Рецензия на «К вопросу дефрагментации антонимического ряда» (Алексей Вячеславович Черников)

Это не рецензия. Это мой авторский комментарий.

Моя последняя тётя Мария, самая младшая из сестёр моей мамы, всегда была первой слушательницей моих публикаций. Едва выложив их, звонил ей, чтобы прочесть вслух по телефону. Что-то после этого иногда подправлял - ведь многие исторические детали, и особенно по Московскому району, где вся наша семья жила с конца 1952 года, Маша знала "на 12 лет прежде меня"... По поколениям тётя, а по существу - как сестра, старше меня на 12 лет.

Два года назад, в августе 2019, случилось чудовищное и несправедливое. Её единственная дочь, тоже Маша (в семье её звали Маша-маленькая, или Машунчик), внезапно и скоротечно умерла. Стоит ли говорить, что после этого Маша встала в центр забот меня и моей младшей сестры Наташи. И это не просто "перезвонить" каждый день, а потом ещё раз в 2-3 дня "заехать на Московский", чтобы купить "по списку". После дня рождения (12 октября того же года) Машу прихватила межрёберная невралгия, да так, что через месяц ей пришлось уволиться с последней работы, а в конце декабря лечь в больницу, где она и встретила новый 2020 год...

Весь 2020 год прошёл в поездках на разные процедуры. Маша изо всех сил противостояла накинувшейся на неё хвори - делала зарядку, а когда позволяла погода, то просила навещавших её подруг прогуляться с ней "вокруг дома". Часы заказала с шагомером, но нашагивала в основном по квартире. Выйти одна боялась. Как оказалось, небеспричинно...

...Стихотворение это шокировало её неожиданностью темы - большинство моих стихов она знает, а это - оно как бы выпало из общего ряда. Я сам был им шокирован, когда его написал - оно родилось в считанные секунды, "на заднем плане мозга", когда я вновь писал что-то по экономике древнего Египта. Что-то "зацепилось" в мозгу за Осириса - и вот оно, это стихотворение. "В нём есть какой-то очень запрятанный философский ключ", - сказала Маша и попросила меня распечатать для неё эти вирши.

Теперь я понимаю, что это был за ключ. Он в строках

"Был человек - и расчеловечен,
Был человек - и разрезан на части..."

Ровно неделю назад, 19-го, я позвонил Маше в связи с днём рождения моего двоюродного дедушки - брата её мамы. Маша сказала, что видела какой-то жуткий сон. Обычно все плохие сны она сразу же рассказывала "чтобы не сбылись", да и хорошие "символичные сны" тоже. Но на этот раз я не попросил Машу сразу же рассказать, что же она видела - в эти дни у неё круглосуточно жила моя сестра Наташа, и я решил, что наверняка она расскажет свой сон ей. Только сейчас я выяснил, что и ей Маша ничего не рассказала. Не до того было, не до гадких снов - наоборот, Маша радовалась, что моя сестра помыла её в ванной - а, кстати, только ли Крещение было поводом попросить вдруг вымыть её?

20-го я позвонил Маше и сказал, что "приду завтра". Маша сказала - "нет, завтра у меня будет Виктор, а ты тогда потом".

Настало 21-е. Я работал над статьёй о Московском парке победы, когда около 2 часов дня мне позвонила дочь: "папа, ты давно разговаривал с Машей?". Почему она спросила именно этими словами, а не как-нибудь иначе... всегда при таких словах пронзает мысль, не случилось ли что. Я весь напрягся, но выяснилось, что дочь всего лишь хочет узнать, в какой день они с мужем смогут покатать Машу по городу.

От сердца отлегло. Как оказалось, это была всего лишь 10-минутная отсрочка страшной вести. Раздался звонок от моей сестры. "Маша умерла. С ней сейчас Виктор, они у дома..." В 14:11 я вызвал такси, закрыл компьютер, и уже в 14:35 был на месте. Лицо, руки - всё было тёплым... Я не "эзотерик", но знаю, что в первый час человек всё слышит, хоть сердце и не работает. Всё, что в эти первые минуты произнёс я, а минут через 15 и моя сестра, Маша услышала. Это главное. Мы, ближайшие родные, оказались рядом с ней... хоть и чуть позже.

Виктор был сослуживец Маши, юрист. О том, что он и ещё её душеприказчик в прямом смысле, я знал самого начала... только вот не прозвонил у меня в голове звоночек, что неожиданный визит Виктора не случаен. Что дал ей тот страшный сон даже не предчувствие, а чуть ли не прямое указание, поторопиться. Она так и поступила - отложила мой приезд и вызвала Виктора.

Виктор приехал. Через некоторое время Маша вышла с ним из дома. Надела на себя всё самое красивое; вышла в лучшем платье и с лучшими драгоценностями - так, как одеваются на важные приёмы. Куда она собралась, теперь очевидно... Выйдя из парадной, она попросила Виктора сделать с ней "кружочек вокруг дома". Как бы тренировочный забег - предыдущие дни стояли морозы, и выходить из дома она и не подумывала...

Сил хватило только на полкруга. Прямо под нашими окнами, на проспекте, начался приступ. "Прыскалки" от лёгких не хватило. Вызвать скорую Маша категорически отказалась. Вместо этого, едва набравшись сил, попросила Виктора взять её под руку и решительно направилась домой. Через шагов 10-20 она мгновенно ослабла, и Виктор, подхватив её уже с обеих сторон, аккуратно опустил её на землю. Потом скорая, прямой массаж сердца... как обычно.

Не ковид.

Обычная "лёгочно-сердечная недостаточность". Осложнённая некими "другими формами ИБС", как будто одновременно случился инсульт или инфаркт.

Скоропостижнее не бывает.

Дойди Маша до дома - увезли бы её в обычный морг, скорее всего в больницу Костюшко. Но поскольку всё случилось на улице и при свидетелях, то несмотря на наличие паспорта её увезли в морг судмедэкспертизы.

Так вот и получилось - дословно, как в "ключевых строках" моего последнего стихотворения. И волю Маши, чтобы "не вскрывать", исполнить не удалось.

Зато благодаря Виктору, как душеприказчику, нам удалось исполнить все остальные её пожелания - а их было море. Моя сестра, дочь и жена два дня искали по её списку все платья, одежды и украшения, в которых Маша хотела предстать перед глазами всех родных и друзей. Моя дочь с мужем нашли все песни, которые Маша просила исполнить на её поминках, - вчера, 25-го января, все они исполнялись под видеоряд из многих десятков фотографий... Выполнили и другое... - спасибо и Маше, которая всё расписала. Спасибо и Виктору, который скрупулёзно всё записал; который был с Машей и в последние минуты, и весь вчерашний день, с раннего утра в морге и до вечерних поминок в Зеленогорске.

... Было вчера, в день похорон, и особое испытание для меня. В пять утра вместо морга судмедэкспертизы я сам оказался в приёмном покое той самой больницы Костюшко, в которой ещё год назад мы все навещали Машу каждый день. Проснулся в 4 часа ночи от боли - сильнейшая почечная колика. Пробыл там до 10 утра. Перед выходом зашёл на отделение, к заведующей которого мы с Машей заходили этим летом - передать последний поклон от пациентки. После чего, хотя даже второй укол не снял боли, решительно двинулся в почти 100-километровый путь в Зеленогорск. К отпеванию успел.

Царствие небесное и вечный покой Марии, моей тёте.

Знать бы тогда, 3 января, к чему мне пришёл в голову этот стих... но такого не бывает.

"Mora certa, hora incerta" - смерть известна неизбежно, но час её непредсказуем.

Аминь.

Алексей Вячеславович Черников   26.01.2021 12:52   •   Заявить о нарушении