Приветствую Вас, Анушаван!

I

Меня всегда привлекала к себе загадочная фигура Александра Блока, а сам его образ с пронзительно-грустным боттичелливским взглядом и тенью духовного недуга на полном байронического очарования, задумчивом и грезящем лице, представлялся мне воплощением эпохи Серебряного века с ее обостренной чувствительностью, эстетической взволнованностью, туманностью мыслей и чувств, мистической настроенностью и предчувствием исторических катастроф. Александр Блок – один из самых утонченных лириков Серебряного века, он – поэт-романтик, известный своими канцонами Прекрасной Даме, ярчайший представитель русского символизма, убежденный, что природа искусства символична, что существуют два мира – материальный мир, воспринимаемый чувствами, и «иной» – духовный мир, открываемый в тайных знаках, ассоциациях и символах. Блоковская лирика необычайно мелодична – столь же мелодична, как и лирика Кольцова, Фета и Никитина; можно с уверенность утверждать, что он – самый музыкальный из русских поэтов двадцатого века. Многие стихи Блока окрашены в мистические тона и являются молитвенными стихами, особено его ранние произведения – «Неведомому Богу», «Прозрачные, неведомые тени…», «Молитвы», «Ангел». На миросозерцание Блока и его поэзию огромное влияние оказала личность русского философа, поэта и публициста В.С. Соловьева с его романтической натурой и мистическим видениями, размышлениями о конце истории в «Краткой повести об Антихристе» и учением о Софии – душе мира и вечной женственности, упомянутой Гете в «Фаусте». Нет ничего удивительного в том, что Блок горячо любил стихи Соловьева, испытывал необычайный пиетет к его личности, посвятил ему мифопоэтический очерк-воспоминание «Рыцарь–монах», и вступил на поприще поэтического искусства, как приемник и наследник «пророка вечной женственности», как певец Прекрасной Дамы и избранный служитель «Невесты Неневестиной», «Жены, облеченной в солнце» и «Девы Радужных Ворот», вернейший живописец ее поэтических «икон», слагающий ей молитвенный канон в своих стихах. Надо сказать, что Блоку всегда был близок романтизм и культ Прекрасной Дамы, сложившийся в Средние века, а исследователь эстетики Ю. Борев определил символизм как «мечту о рыцарстве и культ Прекрасной Дамы». Насколько мне известно, стихотворение «Небесное умом неизъяснимо…», приведенное Вами, было написано 29 мая 1901 года и входит в цикл «Стихи о Прекрасной Даме», который Блок посвятил Л.Д. Меделеевой – даме своего сердца и дочери великого русского ученого Менделеева. В первой строфе этого стихотворения, Блок обращается к мотивам апофатического богословия и теме особого избранничества поэтов:

Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят Серафимы
Священный сон избранникам миров.

Если мы обратимся к книге преподобного Иоанна Дамаскина – великого поэта и богослова Православной Церкви, то прочтем там следующие строки: «…никто – не из людей только, но даже и их премирных Сил, и самих, говорю, Херувимом и Серафимов – никогда не познал Бога, если кому не открывал Он Сам». Вслед за великим святым отцов Новозаветной Церкви, Блок поэтически провозглашает, что небесное – Бога, Его Провидение и Суд, духовный мир и вечность – не в силах постичь ограниченный ум падшего человека, но изредка Серафимы открывают избранникам Божиим великие и неизреченные тайны – говоря блоковским языком – приносят избранникам «священный сон», откровение свыше. Если в Библии этими избранниками являются пророки, то Блок, следуя Пушкину, Лермонтову и Некрасову, говорит о том, избранником Божиим может быть и поэт, на которого Всевышний возгалает особую миссию. По самоощущению своему Блок чувстует себя избранником вечной женственности – соловьевской души мира, воплощенной в личности Любови Дмитриевны Менделеевой, избранницы его сердца и Прекрасной Дамы его стихов, которую он восторженно именует «Российской Венерой», сошедшей на землю и воплотившейся – облекшейся в «тяжелую тунику», имеющей странный блеск глубоких глаз, свидетельствующий о ее неотмирности, что же касается истинных богатырей, почитавших вечную женственность в минувшие века – это Данте, Вл. Соловьев и Гете, а «витязи иные» – это, быть может, иные поэты Серебряного века из числа декадентов и символистов – А. Белый, К. Бальмон и В. Брюсов:

И мнилась мне Российская Венера,
Тяжелою туникой повита,
Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
В чертах лица – спокойная мечта.

Она сошла на землю не впервые,
Но вкруг нее толпятся в первый раз
Богатыри не те, и витязи иные...
И странен блеск ее глубоких глаз....

В своих стихах Блок, как поэт-мифотворец, сотворил целый роматический миф о Прекрасной Даме и ее воплощении, но сама Л.Д. Менделеева с грустью констатировала, что ее реального образа нет в блоковских стихах, он развил мистический роман и отдал сердце свое не живой женщине, а фантастическому образу из своих восторженных грез. В книге «Роза мира» русский мыслитель и интеллигент Даниил Андреев, пытавшийся понять метаисторию России, писал о вестничестве – особом даре близком к пророческому дару, но если пророк, по Д. Андрееву, действует через устное проповедничество и религиозную философию, то вестники действуют через искусство – к ним относятся Данте и Сервантес, Гете и Достоевский, Пушкин, Лермонтов и Чехов, и, конечно, Блок, однако, Блок – пример «падшего вестника», его идеи и чувства слишком туманны, его душа – слишком страстная и мечтательная, в нем есть нечто сомнамбулическое, он – не только вестник Божий, но и медиум злых духов, поэтому, когда читаешь стихи Блока, то кажется что попал в окутанный туманом лес, ощущаешь внутреннюю тревогу, а сам поэт признавался, что его Муза приносит ему не чудеса и радость, а мученье и Ад, прельщает земной красотою и уводит от Бога, нашептывает «роковую о гибели весть». Вся поэзия Блок полна романтических грез и сокровенных признаний, она имеет исповедальный характер, отсюда – чувство келейности и интимности его стихов, столь точно подмеченное многими литературными критиками. С религиозной точки зрения Блоку не хватало духовного трезвения и воцерковлености, он сам понимал, что остается мечтателем, а его лирический мистицизм – «двойственен», ведь поэт черпал не только вдохновение от Бога, но и темные наития из нижних бездн. Русский философ Н.А.Бердяев писал в статье «Мутные лики, что духовность поэзии Блока – это духовность, рожденная из грез, полная прельщений, его Прекрасная Дама не реальна и не онтологична, она – мираж его воображения, он погружен в мутную и двойственную атмосферу, у него нет той глубокой религиозности, которая была у В.С. Соловьева и Ф.М. Достоевского. В пьесе «Балаганчик» – проникновенном и страшном произведении, Блок описывает наш земной мир как театр и балаган, где люди носят маски, человек – это смеющийся Арлекин или плачущий Пьеро, он – паяц и актер, в нем много игры, но мало искренности, вся окружающая нас действительность – феерия и фантасмагория, все обманчиво, а Прекрасная Дама – Незнакомка, является в мир в небывалом обличье – она подобна звезде, сорвавшейся с неба и павшей на землю, ее поэт встречает в кабаках и ресторанах, она пала, но в ней остались отблески неземной красоты – быть может, она есть образ души человеческой, в любом случае образ Прекрасной Дамы меркнет и исчезает, словно обманчивый сон и мимолетное видение, а тревога и мрак нарастают в душе Блока – исстомившейся и исстрадавшейся душе, не верящей в возможность счастья на земле. В одном из своих стихотворений, звучащих как реквием, Блок грустно замечает: «все на свете знают, что счастья нет».

Руслан Игнашкин   20.04.2022 21:51   Заявить о нарушении

II

Александр Блок – один из самых искренних поэтов, лирик мирового масштаба и один из величайших поэтов России, сравнимый с Тютчевым и Лермонтовым, он имел необычайно острое чувство времени, являясь поэтом профетического типа, ощущавшим, что на Россию надвигается нечто небывалое – Первая мировая война и русская революция 1917 года, он предрек закат старого мира, но верил, что отчизна устоит в штормах веков. Русская поэтесса Анна Ахматова очен точно охарактеризовала Блока как «трагического тенора эпохи», назвала его живым «памятником началу века» и «плотью, почти ставшей духом», подчеркнув его утонченность и тонкую душевную организацию его личности. Уже современникам А. Блок казался пришельцем из иных миров, поэтом с даром пророческих предчувствий. Борис Пастернак полагал, что Блок – это проэт-провидец, увидевший образ России «окаянных дней» (если использовать выражение Бунина), предрекший революцию 1917 года, возвестившего о том, как «зловещ горизонт и внезапен», предсказавшего «великую бурю» исторических потрясений. Александр Блок – русский интеллигент, наследник Лермонтова, Достоевского и Соловьева, поэт с наиболее тонкими поэтическими интуициями, невероятно чуткий к грядущему, любящий Россиию страстной и неутолимой любовью, но услышавший «роковую о гибели весть» – предрекший, что двадцатый век будет веком исторических катастроф и невиданного кровопролития. В гениальной поэме «Двенадцать» Блок поэтически начертал образ русской революции 1917 года со всей ее страшной жутью и кровью, как расплату за грехи прошлого, она – мрачный апофеоз всей блоковской поэзии, страшное прозрение – не евангельский лик Христа Спасителя в терновом венце открывается Блоку, а образ лже-Христа «в белом венчике из роз» – Антихриста, который выдаст себя за Мессию и будет обольщать все народы земли хилиастической мечтой о «царстве Божьем на земле», и, на мой взгляд, здесь не только кощунственная и «страшная играя с ликом Христа», как думал Бердяев, не только «розенкрейцеровская мистерия», спроецированная на драматичные реалии русской истории, как преставляется архимадриту Рафаилу Карелину, но и поэтическое разоблачение антихристовой подмены – антихристова духа, столь властного над русскими душами, а также пророческое видение, выходящее за грань русской революциии 1917 года – видение пришествия «сына погибели» – Антихриста, которое совершится в конце истории, как возвещается в грозных, таинственных и величественных стихах Апокалипсиса. По выражению Бердяева: «А.Блок – неверующая душа, всю жизнь тосковавшая по вере». Но я не могу согласиться с этим утвреждением, ведь в «Дневнике» за 1911-1912 годы Блок запишет: «От Феодосия Печерского до Толстого и Достоевского главная тема русской литературы – религиозная». Религиозная драма Блока – это не столько борьба веры и неверия, как было у Достоевского, сколько борьба за чистоту веры и духовного опыта, борьба против прельщений и искушений за трезвение ума и поэтической мысли. Жизненный путь Блока увенчался трагедией. Когда померк образ Прекрасной Дамы и рухнул его заветный идеал, оказавшийся ирреальной грезой, то Блок остался перед разверзнувшейся бездной пустоты – ему вдруг открылось, что он видел обманчивые зори – мистические грезы оказались миражами в пустыне, а сокровенная песнь Музы – не голосом Божьм, а змеиным шепотом Люцифера. В завершении своего жизненного пути Блок искал покоя и забвения – «забыться бы сном навсегда!», он ощутил, что многие его стихи были написаны по наитию падшего Ангела, и с безысходной мукою вокликнул – «Молчите, проклятые книги! Я вас не писал никогда!». В этих пронзительных словах – в литературной анафеме, звучащей как предсмертный крик, запечатлен весь трагизм жизни великого поэта, осознавшего, что творец искусства может служить не только Богу, но и дьяволу, его душа открыта двум мирам – небесному и инфернальному, а потому в творчестве, как и во всей духовной жизни, необходима аскеза. Умер ли Блок в отчаянии и безысходности, как утверждают Николай Бердяев и Рафаил Карелин, или его душа в предсмертный час озарилась тихим светом надежды – неизъяснимая тайна, ее откроет нам вечность. Смерть А.Блока была воспринята русской интеллигенцией как завершение целой поэтической эпохи – Серебряного века, а сам он – признан поэтом первой величины, хотя это совершенно не означает, что он должен быть для нас учителем жизни – Блок именно поэт-вестник, а не святой, но творчество его – целая сокровищница поэтических интуиций и прозрений.

Руслан Игнашкин   20.04.2022 21:53   Заявить о нарушении

III

Все что я выше написал о Блоке – это лишь бледный эскиз и миниатюрный набросок, где не проанализированы знаменитая ода «Скифы», «Снежная маска» с ее бесподобной ритмикой и шекспировским накалом страстей, а также цикл «На поле Куликовом», без которого нельзя понять, как душу России, русский национальный характер и нашу историю, так и многие произведения – например фильм ученика Тарковского – К. Лопушанского «Русская симфония», в центре которой – метания русского интеллигента и судьба России, вопрос о смысле ее истории, загадка антихристовой подмены и русский апокалипсис, где Куликовское поле мыслится как собирательная и эпохальная точка всей русской истории. В будущем я намереваюсь написать двухтомник «Пророки и поэты»: первый том о двенадцати пророках Ветхого Завета, а второй том – о двенадцати великих поэтах России и мира – от Гомера до Блока. В настоящий момент, к сожалению, я не могу написать полноценное произведение о Блоке – только дописал две книги «Философия смерти» и «На весах вечности и смысла», которые должны опубликоваться на сайте проза ру в конце апреля, кроме того, в этом году мне нужно дописать две книги «Христос – Спаситель мира» и «Библейская философия», еще два года уйдут на написание двух монументальных книг – «Русская религиозная философия» и «Святоотеческая мудрость: богословие святых отцов и учителей Церкви». В моих дневниковых записях я уже набросал план нескольких художественных произведений – драму «Соломон», трагедию «Люцифер» и поэму «Орион и Эсфирь», состоящую из ста песен, как и «Божественная Комедия» Данте Алигьери. В моем уме необъятное множество творческих замыслов, которые ждут часа своего воплощения, я ощущаю неугасимое Божье вдохновение ежечасно – даже в моменты душевной скорби и печали, тоски, лишений и тяжких раздумий, но земная жизнь наша так скоротечна – боюсь, что многое не успею сотворить и, образно выражаясь, уйду в иной мир «не допев куплета», впрочем, не как я хочу, а как Бог хочет – да будет.
Замечательно, что Ваша жена – философски и поэтически мыслящий человек, она учит детей не бездушному и натуралистическому, а духовному восприятию мира – тому, что русский философ Иван Ильин называл «сердечным созерцанием», тем самым она взращивает в них художественное чувство и эстетическую восприимчивость, учит их соприкоснуться с миром Божьим не только пятью чувствами, но и самой душой, побуждает своих учеников и воспитанников к творчеству, а подлинное творчество – это всегда исповедь творца, излияние чувств, мыслей и переживаний, откровение о внутреннем мире. Жизнь в современном мире отличается катастрофически быстрым темпом – человек спешит и суетится, отсюда – проблема клипового мышления, ему не хватает времени, чтобы остановиться и задуматься, отдаться всей душой творчеству, науке и молитве, он не может сосредоточиться и воспринимать сложные и грандиозные произведения: «Гамлет» и «Буря» Шекспира, «Преступления и наказания» и «Братья Карамазовы» Достоевского, «Афинская школа» Рафаэля, «Страшный Суд» Микеланджело, музыка Моцарта и Бетховена, Чайковского и Рахманинова, вся богогословская и философская литература – все это остается для многих современных людей чем-то излишним и ненужным, они не хотят философствовать и не умеют молиться, разучились любить и восхищаться, их натуры грубеют, а нравы развращаются, они жаждут лишь денег и славы, чувственных наслаждений, развлечений и власти, забывая о Боге и душе, о том, зачем каждому из нас дана жизнь. Я понимаю Вашу боль о бедственном положении системы нашего образования и полностью разделяю ее, скажу более – состояние школ и университетов ныне – катастрофическое, они перестали быть храмами знаний и наук, а превратились в капища, где учителю отводится роль начетчика, где процесс обучения из таинства и творчества вырождается в механический и бездушный труд, где напрочь исчезло воспитание и воцарилось нравственное одичание и бессердечность, где служат идолам – статистике, бюрократии и отчетам, где почти никто не помогает (кроме настоящих учителей-подвижников) ученику понять самого себя, раскрыть свои таланты и осознать свое жизненное призвание – стать человеком, существом мыслящим и одуховторенным. Скажу откровенно – когда я учился в школе, то каждый день для меня был сошествием в Ад и моральной пыткой: в старших классах я ощущал себя, как чувствовал себя Достоевский, попавший на каторгу – в Омский острог, везде были грубость и хамство, цинизм, лицемерие и зависть, попрание чести и достоинства личности, а священные идеалы Пушкина и Лермонтова, Достоевского и Некрасова осмеивались как несмышленными учениками, так и циничными учителями. Когда то А.С.Пушкин с грустью произнес – «они любить умеют только мертвых», а я могу с печалью констатировать, что мы – современные русские люди, не умеем ценить гениев ни при их жизни, ни после их смерти – мы похожи на фарисеев времен земной жизни Иисуса Христа, они возвели пророкам гробницы и почитали их внешне, а предки их убивали пророков Божиих, и если бы они сами оказались на месте предков своих или пророки бы явились в их исторической эпохе, то они бы сами убили этих вестников Божиих, о чем свидетельствует мученическая смерть Иоанна Крестителя. Наше почитание гениев и святых лицемерно, мы – фарисеи нашего века, в официальных речах мы хвалим Пушкина и Лермонтова, Достоевского и Толстого, но если бы они жили в наше время, то задохнулись бы от всеобщей атмосферы лжи, цинизма и безверия, они вновь потрясли бы мир своим громокипящим словом, и мир, лежащий во зле, вновь бы обрек их на скорби и страдания, а, быть может, и на мученическую кончину. Быть в современном мире настоящим поэтом и философом – значит быть мучеником духа и мысли, иноком, живущим посреди нового Вавилона технократической цивилизации, скитальцем, не имеющим места на земле, «лишним человеком», что ясно осознавали и пророчески предрекли Байрон, Лермонтов и Тургенев, что блестяще сумел художественно выразить О. Хаксли в своем романе-антиутопии «О дивный новый мир», где поэзия и свобода, Библия и Шекспир – вещи запретные.
Как и Вы, я надеюсь, что Ваши письма, которые Вы отнесли Никонову в комитет по образованию в Госдуму, и Ваша борьба за образование и культуру принесут плоды и увенчаются успехом. Нельзя унывать, надо нести знамя веры и высоких идеалов, ведь мы – сыны России и наследники ее великой культуры, но если она будет отвергнута и попрана, то народ одичает и Россия не устоит в бурях истории, ведь без культуры, языка, исторической памяти и веры мы потеряем свою цивилизационную идентичность – мы потеряем самих себя и смысл своего исторического существования, исчезнем с лица земли, как исчезли многие народы древнего мира. Да поможет Бог всем борцам за веру и культуру!

Руслан Игнашкин   20.04.2022 21:54   Заявить о нарушении