Золото

Широкая и спокойная, без порогов и коварных отмелей, река Аата с незапамятных времён считалась удобнейшим из путей, связывавших Запад с побережьем Южного Океана. Если верить разрозненным и ненадёжным хроникам, около двух тысяч лет назад случай привёл в то место, где река вытекает из одноимённого озера, самого Рене. Пожалуй, в этом нет ничего удивительного – воин и торговец, путешественник и немного разбойник, Рене с кучкой спутников из числа его рыжеволосых соплеменников побывал едва ли не в каждой чем-либо примечательной точке Закатных Земель, от Ледяного Моря до Океана, от гор на востоке до Границы, и даже, по слухам, совершал экспедиции по другую сторону Границы, в края, где властвует Его Величество Хаос. В тот весьма примечательный день он стоял на поросшем бурой травой берегу и смотрел на реку, на озеро, на корабли, привозившие с юга масло и бронзовые мечи в обмен на зерно и шкуры. Потом повернулся к своим людям и сказал:

- А здесь мы…, - полагаю, без паузы не обошлось. Мысль, посетившая косматую голову, была странной для непоседы и авантюриста, пусть уже немолодого.

- …здесь мы построим город, - завершил он фразу.

Не все идеи Рене были удачны, а вошедшее в легенды непостоянство не способствовало реализации даже лучших из них. Потому лишь малая часть начинаний этого человека была доведена до конца. Но на сей раз, словно по команде, двухцветный город возник на пустынном берегу.

Черны как ночь высокие стены с квадратными башнями. Стены, о которые разбивались одна за другой победоносные до тех пор армии. Лишь однажды захлестнувшая окрестные степи орда кривоногих кочевников на малорослых лошадях сумела хитростью овладеть Ааторной. Поначалу завоеватели собирались разрушить город, крыши которого заслоняли милое сердцу дикаря небо. Но Хаос решил иначе. Город уцелел, и только смуглые лица и чёрные волосы многих его обитателей напоминают ныне о пришельцах с Юга.

Черны или почти черны колонны дворцов, один из которых служит домом и крепостью Королям Оланы. Черны шаровары городской стражи. По серым камням мостовых стучат копыта их вороных скакунов.

-Стой ! Стой, тебе говорят !

Второй – красноватый оттенок местной глины и изготовленных из неё кирпичей (скрюченные степные деревца – плохой строительный материал, камень же относительно дорог… а потом – традиция есть традиция…), породивший розовую эмаль на украшениях, бордовые чернила дла написания заглавных букв и алую ткань плащей стражников. Стражников, привставших теперь в стременах в надежде обнаружить преследуемого.

- Стой ! Держи вора !

В голосе сержанта явно недостаёт энтузиазма. Королевская дорога, как обычно, запружена повозками, каретами, конным и пешим людом. Страж порядка придерживает коня и ещё раз поднимается, прикладывая ладонь ко лбу. Проклятое солнце, написано крупными буквами на его потной физиономии. Проклятая толпа. Проклятая служба.

В другой раз я, возможно, не отказал бы себе в удовольствии притаиться в тени и понаблюдать за тщетными попытками солдат отыскать песчинку в дюне. Но сегодня мне не везёт. Потому удостоверившись, что горе-охотники потеряли след, я ныряю в узкий переулок, сворачиваю за угол, проскальзываю мимо какого-то громилы в длинном мешковатом одеянии с капюшоном, затем… затем следует одно лёгкое движение огромной лапы, и я снова убеждаюсь – это не мой день. Неизвестный держит меня крепко – ни выскользнуть, ни ударить, ни дотянуться до ножа… да и разумно ли дёргаться, учитывая, что дерусь я много хуже, чем бегаю ? Одним словом – влип. И первое, что следует сделать в таком случае - разобраться, во что именно. Кто этот тип ? Грабитель ? Непохоже, но на всякий случай…

- Эй, парень, - говорю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, - у меня нет денег.

Смешок слышится из-под капюшона.

- Охотно верю, Морри. Иначе разве ты опустился бы до воровства ? Однако, какая удача ! Клянусь своим мечом, я думал что придётся перерыть полгорода…

О Хаос… вот так встреча…

- В таком случае, Рон, не соизволишь ли ты отпустить меня и объяснить – желательно внятно – что тебе нужно ?

Лапы разжимаются. Просто чудо, что этот медведь не переломал мне все кости.

- Я и в самом деле на мели, - продолжаю несколько более уверенно, - но ты прекрасно знаешь – ещё с тех пор, когда у нас были кое-какие общие делишки - воровство мне не по душе. Я беру у человека ровно столько денег, сколько он сам готов мне отдать – за драгоценные камни или целебный бальзам, например.  Порой камни оказываются не такими уж драгоценными, но и тогда выглядят не хуже настоящих. И даже если бальзам слегка разведён водицей, в нём всегда остаётся немного бальзама… Как ты мог видеть, местные власти иногда бывают недовольны, но моя совесть чиста… Итак, чем могу помочь старому вояке ?

Рон озирается по сторонам. Переулок пуст.

- Бывшему вояке, Морри, бывшему. Ты можешь помочь мне найти немного золота. Настоящего, чистого золота, а не металла, который благодаря твоим коллегам считают таковым местные модницы. При этом никому не принадлежащего. После чего, по возможности, выгодно им распорядиться. Доля от прибыли придаст более соблазнительную форму твоему кошельку. Это соответствует кодексу честного мошенника ?

- Вполне, - заверяю я.

*** Интерлюдия

Человек стоит у окна и курит, провожая взглядом поднимающиеся колечки дыма. Время от времени он откладывает трубку в сторону, идёт к столу, заглядывает в одну-две из полудюжины лежащих там книг и иногда пишет пару строчек на желтоватом листке, после чего возвращается к прерванному занятию.

Всему виной это идиотское противостояние лордов и наиболее могущественных гильдий, думает человек. Иначе для него непременно нашлось бы другое поручение, из тех, что приносят сперва реальный опыт, потом реальный вес, а если повезёт, то и славу. Но Совет не стал отказывать себе в удовольствии ткнуть одного из немногих находящихся в его подчинении представителей высшего сословия (хмм… дальнего родственника не слишком богатого и не слишком влиятельного Лорда… но всё же…) носом прямо в здешнюю грязь…

Ещё несколько колечек… Проклятье, какой ерундой он забивает себе голову ! Разве происхождение когда-либо было для него чем-то кроме пустых слов ? Разве не привык он с детства к мысли, что зарабатывать на хлеб придётся ремеслом, и не исключено, что трудным и/или малопочётным ? Да он просто счастливчик… Что до допущенной несправедливости… если когда-нибудь в далёком будущем представится возможность отплатить за неё – возможно, такой шаг будет иметь смысл. Но сейчас он не станет думать об этом. Есть более срочные дела.

Так… где же ему встречалось описание случая, похожего на то, с чем он сейчас столкнулся ? Нужно заглянуть сюда… и сюда… Человек делает три длинных шага вглубь комнаты, окунает перо в чернильницу и крупным почерком выводит на бумаге слова, оказавшиеся бы непонятными для стороннего наблюдателя.

***

Торговый квартал. Таверна с изрядно закопчёным потолком, но относительно недавно чищеными стенами. Двое режутся в кости. Четверо или пятеро наблюдают. С полдюжины торговцев обсуждают что-то вполголоса или тихо поглощают свой ужин. У дальней стены пара музыкантов – один, красный от натуги, изо всех сил дует в бронзовую флейту, другой немилосердно измывается над самодельным подобием лиры. Результат не слишком благозвучен, но достаточно громок для того, чтобы можно было вычеркнуть чей-нибудь острый слух и нездоровое любопытство из списка проблем.

Столик в углу. На столике добрый десяток тарелок (одна моя) и две пивные кружки различного размера. Вот та, что побольше, поднимается в воздух… оп-ля – полгаллона эля исчезают, не попрощавшись. Возвращаясь в исходное положение, кружка открывает круглую физиономию с носом картошкой, светлыми лохмами до плеч и на удивление аккуратной коротенькой бородкой.

- …этот тип был псих, - говорит физиономия другой, безбородой, смуглой и темноволосой, - самый настоящий псих. Ты только представь – повторить походы Рене ! Гром и молния ! Походы Рене !!

- Неужели просто так ? – осведомляется потомок кочевников.

Круглолицый фыркает в пышные усы. Клочья пены разлетаются в стороны.

- По его словам - отчасти ради золотой жилы, которую якобы когда-то обнаружил рыжий. Но сдаётся мне, он не бродил в поисках золота, а скорее искал золото между делом, для возмещения дорожных расходов. И самое забавное – в конце концов нашёл. Воистину, Хаос на стороне безумных… до поры до времени. Вскоре после того, как парень присоединился к нашей компании – зачем присоединился, ума не приложу, не для таких людей эта работёнка – угораздило его подставить бок под ржавое копьё. Несколько дней спустя несчастный испустил дух, но перед тем он рассказал мне…

Кружка совершает следующий заход. Дверь за стойкой открывается, пропуская сгибающегося под тяжестью бочонка слугу. Содержатель явно знает своё дело. Впрочем, для меня это не новость.

- Рассказал тебе, где, находится жила ?

- О жиле не успел… или ни пожелал – разве можно понять, что происходит в голове ненормального, к тому же умирающего ? Вроде, обнаружил он её где-то там, - неопределённое движение руки в направлении Западных ворот, - во всяком случае, так мне показалось.

- Уж не предлагаешь ли ты мне тоже пройти дорогами великого непоседы ?

- Великий непоседа ? Это ты о Рене ? Ха-ха… метко… Терпение, дружище, терпение. Порой психи ведут себя как люди вполне вменяемые. Бедняга, о котором я говорю – до Рене ему далеко, поэтому назовём его малым непоседой - всё же сунул в заплечный мешок несколько самородков. И будучи проездом здесь, в Ааторне, припрятал их на чёрный день. Припрятал в месте, где, по его словам, отродясь не водилось ничего ценнее гнилых яблочных огрызков и рыбьей чешуи.

- Селлем ? – чуть не подскакиваю я.

- Селлем ! - подтверждает Рон. – Теперь ты понимаешь, зачем понадобился отставному наёмнику ? Да ты жуй, жуй, глотай, а то так хлюпиком и помрёшь… – громко, - Эй, приятель, ещё эля !

***

Ночью мне снится сон. О чём ? Не помню. Да и какая разница ?

***

- …Как ты думаешь, за что Джозеф Строитель получил своё прозвище ? Нет, он не возводил дворцы. Лишь чуть-чуть подправил городскую стену. Его скоро три сотни лет как покойное Величество отремонтировал, правда, порт и заложил ипподром, но всё это – мелочи, сущие мелочи. Главным деянием его жизни была реконструкция квартала между портом и рынком. Нет, не шучу. Я уже говорил тебе, что когда-то торговал книгами ? Нет ? Когда-нибудь расскажу подробно. Это было одно из самых выгодных моих дел, и не в последнюю очередь потому, что многие из тех книг я успел прочитать. Так вот, судя по хроникам, в операции принимало участие больше солдат, чем в иных вошедших в историю сражениях. Они окружили квартал и прочесали всё, что оказалось внутри кольца, от самой роскошной рыбацкой лачуги и до шалаша, сооружённого из обломков съеденного червями челнока. Обитателей вежливо вышвырнули наружу, причём тех, чьё лицо показалось кому-либо из стражи смутно знакомым или просто не приглянулось, немедля отправили на галеры. Остальным любезно позволили участвовать в расчистке территории и застройке освободившегося участка удивительно похожими друг на друга двух- и трёхэтажными домами. Кажется, им даже что-то заплатили. Дожившим до окончания проекта – а ушло на него лет пять - ветеранам нашего доблестного флота и бывшим строителям удалось вернуться на прежнее место жительства. Один из них оказался на редкость злопамятным и к тому же неплохим стрелком из лука… но это уже совсем другая история…
При всех недостатках подобного образа действий, Джозеф во всяком случае заботился о горожанах больше, чем его потомки. Те моментально переключились на дворцы... Ах, да – ипподром они всё же завершили… Надо отдать им должное – порой у них получалось неплохо… Ты обратил внимание на то огромное здание с двенадцатью серыми куполами, мимо которого мы проходили вчера по пути в таверну ? Однажды мне представилась возможность оценить его интерьер… Красота неописуемая… Да нет же, я ничего не крал… Я сдавал восточное крыло в аренду. Ну и что, что оно мне не принадлежит ? Я же и не присваивал его, верно ? Хозяин был в отъезде, а со слугами всегда можно договориться, так что тот олух из Линдума - я не хочу сказать ничего плохого о твоих земляках, но этот был просто редкостный осёл – пожил бы там неделю-другую… жаль, в последний момент сорвалось… Однако вернёмся к нашим баранам. Дворцы-то они отгрохали шикарные, но оставленный без присмотра припортовый кватал очень быстро снова стал выглядеть так, как положено припортовому кварталу. Пожалуй, даже несколько хуже.
А вот и рынок. Здесь можно очень дёшево купить рыбу или фрукты. Или украсть. Посмотри, как красиво бежит тот мальчуган с карпом ! Когда парень вырастет чуть побольше, он перейдёт на кошельки. В стороне – наша доблестная стража. Тот, что с гребнем на шлеме – сержант. Напротив – ещё солдаты. Кхм… это нововведение какое-то… Решили удвоить количество бездельников ? Как почему бездельников ? Да ты взгляни – налицо нарушение закона, а они даже ухом не ведут ! Конечно, понять их можно. Ежели за каждым мелким воришкой гнаться, к полудню ноги отвалятся. Но могли бы хоть вид сделать… Ага ! Видишь, куда направился юный любитель рыбки ? Да-да, это и есть Селлем, о котором я тебе уже битый час толкую…
Тут мы завернём за угол… На этом месте раньше стоял дом, мало чем отличающийся от соседних. Но пару лет назад кто-то из местных купцов задумал превратить его то ли в постоялый двор, то ли ещё во что… Начал было перестраивать, да на том дело и заглохло. Бедняга разорился из-за нелепейшего недоразумения, просто единственного в своём роде… чуть позже я обязательно вернусь к этому вопросу… Нам же сей печальный финал весьма на руку, потому что среди тех колоритных развалин можно не привлекая внимания переодеться в заранее приготовленные лохмотья. Вытаскивай их из мешка… теперь клади сюда… именно в грязь ! И потопчи немного… достаточно. В таком наряде мы вполне сойдём за отбросы общества. Пожалуй, даже за отбросы здешнего общества. Теперь можно и приступить к поискам. Только учти – благодаря всё тому же Джозефу, каждый третий дом в этой дыре соответствует приметам…
А это что за птица ?!!!

Шагах в пятидесяти от нас широкоплечий детина стоит прислонившись к стене. На нём тёмный, простого покроя кафтан и шаровары, заправленные в невысокие сапожки - небогато, но слишком, слишком опрятно. Чем, повидимому, и обязан чужак вниманием четырёх местных. Последние, судя по сопровождающей их недостаточно разборчивую на таком расстоянии речь незатейливой жестикуляции, были бы не прочь ознакомиться с содержимым его карманов. Сперва крепкая фигура незнакомца побуждает грабителей держаться на некотором расстоянии. Но очень скоро отсутствие сколько нибудь активной реакции со стороны потенциального источника дохода придаёт им смелость. Лидер – что характерно, самый мелкий из четырёх – уже тянется к поясному ножу.

- Вот видишь… - начинаю тихо я, и в этот момент…

Вспышка неестественно яркого зеленоватого света озаряет улочку. Инстинктивно я отшатываюсь назад, что, впрочем, помогает мало. Слышатся крики боли, звук падающих тел, стоны, проклятья… последние в основном из уст Рона.

К тому моменту, когда я снова оказываюсь в состоянии ориентироваться в пространстве, пять человек лежат в пыли у стены заброшенного дома. Двое или трое, в числе их главный герой драмы, подают признаки жизни. Остальные недвижимы. На ком-то тлеет одежда.

Мы переглядываемся и покидаем укрытие.

***

- Меня зовут Филипп, - произносит человек с обожжённым лицом, - Филипп из Коливика. Это маленький городок в Белых Горах, недалеко от…

Сейчас он почему-то не кажется мне крупным. Было ли дело в магии ? В манере держаться ? Скорее последнее.

- Филипп, Мастер Хаоса, - вставляю я.

Человек хмурится (вернее, пытается это сделать), издаёт приглушённый стон и неохотно подтверждает:

- Филипп, Мастер Хаоса.

- Вам повезло, Мастер Филипп. Несколько ожогов – не самое скверное, что можно было ожидать, учитывая устоенный Вами вчера фейерверк. Например, несчастный, что столь неразумно попытался воспользоваться ножом, стал больше похож на жаркое, чем на человека. Отдыхайте, пользуйтесь бальзамом (похоже, я изведу на него остатки своего запаса… какая жалость… одна прогулка до колодца – и из этой баночки можно было бы сделать пару дюжин… каждая – верных два талера, а то и три…), и скоро Вы будете выглядеть лучше, чем прежде.

- Я не успел поблагодарить Вас и Вашего друга…

Что это, ещё одна попытка заговорить мне зубы ? Не выйдет, братец, не на того напал…

- Не сомневаюсь, что старина Рональд будет безмерно рад услышать слова благодарности. Что до меня… я помогал ему по мере своих скромных сил, будучи движим не столько альтруизмом, сколько любопытством. Откровенно говоря, у меня дела в Селлеме… Присутствие же там колдуна, и в особенности колдуна старающегося сохранить инкогнито – Вы, кажется, даже кольцо с собой не захватили ? - наводит на мысль о возможных сюрпризах… скорее всего – неприятных.

Филипп колеблется – по понятным причинам. Люди его гильдии – да и большинства других гильдий – не любят, когда посторонние суют нос в их дела. С другой стороны…

- Что ж, - говорит наконец он, - неприятности действительно возможны. Неприятности вполне естественного плана. Под Вами не разверзнется земля и небо не обрушится на голову, но риск увязнуть по колено в грязи, оказаться на пути сброшенной порывом ветра черепицы… или, к примеру, встретиться с группой малосимпатичных личностей… больше, чем в любых других трущобах Запада. Хаос проявляет себя в обыденном. Однако это обыденное вполне может оказаться смертельным.

- Вы говорите загадками, Мастер.

- Вы не доверяете мне ?

- Я не доверяю Гильдии Хаоса. И, извините за откровенность, почти не знаком с людьми, считающими иначе.

Следует ещё одна пауза. Предупредив меня об опасности, колдун поступил в соответствии с негласными правилами, призванными регулировать жизнь так называемых благородных людей. Но здесь – и мы оба знаем это – требования правил заканчиваются. Не говоря уже о том, что вряд ли мелкий мошенник соответствует определению «человека благородного». Будь я на месте Филиппа, пожалуй, я предпочёл бы хранить молчание. Но… каждый из нас может оказаться лишь на своём собственном месте, и порой это не так уж плохо. Во всяком случае, по истечении минуты или двух «человек бальзамированный» делает осторожную попытку усмехнуться:

- Да, есть в в Ваших словах доля истины… Хорошо, я скажу Вам ещё кое-что… тем более что, по крайней мере формально, это не секрет. Только сделайте одолжение, сядьте… когда Вы ходите по комнате, у меня начинает кружиться голова. Приходилось ли Вам видеть картины, изображающие наш мир – так, как его представляли себе древние ?

- Разве я могу забыть ту великолепную мозаику в Ивелле, которую… неважно. Диск, покоящийся на спинах трёх животных с длинными носами и клыками, называемых, кажется, слонами… по словам путешественников, такие обитают далеко к юго-востоку (когда-то мне удалось неплохо распорядиться партией фигурок, изготовленных из таких клыков… по крайней мере, я сумел убедить в последнем покупателя). Слоны, в свою очередь, стоят на спине гигантской черепахи, плавающей в океане…

- Совершенно верно. Из чего сделан диск ?

- Диск… полагаю, из камня.

- Теперь внесём несколько поправок. Гигантскую живность упраздним, а диск изготовим из материала, похожего скорее на глину, чем на камень, и поместим прямо в океан… нет, лучше в неглубокую лужу. Что произойдёт тогда ?

- Диск размокнет. Во всяком случае, его края.

- Именно так. Более того, материал наш не совершенно непроницаем для воды. Благодаря этому, а также трещинам, случайным брызгам и так далее влага проникнет вглубь – где-то в меньшей степени, где-то в большей, иногда почти до самого центра диска. Центра, который и в самом деле будет твёрд почти как камень, в отличие от краёв, много более податливых, а по пересечении некоей условной линии просто расползающихся у нас под ногами. Неприятно ? Возможно. Но эта податливость материала даёт большие преимущества человеку, знающему толк в гончарном деле. Он может корректировать форму диска по своему усмотрению – в определённых пределах, конечно.
Если вернуться к нашему миру… вышеупомянутая линия оказыватся не чем иным, как Границей, роль же воды здесь играет стихия, которую мы называем Хаос. Люди, наделённые особым талантом, могут научиться менять многие свойства мира…

- Вы.

Филипп приподнимается на локтях (полагаю, незаметно для самого себя), его широко расставленные карие глаза сверкают.

- Мы. Мастера Хаоса, или попросту колдуны. На другом краю диска или в его центре нас называют иначе, но суть неизменна. Все мы пользуемся податливостью ткани мира для более или менее значительного его преобразования. Некоторые полагают, что такой необычный талант мог сформироваться только благодаря тому же Хаосу, другие склонны считать, что стихия чаще лишь пробуждает то, что присутствовало в человеке изначально. Впрочем, я немного увлёкся… Попробуйте ответить на простой вопрос - что произойдёт, если я переоценю стабильность мира ?

- Мммм… в таком случае, если Вы возьмётесь, например, вытолкнуть телегу из ямы, то подбросите её выше башен Королевского Дворца.

- Или пытаясь отпугнуть случайных грабителей…

- …изжарите кое-кого из них. И почти сделаете то же самое с самим собой.

Колдун тяжело вздыхает.

- Несколько месяцев назад до Гильдии дошли слухи о том, что в обители убогих, которую вы зовёте Селлем, происходит что-то странное. Теперь мы… теперь я знаю немного больше, но и этого, к сожалению, мало. Вокруг нас так много сюрпризов... Среди них то, что я назвал трещинами – аномальные участки ткани мира. И то, что сродни брызгам – элементы Хаоса, разными путями попадающие туда, где их быть не должно. И ещё то, что… хммм… не стану Вас нагружать. Просто не удивляйтесь, если мы ещё встретимся… надеюсь, при более благоприятных обстоятельствах. И… как Вы понимаете, я по прежнему предпочитаю не привлекать внимание к своей персоне.

- Буду нем, как рыба, - киваю я, - а к тому моменту, как Вы встанете на ноги, надеюсь уже решить свою небольшую проблему. И тогда вряд ли найдётся сила, которая снова затащит меня в оную дыру (кхм… разве что презренный металл… но возможно ли, чтобы на протяжении одной человеческой жизни представилось две возможности заработать деньги в Селлеме ?).

- Вы оптимист, - в интонации собеседника вновь проскальзывает нечто похожее на усмешку.

- У нас говорят – оптимисты чаще ошибаются, но дольше живут, - парирую я.

- В таком случае – долгих Вам лет жизни.

- Взаимно.

Филипп мог бы задать мне пару вопросов. Возможно, вопреки обыкновению я ответил бы на них - уклончиво, но не слишком далеко от истины. Однако он молчит. Я поднимаюсь с грубо сколоченного трёхногого табурета, покидаю средней величины комнату среднего качества постоялого двора и закрываю за собой дверь.

***

Я и не подозревал, как быстро выветрится мой оптимизм.

Очередной переулок, очередной заброшенный дом. Вход в подвал закрыт кучей мусора (в чём тоже нет ничего необычного), но на сей раз в полу имеется дыра, в которую при желании может пролезть человек субтильного телосложения. Особого желания у меня нет, но… если дал себя запрячь, не говори потом, что ты не лошадь.

Приземляюсь на что-то мягкое. Мягкое издаёт оглушительный визг и отскакивает в сторону. Кошка ? По крайней мере, можно надеяться, что плотность крысиного населения окажется ниже обычной.

- Держи факел, - доносится сверху голос Рона.

Протягиваю руку. К сомнительному аромату плесени добавляется кислый запах дыма (возможно, нам следовало захватить лампу… но к чему рисковать, появляясь в этом гадюшнике с предметом, имеющим хотя бы минимальную ценность ?), зато теперь можно убедиться, что едва не павший под пятой непрошенного гостя обитатель сырых подземелий и в самом деле является кошкой. Кроме напуганного до полусмерти животного, подвал содержит: запертый на огромный замок сундук (без дна), горки битой посуды, гнилых деревяшек и разной прочей ерунды (на разгребание их уходит добрая четверть часа… разумеется, это время оказывается потеряным напрасно), рваные тряпки (на всякий случай откидываю их в сторону носком сапога) и лежащий под ними скелет. Мелких грызунов не видно, хотя скелет выглядит изрядно обглоданным, а в стене возле него имеется пара крайне подозрительных дыр.

При помощи верёвки выбираюсь наружу. Меня мутит.

- Какая безумная мысль завела твоего знакомого в этот гадюшник ?

Компаньон в очередной раз фыркает в усы.

- Разве это имеет значение, Морри ?

- Скорее всего, никакого, - отвечаю, - и всё же я предпочёл бы знать ответ на этот вопрос. Так или иначе, имей в виду – в следующую яму лезешь ты.

Рон пожимает плечами.

Загадка, впрочем, оказывается вполне разрешимой. Немного свежего воздуха и ходьбы кругами… Когда линдумянин выползает из следующего подвала, с головы до ног покрытый красно-серой пылью и пахнущий объедками, я огорошиваю его своим:

- Ага, знаю !

- Знаешь, где…

- Увы, нет. Да не горячись ты ! Всё равно не пройдёт и месяца, как потратишь всё на пиво и женщин… когда-нибудь или то, или другое тебя погубит… Нет, зато знаю почему. Наш старатель, он ведь шёл по следам Рене ?

- Ну и ?

- Мы находимся примерно на том месте, где тот в своё время закладывал первый камень… разве мог твой невезучий коллега не заглянуть сюда ?

- Гром и молния ! Что это нам даёт ?

- По меньшей мере, моральное удовлетворение…

…и ничего кроме удовлетворения. Как я довольно быстро выясняю, более или менее точное место расположения легендарного первого камня не известно никому, от авторов толстых исторических трудов (что меня совсем не удивляет) до местных нищих (это уже немного необычно). А коли так, вряд ли его мог обнаружить одинокий странник. Не первый и не последний ложный след.

Терпение, терпение, говорю я себе. Золото любит терпеливых.

***

Сон. Обычный сон, как те, что знакомы мне с детства. Или почти обычный – потому что мне не приходилось слышать, чтобы кому-либо снились настолько яркие, богатые деталями сны.

Сперва я вижу только туман. Нет, не только вижу – лицо и ладони ощущают холодное прикосновение его мокрых клочьев. Где-то вдали слышится тихий свист ветра. Не спеша – впереди целая ночь, целая вечность – осматриваюсь, и когда пелена перед глазами кажется несколько менее плотной, медленно иду в этом направлении. Туман не рассеивается окончательно, но в нём открывается нечто вроде окна. И в этом окне стоит человек в старомодной одежде. В руке его меч необычной формы.

- Такие мечи выковывали в Тилорне, - начинает объяснять снящийся, прежде чем я успеваю открыть рот. – Впрочем, - он встряхивает внушительной рыжей гривой, - это произошло намного позже… в моё время Тилорна была маленькой деревенькой, три дюжины домов да мельница, там даже кузницы тогда не было. Разгильдяй художник перепутал всё, что мог… Взять хотя бы мой плащ. Только полный кретин согласился бы носить эту короткую тряпку, которой нельзя укрыться от дождя или ветра, на которой невозможно спать… ох, задал бы я трёпку…

Теперь я узнаю его. Рыжий - не кто иной, как Рене. Конечно, не реальный Рене, а такой, каким изображён на картине, украшавшей одну из комнат восточного крыла того самого дворца… Вспоминаю и многочисленные рассказы старины Рона об оружии, снаряжении и разной прочей военно-полевой шушере, несомненно легшие в основу «услышанного» мной только что.

- Золото, - продолжает человек, - ты хочешь спросить меня, где я нашёл золотую жилу, не так ли ? Я не в состоянии ответить. Ты можешь услышать от меня, да и от любого другого, только то, что уже знаешь сам. Таковы правила. Есть и другие. Например, сделанное тобой не повлияет на реальный мир. Всё же это сон… обычный сон…

- Если я не могу узнать ничего нового, зачем задавать вопросы ?

- Говорят, всё новое – хорошо забытое старое, - глухим голосом произносит рыжий. Полоса тумана, разделяющая нас, становится, несколько более плотной, я с трудом различаю черты его лица. – Некоторые мудрецы прошлого полагали, что познания не существует вовсе, что все сведения изначально имеются в нашем распоряжении и нужно лишь вспомнить их (точно… слова того любившего пофилософствовать старикана, у которого я лет пять назад выиграл в кости крупную сумму, причём почти честно…). Но я скажу проще. Ты можешь знать что-то, но не знать, что ты это знаешь… Например, ты догадываешься об источнике дикой идеи основать город. Нужно только вытащить эту догадку на поверхность…

Внезапный порыв ветра вынуждает меня прикрыть лицо руками.

- Что ж, тогда помоги мне выявить мои собственные идеи, - обращаюсь я к уже почти незаметному собеседнику, и только тогда догадываюсь по каким-то трудноуловимым деталям, что передо мной другой человек.

- А ты… кто ты и какой ребус подбосишь мне ?

- Ты разочаровываешь меня, - отвечает новенький. – Я знал, что у нашего общего знакомого Рональда мускулы работают лучше, чем мозги, но ты… даже если верить только четвертой части того, что он наговорил мне о твоих затеях, ты слишком умён, чтобы допускать такие непростительные промахи.

- Непростительные промахи ?

- Именно так. Вы уже давно могли бы найти мой маленький клад, если бы… впрочем, возможно, это и к лучшему…

Чья-то рука вдруг встряхивает меня за плечо, силуэт «малого непоседы», произнеся напоследок изменившимся голосом «Хаос проявляет себя в обыденном» (какое отношение эта присказка Филиппа имеет к теме нашего разговора ?) расплывается… Только несколько мгновений спустя я понимаю, что рука вполне реальна и что сам я больше не сплю.

- Морри, лежебока, вставай. Золото ждёт !

***

Вечер. Улица, окружённая грязными домами. Большая часть окон первого этажа кое-как закрыта прогнившими и покосившимися ставнями. Разумная, но вряд ли достаточная мера предосторожности. Впрочем, редкий «домушник» заинтересуется местными аппартаментами. Посреди улицы два оборванца стоят лицом друг к другу, чуть наклонившись. В руках их ножи. Третий, также облачённый в тряпьё, держится чуть поодаль, следуя древнему принципу, призывающему не мешать дерущимся. Не исключено, что тени, окна или переулки скрывают ещё несколько наблюдателей.

Было бы невероятной удачей перерыть полквартала и ни разу не нарваться на неприятности. Здешние парни не только охочи до денег, но и весьма обидчивы. Неудачная шутка или даже слишком пристальный взгляд… До сих пор, однако, крепкие кулаки моего напарника оказывались вполне адекватным средством решения проблем. Во всяком случае, до поножовщины не доходило. До сих пор.

Но повидимому, беспокоиться и на этот раз не о чем. Противник Рона – подвижный малый с длинными руками и некоторым опытом уличных потасовок, однако ему явно не по силам тягаться с ветераном настоящих сражений. Линдумянин легко уворачивается от его порой быстрых, но почти всегда непродуманных выпадов, иные парирует своим длинным кинжалом. В какой-то момент мне начинает казаться, что компаньон просто играет с этим типом. Возможно, так оно и есть. Возможно, упражнения с железяками и раньше были для Рона чем-то большим, чем способом добыть звонкую монету. В таком случае, он не меньший псих, чем самозванный последователь Рене… но если как следует разобраться, кто из обитателей нашей глиняной лепёшки нормален ? Разве только тот объеденный крысами скелет…

Как бы то ни было, поединок продолжается всего несколько минут. Потом следует стремительное движение, вскрик – и длиннорукий отшатывается назад, сжимая левой кистью правую (поделом… в следующий раз не будет устраивать ссору без всякой видимой причины…). Оружие валяется в грязи у его ног. Парень отступает ещё на шаг, с явным намерением обратиться в бегство, как вдруг… как вдруг ещё один сумасшедший выскакивает из ближайшей подворотни. Вместо напрашивающегося удара кинжалом линдумянин почему-то начинает отталкивать его, тот… нет, та, Хаос её забери… визжит, виснет на его руке, пытется укусить… Прежде, чем я соображаю, что, пожалуй, настало время поступиться принципами, раненый нагибается, поднимает нож и применяет его по назначению. Рон медленно оседает на землю, кровь течёт по его груди. Я ? Что я ? У меня не остаётся выбора. Я исчезаю с поля брани с максимальной скоростью, какую в состоянии развить.

Быстрее иного скакуна преодолеваю я небольшое расстояние до ставших такими знакомыми развалин несостоявшегося постоялого двора рядом с рынком. В нескольких шагах от места, где под камнем сложена одежда, я спотыкаюсь и уже не бегу, а лечу кубарем… Бум ! Трррах ! Полёт завершается довольно болезненной посадкой, сопровождающейся оглушительным треском… В первое мгновение я подозреваю, что вышеупомянутый звук издали мои кости. Но нет. Кажется, я не пострадал, если не считать ушибов, ссадин и тому подобной ерунды (ох… ерунда ерундой, а приятного мало…). И лежу на остатках лопнувшей под моим незначительным весом деревянной дверцы. Под дверцей – пустота. О Хаос ! Непоседа из моего сна был прав. Вернее, справедливы были мои носознанные догадки, принявшие образ непоседы. Вот он, непростительный промах. Я идиот, жалкий идиот…

Я вспоминаю дом, стоявший на этом месте. Дом, до неудачной попытки превратить его в корчму вполне соответствовавший описанию. Постанывая, поднимаюсь на ноги. Прислушиваюсь. Тишина. Ни малейших признаков преследования. Тогда я очищаю отверстие лаза от обломков и спускаюсь в по возмутительной небрежности пропущенный нами подвал.

Меня встречает обычная темнота (проклятье… факелы, конечно же, валяются где-то на улице… приходится соорудить нечто подобное из дерева и тряпок… хорошо хоть, огниво при мне…), обычная сырость, обычные горы разнородного хлама и… как же без этого… обычный отвратительный писк мелких грызунов. Но по мере расчистки мусорных куч, сердце моё стучит всё громче и громче. И оно не обманывает. В дальнем углу подвала обнаруживается полуистлевший мешок, сквозь дыры которого сверкает благороднейший (кхм… скажем так – наиболее дорогостоящий) из металлов.

Секунду спустя… очевидно, я делаю какое-то неосторожное движение, к примеру подпрыгиваю от восторга или зацепляю ногой незамеченную в слабом свете почти погасшего импровизированного факела подпорку… так или иначе, секунду спустя я убеждаюсь в неправоте Филиппа. Небо всё-таки обрушивается мне на голову. Формалист бы сказал – потолок, но и этого оказывается вполне достаточно…

***

Это тоже сон. Тоже яркий сон. Но непохожий на те, что я видел раньше. Может быть, это не настоящий сон… или вообще не сон…

Я знаю, что лежу под грудой камней в вонючем подвале, в обнимку с мешком золота. Я знаю, что список травм на сей раз не исчерпывается синяками да ссадинами. Знаю, что не в состоянии покинуть эту мерзкую яму без посторонней помощи. Я провёл более чем достаточно времени в попытках сделать это, но лишь растерял остаток сил и заснул на неудобнейшей из испробованных мной в жизни постелей. И ещё я знаю, что помощи ждать неоткуда.

И всё же это не реальность. Потому что в то же время я неожиданно обнаруживаю себя целым и невредимым. И могу встать. Могу подняться по полузасыпанной лестнице. Нет, лучше… сам не понимаю как, но я могу очистить её, не совершив ни единого движения. Могу выйти на улицу.

Слишком много совпадений в этой истории, думаю я, пересекая пустую рыночную площадь (сапоги постукивают по камню – стало быть, я не бестелесен ?). Слишком много деталей, каждая из которых может оказаться случайной, но все так или иначе связаны с тем местом. Сами руины… ладно бы просто развалившийся дом, но эта история с чудаком-торговцем и его несостоявшимся постоялым двором... Буквально в нескольких шагах оттуда колдун едва не совершает самосожжение. Немногим дальше фатальное невезение губит Рональда (проснувшаяся совесть пытается сделать мне выговор неведомо за что… возможно, в моих силах было помочь ему, но кто же знал… он всегда справлялся…). Потом другое почти приканчивает меня. Скорее всего – приканчивает без почти. Что может быть причиной всех перечисленных злоключений ?

Топот копыт отвлекает меня от размышлений. Шестеро всадников в красном появляются со стороны Портовых ворот. Шлем одного из них украшен гребнем, а лицо, уже не такое потное, легко узнаваемо. Только этого не хватало ! Возможно, они не в состоянии причинить мне вред. Возможно, они не видят меня. И всё же лучше бы их не было, думаю я – и паруль исчезает. Ух ты ! Здорово !! Убрать ближайшую таверну оказывается чуть труднее, а соорудить на её месте дворец не почему-то не удаётся вовсе. Интересно, очень интересно… А нет ли возможности воспользоваться тем же приёмом для облегчения собственного положения ?

Нет… во всяком случае, не напрямую. Я чувствую, что и в этом странном состоянии продолжает действовать железное правило сна - что бы я ни совершил сейчас, по пробуждении окажусь в той же безнадёжной ситуации. Неприятно. Но нельзя опускать руки. Мне уже случалось находить выход из безвыходных положений… Если я как следует постараюсь, то непременно что-нибудь придумаю…

*** Интерлюдия.

Человек открывает глаза. Бред, думает он, вспоминая предшествовавший пробуждению сон. Полный бред. Но  перебирается с кровати на табурет, раскуривает по привычке трубку, просматривает стопку желтоватых бумажных листков на столе. И по мере сгорания табака, изучения собственных записей, а вернее всего – по мере отступления дремоты, человек всё более укреплятся в ощущении – требнуется проверка. Если маленький авантюрист действительно попал в беду, если обстоятельства именно таковы, как ему привиделось… Перед ним раскрывается уникальная возможность убить одной стрелой трёх зайцев. Вернуть долг (кто знает, что случилось бы с ним, если бы те двое оставили его валяться в безымянном переулке). Выполнить поручение Гильдии. И, возможно, начать собственную игру…

С несвойственной ему поспешностью человек одевается (шаровары, сапоги, кафтан), выскакивает в корридор и изо всех сил барабанит в дверь в дальнем его конце.

- Корчмарь ? Это я, Филипп… (шаги, ворчание)… да, я знаю, что ночь… (скрип петель)… мне нужны инструменты и пара помощников… если возможно, повозка… (звон монет)… немедленно…

Конечно, он мог бы справиться с такой работёнкой в одиночку. Но в данном случае несколько лопат будут надёжнее магии.

***

- …Если в один и тот же день Вы встречаете клоуна, акробата и укротителя экзотических животных, не исключено, что это всего лишь совпадение. Но логичнее предположить, что в город заявился цирк. Если по ничем не примечательных трущобам бродит Мастер Хаоса и пара золотоискателей, не иначе им нужно одно и то же, даже если сами герои до поры до времени и не подозревают об этом. А удивившие меня в своё время усиленные патрули на соседних улицах вполне могут означать, что до городских властей дошли те же слухи, что до агентов Вашей гильдии.
Позволю себе сделать предположение относительно золотой жилы Рене. Бьюсь об заклад, она находится где-то в Землях Хаоса. Помните то, что Вы рассказали мне о брызгах воды Хаоса, порой попадающих на поверхность глиняного диска мира ? Теперь я понимаю – именно так и обстояло дело. В своём заплечном мешке знакомец Рональда принёс в наш стольный град немного Хаоса. Возможно, он и оставил-то золото потому, что заподозрил неладное… а может, это был очередной каприз стихии… Вам не кажется, что это объясняет всё происшедшее ? Включая даже странное затмение, нашедшее на меня и заставившее потратить две недели на поиски клада, спокойно лежавшего всё это время прямо под ногами ? Включая… да-да, включая даже двухтысячелетней давности решение великого рыжего сменить кочевой образ жизни на оседлый… конечно, тогда именно этот мешок золота был не при чём, но чует моё сердце, не обошлось здесь без Вашей… кхм… «водицы»…

- Вам незачем помогать себе жестикуляцией, уважаемый Морфей, – отвечает Филипп. Он сидит на хорошо знакомом мне табурете, пальцы правой руки поигрывают черенком длинной трубки, лицо обращено туда, где пятна заходящего солнца краснеют сквозь почти чёрные тучи. – Неровен час, разобьёте что… Я прекрасно Вас слышу. Конечно, гипотеза изложена не совсем профессионально, но... Пока Вы приходили в себя, я подготовил черновик отчёта, который представлю Совету Гильдии по возвращении в Альбертию, и черновик этот весьма сходен с Вашими рассуждениями. А основным доказательством послужит тот самый клад, пребывающий сейчас в том сундуке в углу… не бойтесь, я позаботился о том, чтобы он не был опасен. Однако будет лучше, если золото поедет со мной. А Вы… да, пожалуй, именно так мне и следует поступить… Вы составите нам компанию. Совет, конечно, щедро наградит Вас за помощь. После чего займётся Вашим даром. Возможность общения через царство ночи, так кстати открытая Вами… это весьма интересно… полагаю, Гильдия не выпустит такое сокровище из рук.

О Хаос ! Колдун прав.

Тогда, несколько дней назад, в полузасыпанном подвале, мной уже почти овладело отчаяние. Спасительная мысль явилась на исходе ночи. Я не в состоянии изменить реальность, но что если я попытаюсь повлиять на другой сон ? Что если таким образом мне удастся передать послание ? Позвать на помощь ? Безумная идея. Но лучшей к тому моменту у меня уже не было. Я попытался позвать единственного человека, который мог выручить меня. И неожиданно для меня самого попытка оказалась удачной. Адресат получил моё послание, после чего поступил в соответствии с негласными правилами, призванными регулировать жизнь так называемых благородных людей. Извлёк меня из-под груды камней. Перенёс в корчму. Привёл лекаря… Однако теперь… одно лишь слово в его треклятом отчёте… один лишь намёк… и я останусь игрушкой Гильдии Хаоса до конца своих дней. Бежать ? Бесполезно. Спасти от Гильдии сможет разве только один из королей Закатных Земель. У которого, естественно, тоже окажутся на меня виды… О Хаос !

- Я предполагал, что Вам не понравится этот вариант, - всё так же спокойно продолжает Филипп, набивая трубку. – что ж, можно поступить иначе. Рассказы о снах… Ваших прежних снах… подтверждают моё предположение – Хаос не наделил Вас новыми способностями. Он всего лишь развил дремавший прежде дар. Но если этим даром наделены Вы, почему бы не найтись другим ? Может быть, Вы могли бы обучить их. Это вывело бы Вас из сферы интересов Совета, даже и случись ему прослышать что-то.

- Где же мне искать себе учеников ?

- Надеюсь, ближе чем Вы думаете. Видите ли, мне тоже часто снятся необычные, яркие сны…

Так вот куда он клонит, понимаю наконец я. Что ж… это может оказаться приемлемым решением. На ближайшее будущие. Он думает, что выиграл ? Что теперь я в его руках и буду делать то, что он захочет ? Пусть думает. В любом случае мне нужно время – чтобы оправиться, чтобы понять, как работает нежданный дар Хаоса, чтобы обнаружить границы своих возможностей. А на досуге я придумаю дюжину-другую способов обратить свои способности в золото. Настоящее, чистое золото.

-----
Леопольд
2002