O дружбе

   





   Наконец-то он ушел домой - этот чудила, который когда-то считался моим лучшим другом. В юности мы спорили до хрипоты по самым несуразным поводам. С годами кто-то становится мудрее,и он возмудрел настолько, что наше общение, оставаясь приятным для него, превратилось в пытку для меня. Во имя прежней дружбы я пытался излучать радушие.

       Точность- вежливость королей, а непунктуальность – хамство плебеев: он как всегда опоздал; но сегодня это было даже кстати, потому что я немного не успевал с приготовлением закуски.
 Я всегда считал что, когда к тебе приходят гости, логично общаться с ними за столом уставленным едой и напитками. Нет, конечно же, когда я посещал его гостеприимный дом, с годами становящийся все более благоустроенным, но почему-то менее комфортным, меня не морили голодом, но также совершенно в порядке вещей было часик , полтора обмениваться новостями на сухую в ожидании задерживающейся с работы супруги.

Последняя являлась бесплатным приложением к нашим беседам и даже иногда принимала скромное участие в «дискуссиях». Для него она была приятным собеседником. Могла часами умиленно слушать наш диалог, поддакивая и изредка вежливо возражая. Кстати, в силу этого дарования, в отличие от моего лучшего друга, она проявляла неподдельный интерес и к некоторым моим россказням. Он же терпеливо ждал, когда я закончу свою мысль, после чего начинал или продолжал излагать собственную, ни коим образом не отталкиваясь от сказанного мной. Очень часто мои оценки того или иного явления вызывали у него смешки или снисходительную берлиозовскую улыбку. При этом, аргументируя свою уверенность, казавшуюся мне тупорылостью, он употреблял силлогизмы, которые никогда в жизни не оценили бы ни Секст Эмпирик, ни Марциан Капелла и уж ни в коей мере сам Аристотель.

 Поскольку я видел равнодушие в его глазах, а он радушие в моих, его «монологи» были несоизмеримо длиннее.

 Частенько говорили мы о человеческом несовершенстве. Не о собственном, конечно! В других оно как-то заметнее. Я и сам ловил себя на мысли, что о чудаках можно говорить бесконечно долго. В частности это "эссе" тому яркое подтверждение. Когда повествуешь о них в третьем лице - доверительно сообщаешь своему визави: "Мы то с тобой не такие!"

 Нет, безусловно, мы беседовали не только о "чудаках". Мой друг был человеком энциклопедическим. Почитывал не только Суворова со Стругацкими но и Локка, и Спинозу с фон Гуттеном. Но о том, кого заставляли трепетать звездное небо над головой и нравственный закон внутри, он узнал от меня.
Что до сих пор остается для меня главной загадкой - как, перечитав огромное количество серьезных книг, можно заполучить такое райкомовское мировосприятие.
 
 Предварительно я намекнул ему, что испытываю финансовые затруднения, и он успокоил, заявив, что пиво за ним. Эта полутора литровая пластмассовая бутылка казанского пива стоила (я позже специально поинтересовался) на два рубля дороже нормальной питерской поллитровки. Воистину, хуже педераста может быть только скряга! Его зарплата была в несколько раз выше моей. Да, конечно, у него семья, дети, и его рационализм, безусловно, направлен на благосостояние «первичной ячейки общества.» Полтора принесенных литра предназначались для троих - меня его и его жены, которую он опять любезно прихватил, думая, что я буду несказанно рад. Я почему-то вспомнил, как мы в годы юности выпивали по три литра каждый и не жужжали. Нет, мой друг не стал трезвенником, но расслабляться стал только по выходным – на работе надо быть в полном здравии.

 Но, впрочем, я вполне верю, что ему нравился вкус казанского напитка. Последние лет семь мы очень сильно разошлись во всех отношениях, в том числе и во вкусовых. Он отдавал предпочтение водке,я - сухим винам и виски. Все реже и реже выбираясь  к нему, я знал, что к столу подадут обильную крестьянскую еду и сорокоградусную. В прочем меню соответствовало пресному характеру наших дискуссий. Но о вкусах не спорят, как сказала мартышка, слезая с гуся.

 Первый раз я задумался о том, что общего в наших взглядах на окружающий мир катастрофически мало, когда он заявил, что не понимает, как это в цивилизованном обществе допускают, что какой-то комитет солдатских матерей «катит бочку» на армию:
 - Армия призвана решать боевые задачи, и не дело, бабам указывать генералам!

 Я слегка охренел, что его взволновала именно эта тема. Hа дворе стоял 96 год, и наши бездарные и продажные политики тысячами гробили восемнадцатилетних парней, оставляя в живых всех главных борцов за независимость Ичкерии.
 
 С тех пор прошло много лет. Мой друг, с которым в девяностых мы бегали на митинги, полностью разочаровался в демократии. Причем не пародией на нее, имеющей место в нашей стране, а, в принципе, - в форме государственного устройства, не без основания утверждая, что в западных странах, так же как и у нас, все решают деньги. Я пытался скромно возражать: все-таки с правами человека там, вроде бы, чуть-чуть получше. "Все это - миф! Кто платит, тот и заказывает музыку. Посмотри на беспристрастный суд в Гааге",- был мне ответ.

 Бытие определяет сознание. Некоторые, склонны подгонять философскую базу под собственное убожество. Другие безуспешно пытаются разобраться в окружающем несовершенстве сваливая вину на первых. Се ля ви, как говорил Ги де Мопассан.

 Мы встречаемся крайне редко. Но, подозреваю, что кроме неосознанной ностальгии по юности наше общение не содержит ничего хоть мало-мальски имеющего смысл. Что, в общем-то, само по себе и нормально.

P.S.
Недавно мне понадобилась довольно крупная сумма и он оказался единственным сказавшим: "Без проблем." Слава богу в итоге одолжаться не пришлось.
 Остальные предпочли не ссориться с другом, дав ему в долг.
 
Хочешь поссориться с другом - дай ему в рог! Мы продолжаем "дружить".