяет всё то же:
мол сам не знает откуда ружьё.
Но что за вкус у моей молодёжи-
лиловых не может быть у неё!

Входит конвой. Загремели скамьи.
Сейчас уведут. Но каков же ответ?
И я, с деревяными желваками
спросмл: "какой ваш любимый цвет?

Она улыбнулась:"какой? Лимонный".
Меня затолкали в спину и в бок.
Но я улыбнулся, чуть- чуть
охмелённый,
от хитрой интимности счастлив,
как бог.

1920. Симферополь.

Эдуард Кукуй   17.04.2014 12:39   Заявить о нарушении