Рецензия на «Марш-бросок» (Александр Баринов)

Хочу поделиться с вами детскими воспоминаниями о годах моего пребывания в древнем городе, бывшим когда-то (наравне с Орлом) большим купеческим городом, сохранившем в домах своей центральной части, следы былого величия.
Самым величественным памятником в городе был собор Вознесения Господня, построенный на высоком берегу реки Сосны (и видный с каждой точки города и далеко вокруг на большом расстоянии от города, особенно с пойменной её части) известным архитектором Тоном, который был уменьшенной копией храма Христа Спасителя. Но, в отличие от своего Московского собрата, уму повезло – строители светлого будущего его не взорвали.
Мальчишками мы бегали по всему городу, были и у самого знаменитого Елецкого Централа, окна которого виднелись за высокой, с колючей проволокой, стеной, находившегося на самой окраине города, за ним расстилалось тогда голое поле. История величественной монументальной тюрьмы, поражающей всех своей мрачной суровой красотой, уходит в глубокую древность, к временам Екатерины Великой.

В городском краеведческом музее (в вестибюле которого стоял гордость музея - огромный медведь) мне рассказали, что когда царица ехала на юг к князю Потёмкину Таврическому для осмотра новых, приобретённых земель в Новороссии, то её обозы подверглись нападению воровских шаек в районе Ельца.
Екатерине это очень не понравилось, и она поклялась злодеев изловить и посадить в новую, построенную по её приказу для этого случая, тюрьму на месте произошедшего ограбления, что и было исполнено с похвальной быстротой.
Пойманные воры были первыми квартирантами нового централа.
Рядом с централом находилась больница, построенная позже, но тоже в давние времена.
А по другую сторону от тюрьмы и больницы через дорогу, находились большие кирпичные ворота обширного городского кладбище (тоже со своей глубокой историей) с высокой кирпичной стеной. Эта стена, в период братоубийственной гражданской войны, очень привлекала белых и красных, как место очень удобное для взаимных, поочерёдных, кровавых сведений счётов (без суда и следствия), у подножия которой было расстреляно множество неповинного народа.
Много позже, будучи уже зрелым человеком, я отдыхал в Кисловодске, то встретил человека, которому довелось побывать в централе в качестве заключённого. Он рассказал мне, что, когда немцы были в Ельце, то на них, довольно взрослых мальчишек они внимания не обращали (т.е. не было попыток угона их на работу в Германию).

Когда Елец освободили от немцев, то, не долго думая, объявили о всеобщей мобилизации подростков на работы в шахты Донбасса. Там им пришлось очень туго. Послевоенные шахты были в аварийном и полуразрушенном состоянии.
Многие мальчишки не выдержали (тяжёлого и для взрослого шахтёра) труда, дрогнули и побежали домой в Елец, где их всех собрали вновь и отправили прямиком в их родной централ.
Рассказал он также, что до сих пор помнит (и никогда не забудет) сводчатые потолки в камерах, как в церковных постройках.

Читать я научился с помощью бабушки уже в пять лет, но в библиотеку меня не записывали, как ещё не школьника. В 1949 году я пошёл в школу, которая находилась в центре города, и где учились одни мальчики (только в третьем классе у нас появились уже и девочки) и сразу же записался в две библиотеки. Одна была недалеко от краеведческого музея, в который я всегда (по пути в библиотеку) заходил. Читал всю нашу классику, и, конечно, всего Жюль Верна.

Михаил Трубицын   18.12.2020 18:53   •   Заявить о нарушении