"...И все-таки - вот упорство - он бы не подписался под формулой, что надо жить, как пишешь, и писать, как живешь. Напротив, по Пушкину следует (здесь имеется несколько уровней сознания в отношениях человека с Поэтом, и мы сейчас поднимаемся на новую ступень), что Поэт живет совершенно не так, как пишет, а пишет не так, как живет. Не какие-то балы и интриги, тщеславие и малодушие в нем тогда ничтожны, а все его естество, доколе оно существует, включая самые багородные мысли, включая самые стихи в их эмпирической данности,- не имеет значения и находится в противоречии с верховной силой, что носит имя Поэт. "Бежит он, дикий и суровый..." Какая там диэтика аскеза, не оставляющая камня на камне от того, что еще связано узами человеческой плоти. Пушкин (страшно сказать!) воспроизводит самооценку святого. Святой о себе объявляет в сокрушении сердца, что он последний грешник - "и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он". Даже еще прямее - без "быть может". Это не скромность и не гипербола, а реальное прикосновение святости, уже не принадлежащей человеку, сознающе-му ничтожность сосуда, в который она влита.
У пушкинского Поэта (в его крайнем, повторяю, наивысшем выражении) мы не находим лица - и это знаменательно. Куда подевались такие привычные нам гримасы, вертлявость, болтовня, куда исчезло все пушкинское в этой фигуре, которую и личностью не назовешь, настолько личность растоптана в ней вместе со всем человеческим? Если это - состояние, то мы видим перед собою какого-то истукана; если это - движение, то наблюдаем бурю, наводнение, сумасшествие. Попробуйте, суньтесь к Поэту: - Александр Сергеевич, здравствуйте! - не отзовется, не поймет, что это о нем речь - о нем, об этом пугале, что никого не видит, не слышит, с каменной лирой в руках?..
...Негр - это хорошо. Негр - это нет. Негр - это небо. "Под небом Африки моей". Африка и есть небо. Небесный выходец. Скорее бес. Не от мира сего. Жрец. Как вторая, небесная родина, только более доступная, текущая в жилах, подземная, горячая, клокочущая преисподней, прорывающаяся в лице и в характере.
Это уже абсолютно живой, мгновенно узнаваемый Пушкин (не то что Поэт), лишь немного утрированный, совмещающий в себе человеческие черты с поэтическими в той густейшей смеси, что порождает уже новое качество, нерасторгаемое единство чудесной экзотики, душевного жара и привлекательного уродства, более отвечающего званию артиста, нежели стандартная маска певца с цевницей. Безупречный пушкинский вкус избрал негра в соавторы, угадав, что черная, обезьянообразная харя пойдет ему лучше ангельского личика Ленского, что она-то и есть его подлинное лицо, которым можно гордиться и которое красит его так же, как хромота - Байрона, безобразие - Сократа, пуще всех Рафаэлей. И потом, чорт побери, в этой морде бездна иронии!..
О как уцепился Пушкин за свою негритянскую внешность и свое африканское прошлое, полюбившееся ему, пожалуй, сильнее, чем прошлое дворянское. Ибо, помимо родства по крови, тут было родство по духу. По фантазии. Дворян-то много, а негр - один. Среди всего необъят-ного бледного человечества один-единственный, яркий, как уголь, поэт. Отелло. Поэтический негатив человека. Курсив. Графит. Особеный, ни на кого не похожий. Такому и Демон не требуется. Сам - негр..." (А.Синявский "Прогулки...").

Так ведь, А.Синявский, не то что иронизирует над самим Пушкиным, а просто издевается, именно с издевочкой, надсмехается над поэтикой Пушкина, смеется и плюет поэту в лицо и одновременно стреляет ему в спину. А стрелять в спину - это не то что цинично и подло, это мерзко и гнусно.
Замечательна "любовь" у Синявского к Пушкину: все возвышенное в Поэзии Пушкина свести к низшему оцениванию, а выставить на передний план пОшлость, типа "и бесовщины не надо, тут сам негр"...
Да уж, "хороша" авангардисткая альтернативность и склизская эрудированность у Синявского, показывающая "многоликость Пушкина"?

Кстати, о "многоликости". Например, вот есть приметное сходство, в котором показывается "многоликость Пушкина" в эссе у А.Синявского и "многоликость Достоевского" в эссе И.Гарина. И здесь "многоликость" как метод запутывания внимание читателя, запутать внимание читателя от главной идеи в "многоликости", чтоб главную идею поэта-писателя-художника опошлить, опустить, переиначить суть, смысл творчества, свести образ творчества к низшему оцениванию, одновременно, сводя к низшему оцениванию образ самого писателя-поэта.
И, одновременно, тихо и незаметно, подставляя в тексте свое учение в видении смысла искусства, в конце концов, выставить свое мировоззрение, как это эрудированно и виртуозно делает А.Синявский с творчеством Пушкина и как это делает И.Гарин с творчеством Достоевского, которое мало связуется и с идеей Пушкина и с идеей Достоевского.

Так, касательно "Прогулок..." А.Синявского (Абрама Терца), все-таки и вопреки (слащенному мнению Бориса Бейнфеста о Синявском), по слову И.Шафаревича, "А.Солженицин угадал"?..

Именно, А.Солженицин УГАДАЛ! и разгадал загадку "прогулок" Синявского, в которых увИдел "признаки "переосмысливания" Гоголя, Достоевского, Толстого, Лермонтова..." и понял, что закладывается здесь широкая концепция - как у России не было истории, так не было и литературы, т.е. не было глубокой мысли и высочайшего Смысла у творцов искусства...

"Интересное", однако, признание "любви" у Синявского к творчеству Пушкина через не то что даже ненависть, а через профанацию Образа. Тогда это не "любовь" вовсе, а извращенный метод "переиначивания" смысл поэта-писателя "под себя и под "своё понимание", называя это "мой Пушкин" и выдвигая претензию на абсолютно верное видение в виде скрытого замаскированного учения об искусстве, как произволе...

Если Д.Писарев честно и открыто говорит то, что видит и в чем расходится с Пушкиным, как и что не приемлет и не видит в Пушкине, то лживость Синявского в том, что признательность "любви" к поэту он выпячивает на передний план, а тихо и полускрытно, замаскированно в карусельной эрудиции профанирует образ творчества и жизни поэта, и профанирует еще хлеще, чем в критике у того же Д.Писарева и Л.Толстого...
Вот это, действительно, и мерзко, и подло, и пОшло...

Что сказать, да уж, "поразителен" "Выстрел в Пушкина в "Прогулке" Синявского"... (с иронией и с ужасом, одновременно)...

Бармин Виктор   15.12.2014 20:52   Заявить о нарушении

А вот и интерпретация "учения А.Синявского":
"XX век знает множество сугубо личных трактовок Пушкина (от М. Гершензона до М. Цветаевой и А. Ахматовой), выражение «Мой Пушкин» давно никого не шокирует. Почему же трактовка Абрама Терца вызвала такой скандал? Да потому, что Синявский увидел в Пушкине идеальный портрет Абрама Терца, даже не себя самого, а своей «криминальной» маски писателя в эпоху распада целостностей, взаимных превращений своего и чужого, подмен высокого низким, в эпоху философской «гололёдицы» и отсутствия единой для всех правды. Отсюда и тон «на дружеской ноге» (из эпиграфа к «Прогулкам»), и непочтительные выражения, вроде так возмутивших всех «тонких эротических ножек» Пушкина. Отсюда и центральная мысль всей книги о том, что гений Пушкина состоит в его способности быть другим, всё время выходить за пределы «я»: «Пушкин любил рядиться в чужие костюмы и на улице, и в стихах. Вот смотришь, – Пушкин серб или молдаван… В другой раз смотришь – уже Пушкин турок, уже Пушкин жид, так и разговаривает, как жид». Эти девичьи воспоминания о кишинёвских проделках поэта могли бы сойти за литературоведческое исследование. «Переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам», – таков русский язык а определении Пушкина, таков и сам Пушкин, умевший по-свойски войти в любые мысли и речи.

Терц доводит эту идею до логического конца, показывая, как пушкинское восприятие мира переходит в беспринципность, неразборчивость. Но то что у других было пороком, Пушкин превращает в достоинство, ибо главная сила Пушкина, по Терцу, ни в чём ином, как в пустоте: «Пустота – содержимое Пушкина. Без неё он был бы не полон, его бы не было, как не бывает огня без воздуха, вдоха без выдоха. Ею прежде всего обеспечивается восприимчивость поэта, подчинявшаяся обаянию любого каприза. Пушкин был достаточно пуст, чтобы видеть вещи как они есть, не навязывая себя в произвольные фантазёры, но полнясь ими до краёв и реагируя почти механически… – благосклонно и равнодушно. Любя всех, он никого не любил, и «никого» давало свободу кивать налево и направо – что ни кивок, то клятва верности, упоительное свидание».

Его искусство настолько бесцельно, что лезет во все дырки, встречающегося на пути, и не гнушается задаваться вопросами, к нему не относящимися, но почему-либо остановившими автора. Тот достаточно свободен, чтобы позволить себе писать о чём вздумается, не превращаясь в доктринера какой-либо одной, в том числе бесцельной, идеи.

Понимание пустоты как источника свободы, творчества и мудрости, не является эпатирующим парадоксом: это итог проделанного Абрамом Терцем последовательного анализа освящённых культурной традицией ценностей, способных служить опорой и ориентиром для человеческой свободы. Пустота – это то, что остаётся после дискредитации всех этих духовных абсолютов, после трезвого осознания их релятивности и ненадёжности..." (Электр-й ресурс, http://prozaik.org/).

Значит, все-таки учение?.. И Солженицин угадал!..

Бармин Виктор   15.12.2014 21:42   Заявить о нарушении

Уважаемый Виктор! Во-первых, я должен извиниться, что с таким опозданием реагирую на Вашу рецензию. У меня была сложная полоса в жизни, и я несколько месяцев вообще не заглядывал на сайт. Во-вторых, хочу поблагодарить за столь обстоятельный разбор, сам факт которого меня приятно удивил. Думаю, я все-таки написал кое-что дельное, иначе стОило бы разве Вам стрелять из пушки по воробьям? Значит, Вам было интересно читать, не так ли? Да, у меня другой взгляд на книгу Синявского, чем у Солженицына и Шафаревича, ну и что из этого следует? Проект введения Единомыслия в России, о котором мечтал Козьма Прутков, не осуществился? И слава богу. В чем пафос Вашего столь пространного выступления? Переубедить меня и моих читателей? Мое мнение сложилось, Ваши мнения не убедили меня, но Ваше право на них безоговорочно признаю. А читатели сами разберутся, и если кто-то согласится с Вами, быть посему. А я вот так прочел, я вот так вижу - разве это не мое право? И разве я где-то в чем-то уязвил глубоко уважаемого мною Солженицына, не согласившись с ним? С другой стороны, думаю, что Ваши обвинения Синявского в пошлости чересчур поспешны. Книга писалась в лагере, и это наложило на нее свой отпечаток, что прекрасно прокомментировала Мария Розанова. Но пошлость? Нет, увольте. Так что еще раз спасибо Вам, и на этом разойдемся с миром. Борис Бейнфест.

Борис Бейнфест   04.03.2015 21:30   Заявить о нарушении

Здравствуйте, уважаемый Борис!

Безусловно, Ваши очерки по литературоведению и публицистические статьи замечательны и интересны. Признаюсь, мне интересно Ваше творчество и, при такой возможности общения с Вами, благодарю Вас за всё: за думы и видение, за творчество и за то, что Вы есть. Если где-то резко высказался в Ваш адрес, то простите, ибо иногда бываю слишком эмоционален и вспыльчив.
И сие мое признание есть некоторый ответ на Ваш вопрос, как и подтверждение Вашей правоты в том, что для меня Ваш очерк, безусловно, интересен по конкретному произведению А.Синявского. Более того, именно благодаря Вам, Вашему очерку я три раза прочитал "Прогулки..." А.Синявского, три ночи не спал, признаюсь, что творчество А.Синявского меня зацепило в чем-то. В чем именно? В некоторых моментах и не только касательно творчества А.С.Пушкина, но и касательно философской концепции А.Синявского, как своеобразного видения и прочтения проблематики "свободы-пустоты". Хотя, исходя из истории религиозно-философской мысли, различная интерпретация сей проблематики довольно изощренна и плодовита. И концепция А.Синявского лишь одна из множества философских концепций. Между прочим, философская концепция у А.Синявского кратко, но довольно ясно изложена автором "Прогулок с Пушкиным". И в "Прогулках с Пушкиным" автором дана не только интерпретация творчества и жизни первого Поэта России, но и скрытно развернута целое философское видение, философское мировоззрение. Кроме того, вокруг "Прогулок..." развернулась некая историософская и историко-политическая полемика, которая связана с видением и пониманием не только творчества и жизни Пушкина, но и что связано с творчеством и жизнью самого автора "Прогулок...". Например, есть интересные свидетельства о жизни и творчестве А.Синявского не только у И.Шафаревича, но и в публикациях В.Кожинова, который лично был знаком с А.Синявским. И это, как говорится, отдельная историко-литературоведческая тема и для отдельной публикации. Но здесь меня интересует всё, что связано с творчеством автора "Прогулок...". Мне важно понять помимо смысла текста, что задан автором, еще и мотивацию творчества у А.Синявского. Ведь, в этом что-то есть, когда некоторые разные исследователи и интерпретаторы замечают, что А.Синявский в "Прогулках..." воспроизводит не столько образ Пушкина, сколько образ своего двойника как Абрам Терц. А в этом, между прочим, коренится очень тонкая психологическая подоплека. То есть спрашивается: чтО мы видим в "Прогулках..." и какой и чей образ автор предлагает читателю в своих философско-литературных описаниях. Возможно, что образ здесь смешанный и скрытно подменяющийся, как переходы из одного в другое и даже к третьему и наоборот.

Что же касается моей резкой оценки автора "Прогулок с Пушкиным", как и, соответственно, Вашего, Борис, очерка, то здесь выступает главное мое протестное видение, как в противовес протестному видению и философской концепции А.Синявского, т.е. моя оценка исходит из целого комплекса видений-замечаний (религиозно-философских, историософских, антропологических, историко-политических), что связаны с пониманием философских концепций, как и определенной позиции человека, который не только стоит перед выбором некоторых ценностей жизни, но и уже совершил выбор в ту или иную определенность жизненных ценностей.

Безусловно, Вы выбрали определенную позицию как видение и признание некоторых ценностей (так скажем, плюралистическая позиция) и Ваша позиция имеет право быть выраженной. Но также есть и иная точка видения, так скажем, альтернативная. И что самое интересное, что в наше время точка зрения И.Шафаревича, А.Солженицина и В.Кожинова, является альтернативной от общепринятой позиции современного общества, которое можно обозначить как плюралистическое. Безусловно, что хорошо, когда точек зрения множество, но встает вопрос о качестве и истинности, подлинности ценностей сих множеств мнений, когда из множества мнений, ни к чему не обязывающих, все-таки выступают некоторые изюминки целостного видения, которое схватывает безграничное множество голосов и выводит главное и ценностное.

А главное, в чем я расхожусь с философской концепцией А.Синявского, так это понимание "свободы человека" в общем смысле, как и в конкретном случае понимание "свободы Поэта" у автора "Прогулок с Пушкиным".
Перефразируя мысль Н.Бердяева, что высказана философом в адрес Ж.П.Сартра, то А.Синявский не до конца проводит свою философскую концепцию "свободы" и "свободы Поэта", ибо чтобы до конца утвердить плюралистическое понимание "свободы человека", то автору "Прогулок с Пушкиным" необходимо утвердить и то, чтО им отрицается, а именно, это свобода пророческого служения, свобода пророка-Поэта, которую А.Синявский отрицает у А.С.Пушкина.
Если исходить из альтернативного видения, отличительного от А.Синявского, то у Б.П.Вышеславцева философская концепция свободы гораздо последовательнее в том смысле, что Вышеславцев, исследуя многообразие свободы в поэзии Пушкина, включает в рассмотрение вИдения именно ВСЁ многообразие свободы Поэта, в том числе и свободу пророческого служения Пушкина. Ибо "свобода человека" это ведь не только ОТрицание всего и чего бы то ни было, но и избрание того пути, к чему призван, а призвание Поэт предчувствует всем сердцем своим или, как говорит В.Розанов, ощущает всею кожею. Разве А.С.Пушкин отрицал в себе призвание БЫТЬ Поэтом и человеком? То призвание, что дано свыше и что ощущается человеком всем существом его. Нет, Пушкин не отрицал в себе творческое призвание, ибо отрицание своего призвания еще будет означать и отрицание как отречение от своего творчества, от Смысла творчества как смысла всей жизни.
Но так ведь вопрос весь заключается в том, что А.Синявский в "Прогулках..." отрицает у Пушкина и в Пушкине именно сие творческое призвание, как избранную свободу пророческого служения. И здесь у А.Синявского не просто и не только литературоведческое мнение как интерпретатора (в виде плюралистической точки зрения, мол, "ну что из того, всякое говорят"), а конкретная философская концепция, как мировоззрение мыслителя. Более того, А.Синявский в "Прогулках..." скрытно завуалировал свою позицию как человека по отношению к истории России, при этом использовав образ Пушкина, как ширму, для продвижения своей позиции и своего видения. Ведь, не зря же исследователи замечают, что в "Прогулках..." отчасти показан не образ Пушкина, а образ Абрама Терца.

То есть здесь важно подчеркнуть, что подмена образов, при том, таковым способом и в таковой стилистике, как это проделал А.Синявский, и есть то, что я называю подлость и пошлость, как по отношению к А.Пушкину, так и по отношению к читателю, которая замаскирована в вуаль некоторой игры, как словесной символической игры. Кроме того, свою скандальную историю жизни (о которой частично пишет В.Кожинов) А.Синявский проецирует и смешивает с творчеством и жизнью А.Пушкина. Мол, вот и Пушкин, брат по слову, не избежал той же участи и был гоним властями. И еще в отмщение обществу 60-х годов, которое не признало и не приняло А.Синявского, автор "Прогулок..." пишет такой памфлет на Пушкина, который по своему изначальному вопрошанию и самое главное по мотивации совпадает с вопросами Д.И.Писарева касательно творчества А.Пушкина. Случайно ли это?.. Вот вопрос. Если Д.И.Писарева раздражало общество 60-х годов 19 века, которое все еще проявляло нескрываемый интерес к творчеству Поэта, то А.Синявского раздражало общество 60-х годов 20 века, в котором также, несмотря на политическое устройство, возрастал интерес к творческому наследию А.Пушкина. Ведь, сегодня нужно признать фактически, что литературоведение советского периода, начиная с 60-х годов, дало множество интереснейших трудов по творчеству А.Пушкина, несмотря на то, что некоторые старательно стремились разоблачить образ Поэта.

Безусловно, исходя из многих подводных течений смыслов, у А.Синявского в "Прогулках..." выражена своя особенная "любовь к Пушкину", как мол вот "мой Пушкин". Но это странная "любовь" к поэту, когда поэта используют в своих личных целях, даже если это цель как праведное отмщение тому обществу, которое мол терпит таковой несносный политический режим. Но политические режимы могут быть разные и они приходят и уходят, а Россия одна. Вопрос: а не есть ли у А.Синявского и отмщение России исторически, а не только определенному обществу, исходя из его слов, как "Россия - мать, Россия -сука"...
То есть если, исходя из слов А.Синявского и его философско-историософской позиции в "Прогулках", продолжить логически ряд в аксиологическом сопоставлении, то получается по А.Синявскому, что А.С.Пушкин, как первый поэт России, таковой "сын", который достоин таковой "матери"... Так ведь получается или не так?..
А если так, то это, с нравственной точки зрения, не достойно интерпретатора-мыслителя, который, тем более, подменяет образ Поэта своим образом, как двойником, который плюёт на всё и вся ради и лишь единственной ценности как "свободы самопроизвола".

Вот это меня и возмущает в "Прогулках..." А.Синявского, вот в этом и сомнение мое, как по мне так сомнительна та "свобода", которая утверждается в самопроизволе и на отрицании, как по слову интерпертаторов, "сомнительных абсолютных ценностях". Но взамен дается еще более сомнительная ценность, что неизбежно абсолютизируется, как плюралистический самопроизвол иль, по слову Достоевского, как вседозволенность, которая неизбежно конфликтует с ценностями нравственного порядка. Однако, последний выбор всегда остается за человеком в вопросе: кем, как и для чего быть...

Вот такова моя позиция.

(Что же касается Вашей, Борис, позиции, касательно творчества А.Синявского, то уж извините, но моя свобода заключается в том, чтоб поставить под вопрос, под сомнение Вашу "любовь к творчеству А.Синявского", безусловно, эссеистский и философский талант которого я признаю, но не принимаю его философскую концепцию и его видение, как и его позицию, как человека, восставшего против общества ИМЕННО таковым способом, когда абсолютизируется самоценность вседозволенности).

С благодарностью и с уважением,


Бармин Виктор   05.03.2015 07:39   Заявить о нарушении