Иэн М Бэнкс. Инверсии пролог. глава1

Иэн М. Бэнкс: Инверсии


Пролог
Единственный грех – это эгоизм. Так сказала добрый Доктор. Когда она впервые выразила это мнение, я был еще слишком молод, чтобы задуматься над смыслом этих слов и осознать тогда всю глубину их проницательности.

Прошло много лет, прежде чем я, уже достаточно поумнев, стал сомневаться в своем прежнем отношении к этому утверждению. Я все еще полагал, что в некотором смысле эгоизм все-таки является скорее достоинством, чем недостатком. И это мое мнение уравновешивало ее слова – и в сумме выходило, что эгоизм сам по себе вообще не имеет какого-то определяющего положения во всей совокупности моральных качеств, остается несколько нейтральным. И уже дожив до самой старости (возможно хоть кто-то назовет это истинной зрелостью), я с некоторым нежеланием, но все же вынужден был в душе согласится с тем, что все-таки Доктор была права и эгоизм является основой большинства бед, а может быть даже и всех.

Безусловно, я всегда понимал, что именно она имеет в виду. Когда мы начинаем ставить наши интересы превыше интересов других, то чаще всего мы совершает дурные поступки вне зависимости от их масштабов, от кражи ребенком монет из кошелька его матери до геноцида целого народа устроенного Императором. И совершая любое подобное действие, мы как бы провозглашаем – получаемое нами удовольствие стоит того, чтобы пренебречь вашими неудобствами и лишениями, вызванные нашими поступками. Другими словами, нам наплевать на страдания других, если мы чего-то хотим для себя.

Так вот, когда я еще был молод, я не соглашался с мнением Доктора, будучи уверенным, что только когда мы удовлетворяем свои желания, добиваемся того, что хотим, мы можем создавать новые богатства, комфорт и благополучие, все то, что сама добрый Доктор определяла одним туманным словом – Прогресс.
 Однако со временем мне пришлось признаться самому себе, что все мои доводы в защиту эгоизма хотя и являются относительно логичными, но никак не могут поспорить с утверждением Доктора. И эгоизм, пусть и имеет некоторые черты добродетели, на самом деле чаще всего является прямой причиной греха, а чаще всего сам по себе грех.

Мы никогда не признаемся себе, что мы не правы, считаем, что это просто нас неправильно понимают. Мы не допускаем мысли о том, что поступаем нехорошо, объясняя свои действия тем, что приняли твердое решение и следуем ему. И надеемся, что провидение, как мы часто называем таинственный и божественный верховный Суд, разделит наше собственное мнение о нашем поведении, поступках, достоинствах и недостатках, оценивая нас.


Я подозреваю, что добрый Доктор (Вы видите, я тоже даю ей свою оценку, называя так) не верила в Провидение. Тогда во что? Я так и не понял этого, хотя был и остаюсь убежден в том, что она жила с верой. Возможно, несмотря на ее слова об эгоизме она верила в себя и только в себя, надеялась лишь на свои собственные силы. А возможно, она верила в тот самый Прогресс, о котором говорила или, предположим, с какой то странной верой смотрела на нас. Будучи иностранкой, именно в нашем народе, рядом с которым жила и котором так много заботилась, видела те черты, в которые никогда не верили и даже не замечали мы сами.
Сделала ли она нас лучше? Я без промедления отвечу – «Да». Что она для этого использовала эгоизм или самопожертвование? Я полагаю, что, в конце концов, это не так уж и важно, разве что это каким то образом изменило ее саму. И это была вторая истина, которой она меня научила. Мы – это то, что мы делаем, наши поступки. Для Провидения или, если хотите, называйте это словом Прогресс, Будущее – все то, что отделено от нас и не является нашей совестью, так вот для этого верховного Суда на рассмотрение будут представлены наши поступки, реальные действия, а вовсе не то, о чем мы думали, наши мысли.
 Так вот, все что вы прочтете далее, будет как раз описание поступков и событий. Но если за правдивость одной из частей этой истории я ручаюсь головой, поскольку сам был ее участником, то насчет второй я не совсем уверен. Я наткнулся на ее первоначальное описание совершенно случайно, намного позже того времени, когда она имела место. И хотя я считаю ее довольно таки необходимым дополнением к тому рассказу, который я поведу от своего лица, представлю ее вам скорее как художественный текст, чем действительно строгое описание и анализ произошедших событий. Тем не менее, я полагаю, что повествования эти связаны вместе и, будучи объединенными, несут гораздо больше информации, чем каждое из них, взятое отдельно. Я думаю, это были решающие времена. Критическая веха в нашей истории, хотя географически события, определяющие ее, были разделены. В этом самом разделении и был ее смысл.
 Я старался никак не оценивать то, о чем я здесь написал, и надеюсь, что Читатель - тоже своего рода верховный судья, также постарается не осуждать и не обвинять нас, героев этой истории. Вполне возможно и я не отрицаю этого, что мое изложение событий (особенно это касается приложений и дополнений моей личной биографии, а также исправления грамматических ошибок и корректуры языка моего соразказчика) направлено на то, чтобы Читатель не думал обо мне плохо, и это в какой-то мере тоже проявление моего эгоизма. Но в данной ситуации я считаю, что такой эгоизм оправдан, ведь без него не появилась бы на свет эта история

И снова, лишь читатель может рассудить заблуждаюсь ли я и действительно стоило ли это все рассказывать.

Впрочем, достаточно. Молодой и достаточно уверенный в себе человек желает обратиться к вам:


1. ДОКТОР
Мой Господин, это произошло вечером третьего дня южного сезона урожая. Помощник Допрашивающего прибыл к Доктору, чтобы забрать ее в Скрытые Чертоги, где Главный Палач уже ждал ее.

Я сидел в гостиной апартаментов Доктора, и с помощью ступы и пестика размалывал компоненты для одной из ее микстур. Сосредоточившись на этом занятии, мне потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться в реальный мир, когда я услышал громкий и агрессивный удар в дверь, и я на пути к дверям перевернул маленькое кадило. Именно из-за этого я не только запоздал с открытием дверей, но еще и разразился нецензурной бранью, которую Уноер, помощник Допрашивающего мог и услышать. Но я и не собирался его оскорблять, и говорил это не спросонья и даже не под воздействием алкоголя! Вы то мне верите, Хозяин? Я ведь знаю, что этот увертливый тип Уноер мог придумать обо мне все что угодно. Ух, и мерзкий же он тип.


Как всегда в такое вечернее время Доктор была в своей лаборатории. Я вступил в мастерскую Доктора, где расположены два ее больших кабинета, в которых хранятся порошки, эмульсии, мази, наброски и различные инструменты, которые являются предметом ее ремесла так же как пара столов, на которых расположились десятки горелок, печей, реторт и фляг. Иногда здесь же она принимала и пациентов, тогда комната становилась еще и операционной. В то время как вонючий Уноер ждал в гостиной, вытирая свой нос об уже грязный рукав и глядя вокруг с взглядом, где бы чего украсть, я пересек мастерскую и подошел к двери, за которой находился ее личный кабинет, служивший по совместительству и спальней.


`Оелф? ` спросила Доктор.
`Да, хозяйка. `
`Заходите. `


Я услышал тихий глухой стук от закрытия тяжелой книги, и улыбнулся про себя.
В лаборатории Доктора было темно и сладковато пахло цветком istra, листья которого она обычно жгла в висевших под потолком кадилах. Я наугад пробирался во мраке. Конечно же, благодаря замечательному дару предвидения и безупречной предусмотрительности моего Господина, я прекрасно выучил расположение мебели в кабинете Доктора – гораздо лучше, чем она могла бы это представить - но Доктор была предрасположена оставлять посреди комнаты стулья, табуреты и шкафчики лежащими так, что их можно было случайно зацепить по пути. Поэтому мне пришлось довериться своей интуиции, направляясь туда, где крохотный огонек свечи указывал на ее присутствие. Она сидела за своим столом возле окна закрытого тяжелыми шторами. Выпрямилась, потянулась и потерла глаза. Ее дневник толщиной с руку и размером с ладонь лежал на столе перед ней. Том был закрыт, но даже в кромешной тьме я смог углядеть, что маленькая цепочка в его замке раскачивалась из стороны в сторону. Перо стояло в чернильнице, чья крышка была открыта. Доктор зевнула и поправила цепочку у себя на шее, на которой висел ключ от ее дневника.

Мой Господин уже знает из моих многочисленных предыдущих сообщений, что я полагаю – она записывает результаты своих экспериментов в Хаспайде и отправляет их на свою родину в Дрезен.
Скорее всего, Доктор не хочет, что бы кто-то увидел написанное ней. Однако иногда она забывает, что я нахожусь в комнате. Чаще всего это происходит, когда я получаю от нее задание отыскать в ее величественной библиотеке книги из предоставленного мне списка, и я занимаюсь тихо этой работой. И вот иногда мне удается на мгновенье рассмотреть, что же она пишет. Я замечал в таких ситуациях, что она не всегда использует Хаспайдский язык или Имперский, хотя некоторые записи сделаны на них, порой я видел буквы из совершенно незнакомого мне алфавита.

Я уверен, что мой Господин уже думал над тем, чтобы приложить некоторые усилия, дабы узнать от других уроженцев Дрезена, действительно ли Доктор пишет на Дрезенском или нет. Я до сих пор как можно более усердно стараюсь не выпустить из памяти все более или менее важные записи из дневника Доктора. Разумеется, в том случае я не смог увидеть, о чем она писала
Мое стремление выполнить ваше задание, мой Господин, не ослабло. Простите за нескромность, но я уверен, что если на время выкрасть ее дневник и предоставить поработать над замком квалифицированному взломщику, то мы сможем вскрыть журнал, не повредив его. Тогда нам удастся сделать копии ее секретных записей и уладить этот вопрос. Это будет несложно сделать, когда Доктор будет находится где-нибудь в другой части дворца или, что еще предпочтительнее, в другой части города. Да и во время принятия ей столь частых ванн. Ведь они порой затягиваются надолго (как раз ее долгое купание позволило мне, мой Господин, выкрасть из ее медицинского саквояжа один из скальпелей. При этом я соблюдал все предосторожности – я сделал это после посещения нами больницы для бедняков, так что Доктор наверняка решила, что кражу совершил кто-то из пациентов) Конечно же, я буду поступать лишь так, как будет угодно моему почтенному господину.

Доктор нахмурившись посмотрела на меня. `Вы дрожите,` наконец сказала она. Так оно и было на самом деле, внезапный приход помошника Допрашивающего действительно пробудил во мне некоторую тревогу. Доктор бросила взгляд мне за спину – туда, где была дверь операционной. Я специально не притворил ее плотно, что бы Уноер мог слышать наш разговор и не смог извратить наши слова
`Кто это?` наконец спросила она.
`Вы о ком, Госпожа?` ответил я, наблюдая как она плотно закручивает крышку чернильницы.
`Я слышала, что кто - то кашлял.`
`О, это - Уноер, помощник Допрашиваюшего, хозяйка. Он прибыл, чтобы провести Вас.`
`Чтобы провести куда? `
`К Скрытым чертогам. Господин Нолити послал за Вами.`


Она посмотрела на меня, задержав дыхание. `Главный Мучитель,` сказала она равномерно, и кивнула. `У меня неприятности, Оелф?` спросила она, положив руку на переплет своего толстого журнала, как будто пытаясь уберечь его от опасности. `Вовсе нет,` сказал я ей. `Вы должны захватить ваш медицинский саквояж. И лекарства. ` Я оглянулся на дверь операционной, обрамленной светом от гостиной комнаты. Оттуда послышалось покашливание, то самое покашливание, когда кто-то хочет напомнить о том, что он давно ждет в нетерпении. `Я думаю, что это срочно, ` прошептал я.

`Хмммм. Как Вы считаете, главный мучитель Нолити простудился? `
Доктор поднялась с места и надела свой длинный жакет, который висел на спинке стула.

Я помог ей одеться. ` нет, хозяйка, я думаю, что вероятно он допрашивает кого-то и тому…мммм.. не совсем хорошо. `

`Ясно, ` сказала она, надевая на ноги свои ботинки и затем выпрямилась. Я вновь поразился физическому совершенству Доктора. Она была довольно высокой для женщины, но не огромной, кроме того, она была широка в плечах, хотя в жизни я встречал ткачих и рыбачек, которые выглядели мощнее ее. И все же, наиболее уникальным в ней, было то, как она держала себя, ее осанка и поведение.

Однажды мне пришлось испытать мучительное наслаждение увидеть ее мимолетом – в тончайшей полупрозрачной сорочке, просвечиваемой лучами которые осветили мне ее тело под тканью. Она пролетела как перышко в невесомом облаке ароматов из одной комнаты в другую. Руки она подняла, чтобы поддержать полотенце, которое обмотала вокруг своих влажных, длинных, рыжих волос. А еще я видел ее во время торжественных событий при дворе, когда она была одета в строгое платье и танцевала – так плавно и изящно, и при этом невызывающе и скромно, как великолепно обученная целомудренная девушка. Признаюсь честно меня так сильно влекло к ней, как только может притягивать мужчину столь очаровательная и изумительно сложенная женщина. И в то же время, было что-то в ее манерах такое, что я и, не сомневаюсь, большая часть мужчин сочли бы загадочным и даже немного пугающим. Причиной этому было ее уверенное, граничащее с нескромным, решительное поведение, вдобавок, как мне кажется, ее безупречные с точки зрения общепринятой логики слова о превосходстве и верховенстве мужчин, произносились с такой долей иронии, что это порождало в каждом из нас обратное чувство – таким очевидным было ее снисходительное отношение к мужчинам.
Доктор наклонилась над столом и открыла занавески и ставни навстречу пылающему закату Сиеджина. Я заметил в слабой полоске света, льющегося из окон, небольшое блюдце с печеньем и сыром, стоящее на краю стола у дальнего края журнала. Ее старый, разбитый кинжал также лежал на том блюдце, поблескивая жиром на затупленных гранях.

Она взяла клинок, лизнула его лезвие и затем, после того как вытерла свои губы платком, спрятала кинжал за голенищем своего правого сапога. `В путь - не будем заставлять Главного Палача ждать . `


`Это действительно необходимо? ` Доктор спросил, смотря на повязку на глаза в руках Уноера - помощника Допрашивающего. На нем был длинный запачканный кровью кожаный передник мясника, одетый поверх грязной сорочки и просторных засаленных брюк. Черная повязка, была лоскутом кожи, возможно даже длинным карманом этого передника.
Уноер усмехался, обнажая неполный ряд гниющих, больных зубов. Доктор вздрогнула. Ее собственные зубы были такими, что я, впревые увидив их, подумал, что это прекрасно выполненные протезы.
`Таковы правила, ` сказал Уноер, не отрывая взгляд от груди Доктора. Она тотчас же застегнула свой длинный жакет, скрыв от его взора рубашку. `Вы - иностранка, ` сказал он ей.
Доктор вздохнула, глядя на меня.
`Иностранка, ` с нажимом сказал я Уноеру, ` в чьих руках каждую секунду находится жизнь Короля `
`Какая разница, ` пожимая плечами, ответил тот. Он фыркнул и собирался уже вытереть нос черной повязкой, но заметив выражение лица Доктора, передумал и вместо этого высморкнулся в рукав. `Это - приказ. Поторопимся! ` сказал он, глядя на двери.

Мы стояли у входа в туннель, который вел в нижние уровни Дворца. Коридор позади нас вел из редко используемого перехода между кухнями западного крыла и винными погребами. Было довольно темно. Небольшие круглые лампадки давали тусклый свет, который еле освещал нас и высокие проржавевшие металлические двери, вдалеке свет нескольких свечей с трудом прорезал мрак.
`Ладно` сказала Доктор. Она наклонилась немного и осмотрела повязку в руках Уноера. `Но этого я одевать не стану, и Вы не заставите меня это сделать. ` Она обернулась ко мне и вытянула новый платок из кармана своего пальто. `Пожалуйста`, попросила она.


`Но...` начал было Уноер, затем подпрыгнул, услышав как лязгнул звонок где-то за выкрашенными в коричневый цвет дверями. Он развернулся на месте и засунул повязку назад в карман передника, непрерывно ругаясь при этом
Я обвязал глаза Доктора ее душистым платком, в то время как Уноер открывал двери. В одной руке я нес ее саквояж, а другой вел за руку по коридору, который был за дверьми и потом вниз по ступеням винтовой лестницы, все дальше и дальше через двери и тоннели туда, к Скрытым Чертогам, где нас поджидал Мастер Нолити. Где-то на половине пути вдруг вновь откуда-то впереди раздался пронзительный звонок и я почувствовал как Доктора подскочила, и ее рука увлажнилась. Признаюсь, мои нервы тоже были на пределе.

Мы вступили в Скрытые Чертоги пройдя через низкий дверной проем, при этом нам пришлось наклонится (я положил свою руку на голову Доктора, чтобы она не ударилась о косяк. Ее волосы были гладкими и лоснящимися на ощупь. Пахло чем-то едким и тухлым, с примесью запаха горелой плоти. Казалось, что я не мог контролировать свое дыхание, удушающий запах сам проникал в мое тело через ноздри и опускался вниз, к легким.

Огромное высокое пространство было освещено большим числом древних масляных ламп самых разнообразных форм и конструкций. От них лился болезненный сине-зеленый свет, освещающий множество различных чанов, ванночек, дощечек и других приспособлений и емкостей – некотрые были выполненны в форме человеческого тела – ни с одним из которых я не желал познакомится поближе, хотя взгляд мой они притягивали так же как солнечный свет притягивает к себе головки цветов. Еещ одним источником света была высокая жаровня, над которой возвышался громадный цилиндрический дымоход. Жаровня стояла рядом со стулом, сделанным от обручей железа, которые полностью заключали в себе бледного, истощенного и нагого человека, который, на вид, был без сознания. Цельная рама этого стула окружала внутренний каркас таким образом, что создавалось впечатление, будто человек был пойман во время исполнения переднего сальто, колени как будто упирались в воздух, в то время как спина параллельная сетке, плотно прилегала к верхней решетке.

Главный мучитель Нолити стоял между этим аппаратом и широким верстаком, на котором распологалиось множество металлических тигелей, фляг и бутылей, разнообразный инструмент, который естественно смотрелся бы на рабочем месте хирурга, мясника, плотника или каменщика. Нолити качал своей широкой, покрытой многочисленными шрамами серой головой. Он упирался грубыми и жилистыми руками в свои бедра и свирепым взглядом всматривался в парализованное тело запертого в клетку человека. Под изощренным орудием пытки, сжимающим несчастного парня, находился широкий каменный желоб с небольшим отверстием в углу. По нему была разбрызгана темная жидкость похожая на кровь. Длинные белые камешки едва различимые в темноте, возможно, были зубами.
Нолити повернулся, услышав наше приближение. `Сколько можно вас ждать?, ` плюнул он, остановив свой взгляд вначале на мне, потом на Докторе и затем на Уноере (который, заметил я, после того как Доктор спрятала свой платок в кармашек жакета, делал вид, что сворачивает черную повязку, которую вначале предложил ей).


`Это по моей вине, ` Доктор произнесла эту фразу, как нечто само собой разумеющееся и прошла мимо Нолити. Она склонилась над человеком, рассматривая что-то со стороны его ягодиц. Поморщилась, ноздри ее расширились, и она подошла к аппарату. Положила руку на железные обручи стула-клети и стала вращать их (они издавали противный скрип) до тех пор, пока тело внутри не приняло более естественное положение. Состояние парня было ужасным. Серое безжизненное лицо, кожа, покрытая многочисленными ожогами, ввалившийся рот свидетельствовал о раскрошенных челюстях. Под каждым из его ушей запеклись ручейки крови. Доктор просунула руку сквозь обручи и попыталась приподнять веко над одним из глаз. Он издал ужасающий, низкий стонущий звук. Это было что-то объединяющее одновременно и жалобные стенания, и неудавшийся крик, захлебнувшийся в залитых кровью дыхательных путях, булькающие и пузырящиеся всхлипы.

Доктор немного наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть его лицо, и я услышал, как она затаила дыхание, не в силах сделать вдох, сдерживая приступ тошноты.

Нолити фыркнул. `Ты это ищешь? ` спросил он Доктора, и изящным жестом протянул ей небольшую чашу.

Доктор бросила взгляд на предложенный сосуд и одарила палача тонкой усмешкой. Она перевернула железный стул в прежнее положение и вновь стала рассматривать заднюю часть зажатого в клетку человека. Оторвала некоторые пропитанные кровью лоскуты и вновь поморщилась. Я благодарил богов, что несчатный не был обращен ко мне той стороной и молился им, прося их, чтобы Доктор справилась со всем без моей помощи.

`Так в чего же вы от меня хотите? ` Доктор спросила Нолити, чем на мгновение повергла его в замешательство.

`Ну... ` сказал Главный Мучитель после паузы. `Кровотечение из его задницы уже не остановить, да? `

Доктор кивнула. `Вы, должно быть, позволили своим кочергам чрезмерно остыть, ` сказала она небрежно, садясь на корточки и открывая свой саквояж, который затем положила возле каменного желоба.

Нолити пошел в сторону Доктора и наклонился к ней. `Как это случилось - не ваше дело, милашка, ` сказал он ей в ухо. `Ваше дело привести этого говнюка в состояние, когда мы вновь сможем допросить его, чтобы он мог сказать нам то, что должен знать Король. `

`А сам Король об этом знает? ` Доктор спросила, поднимая взгляд, с выражением невинного интереса на лице. `Он приказал сделать это? Он вообще знает о существовании этого бедняги? А может это начальник королевской стражи, Адлэйн пребывает в уверенности, что Королевство падет, если только этого несчастного не довести до смерти безумными истязаниями? `

Нолити встал. `Это не твое дело!, ` глухо произнес он. `Только сделай свою работу, и проваливай. ` Он вновь наклонился и припал ртом к ее уху. `И никогда не упоминайто Короле или начальнике охраны. Я - здесь король, и я советую тебе заниматься своим делом, а мне оставить мое. `

`Но это и мое дело, ` Доктор сказал равномерно, игнорируя исходившую от нависшей над ней тушей угрозу. `Если я будуть знать, что с ним сделали, у меня будет больше шансов спасти его `

`О, я могу показать Вам, Доктор,` сказал главный мучитель сказал, ища взглядом своего помощника и подмигнув ему. `У нас есть некоторые игрушки, которые мы припасли специально для таких величественных леди, не так ли, Уноер? `
`Я думаю у нас не так много времени для заигрываний, ` сказала Доктор со стальной улыбкой. `Только скажите мне, что Вы сделали этому несчастному. `
Глаза Нолити сузились. Он встал и забрал кочергу из жаровни в облаке искр. Ее раскаленный наконечник был широким, словно лезвие маленькой плоской лопаты. `Недавно, мы сделали его ВОТ ЭТИМ!, ` Нолити сказал с улыбкой, его лицо освещалось мягким желто-оранжевым жаром.

Доктор посмотрела на кочергу, затем на мучителя. Она села на корточки и прикоснулось к чему-то, что торчало сзади из посаженного в клетку человека.
`Он сильно кровоточил? ` спросила она.

`Как уссыкающийся кровью мужик, ` ответил главный мучитель вновь подмигивая своему помощнику. Уноер, быстро кивнул и засмеялся.

`Тогда лучше это не вытягивать из него, ` пробормотала Доктор. Она поднялась. `Я уверена, что Вы считаете, что все делали правильно и восхищаетесь своим мастерством, господин Главный мучитель, ` она сдеалал паузу. `Однако огорчу Вас, мне кажется, что Вы убили его. `

`Ты - доктор, ты обязана вернуть ему жизнь!!! ` прохрипел Нолити, вновь подходя к ней и размахивая оранжево-красной кочергой. Я не думаю, что он намеревался угрожать Доктору, но я видел, что ее правая рука начала спускаться к ботинку, где был спрятан в ножнах ее древний клинок.
Ее взгляд минуя раскаленный прут металла остановился на лице Мучителя. `Я дам ему кое-что, что возможно спасет его от смерти, хотя не исключен вариант, что Вы не оставили ему не единого шанса на спасение. Так что не вините меня если он все-таки умрет. `

`Я бы не советовал тебе даже думать об этом` Нолити спокойно вернул кочергу назад в пламя жаровни. Раскаленный пепел разлетелся до самых плиток. `Ты должна гарантировать, что он выживет. Гарантировать, что он сможет еще говорить. Ты хорошо меня поняла, женщина? Иначе Королю будет доложено о том, что ты не в состоянии выполнять свою работу. `


`Не сомневаюсь, рано или поздно Король услышит об этом, ` сказала Доктор, улыбаясь мне. Я нервно улыбнулся в ответ. `И Начальник охраны Адлэйн, тоже услышит, ` добавила она, `И может быть даже от меня. ` Она вновь повернула клетку-стул так, чтобы человек оказался в вертикальном положении и открыла какой-то пузырек в своем саквояже, провела деревянной палочкой-лопаткой вокруг внутренней части пузырька и затем, приоткрыв то кровавое месиво, которое был ртом человека, приложила часть мази к его десне. Он снова застонал.
Доктор немного постояла, наблюдая за ним, затем бросила лопатку в жаровню. Древесина вспыхнула и затрещала. Она посмотрела на свои руки, затем на Нолити. `Есть тут у вас вода? Чистая вода, естественно. `

Главный мучитель кивнул Уноеру, который на некоторое время исчез в полумраке, а затем вынес миску с водой, которой Доктор ополоснула руки. Она тщательно протирала их платком, который недавно служил повязкой на глаза, когда человек в клети издал ужасающий вопль, полный муки и боли, несколько раз судорожно равнулся всем телом, затем внезапно напрягся и тут же обмяк. Доктор шагнула к нему и уже собиралась коснуться шеи страдальца, но была одернута сердитым окриком Нолити, который сам просунул руку между железных прутьев и приложил палец к той точке на шее, по которой, как учила меня сама Доктор, можно было с уверенностью сказать бьется ли жизнь в человеческом теле.


Главный мучитель стоял, его тело начало трястись от негодования, в то время как его помощник предчувствуя ужасные последствия пристально всматривался в его лицо. Лицо Доктора выражало одновременно удовлетворение и отвращение. Тогда Нолити подскочил на месте и ткнул в нее пальцем. `Ты! ` прошипел он. `Ты убила его. Ты не захотела продлить ему жизнь! `

Доктор выглядела беззаботной, и продолжала вытирать руки (хотя они уже давно казались сухими и немного дрожали). `Я поклялась сохранять жизнь, а не забирать ее` медленно проговорила она. `Последнее – не моя работа. `
`Что это было за снадобье? ` главный мучитель быстро опустился корточки, вытряхивая раскрытую сумку Доктора. Он подобрал открытый пузырек, из которого она взяла мазь и начал размахивать им перед ее лицом. `Вот это. Что? `
`Стимулятор, ` сказала она, и опустила палец в пузырек, затем показала небольшой мазок мягкого коричневого геля на кончике пальца так, чтобы он был хорошо виден в свете жаровни. `Хотите попробовать? ` Она поднесла палец ко рту Нолити.

Главный мучитель схватил ее руку своей и направил палец к ее собственным губам. `Нет. Ты сделаешь это. Сделай то же, что ты сделала ему. `
Доктор рывком освободила руку из захвата Нолити и спокойно положила палец в рот, втирая коричневую полоску себе в десну. `Сладко-горькое на вкус, ` произнесла она тем же тоном, каким преподает мне уроки. `Действие продолжается около двух-трех часов и обычно не имеет никаких побочных эффектов, однако в случае если организм предельно ослаблен и почти нежизнеспособен, возможны некоторые осложнения, а в редчайших случаях, даже летальный исход ` Она облизнула свой палец. `От побочных эффетков чаще всего страдают дети, так как их иммунитет еще неокрепший. Поэтому его им никогда не прописывают. Гель сделан из ягод двухлетнего растения, которое растет на изолированных мысах самых северных островов Дрезена. Он чаще применятся при длительном и непрерывном лечении и является весьма драгоценным. Я использовала его при лечении Короля в ряде случев и отзывы его были очень похвальными. Он считает его одним из лучших моих препаратов. Но к сожалению его осталось не так много и я предпочла бы его не тратить на безнадежно больных или даже на себя, но ведь вы так настаивали. Уверена, Король сможет понять ситуацию` (Я должен сообщить, Хозяин, что, насколько я знаю, Доктор никогда не использовала этот специфический гель – а его у нее целых несколько банок - на Короле, и я не уверен, что она когда-либо использовала его, при лечении хоть одного пациента.) Доктор закрыла рот, и я заметил, как она провела языком по верхней десне. Тогда она улыбнулась. `Вы уверены, что не хотите попробовать хоть чуть-чуть? `

Нолити немного помолчал, его широкое, темное лицо двигалось, будто он пережевывал свой язык

`Уберите эту Дрезенскую ведьму отсюда` в конце-концов приказал он Уноеру, и отвернулся качая ногами меха жаровни. Жаровня шипела и пылала желтым, забрасывая искры в закопченный дымоход. Нолити поглядел на мертвеца в стуле клетки. `И бросьте этого ублюдка в кислотную ванну, ` пролаял он.
Мы уже были возле двери, когда Главный Мучитель, все еще рывками качавший ножные мехи, окликнул "Доктор!

Она обернулась, чтобы посмотреть на него, пока Уноер открывал дверь и выуживал повязку из передника. `Да, главный мучитель? `.

Он оглянулся на нас, улыбаясь, продолжая закачивать воздух в жаровню. `Вы еще вернетесь сюда снова, женщина из Дрезена, ` мягко сказал он ей. Его глаза блестели в желтом свете жаровни. `И в следующий раз Вы не сможете так уйти. `
Доктор долго выдерживала его взгляд пока не опустила глаза и не пожала плечами. `Или Вы очутитесь у меня в операционной, ` наконец сказала она, поднимая на него взгляд, `И можете быть уверены в моем наилучшем уходе. `
Главный мучитель отвернулся и плюнул в огонь, его ноги на мехах продолжали вдыхать жизнь в инструмент смерти, все то время, пока Уноер сопровождал нас до низкой двери.

Еще двести ударов сердца и вот нас уже встречает возле высоких железных дверей ведущих в остальную часть дворца лакей королевской палаты.

**


`Опять спина, Возилл, ` сказал Король переворачиваясь на живот на большом, занавешенном ложе, в то время как Доктор вначале закатал свои рукава, а затем приподняла тунику Короля. Мы находились не где-нибудь, а прямо в главной спальне личных апартаментов Короля Куинса, в самом центре внутреннего четырехугольника Эференза, в зимнем дворце Хаспайда, столицы Хаспидуса!!!
 Я уже настолько привык бывать здесь, а как же иначе, ведь это было практически основное место моей работы, что уже не всегда осозновал, что это действительно большая честь для такого человека как я - присутствовать в этом месте. И иногда задумываясь над этим, я восклицаю: О, боги! – я, сирота из опозоренного семейства нахожусь в присутствии нашего любимого монарха! И причем очень часто и так близко к нему!


В такие мгновенья, Мой Господин, я всем сердцем благодарю Вас, всей своей душой, поскольку я знаю, что именно благодаря Вам, вашей доброте, мудрости и состраданию, я нахожусь на столь привелигированной работе, выполняя порученную Вами миссию. Не сомневайтесь – я буду прикладывать все свои силы, чтобы как можно лучше выполнить поставленные передо мной задачи!
Рядом был Вистер, камергер Короля, который и привел нас в покои Короля. `Я могу идти, Сэр? ` спросил он изогнувшись в таком глубоком поклоне насколько ему позволяла его фигура.


`Да. Это - все пока. Идите. `


Доктор стояла подле Короля массируя его плечи и спину своими ловкими. Сильными пальцами. Она дала мне держать банку с мазью, в которую периодически опускала пальцы и затем размазывала ее по широкой волосатой спине Короля, втирая ее своими ладонями в бледную золотую кожу монарха.
Так как я сидел совсем недалеко от раскрытого медицинского саквояжа, то смог заметить, что баночка с коричневой мазью, которой она обработала несчастного в скрытых Чертогах, все еще лежала открытой на одной из уникально исполненных внутренних полочек саквояжа. Я попробовал сунуть в нее свой палец. Доктор заметила мое движение и быстро схватила мою руку, заставив меня вынуть палец из фляги и спокойно произнесла: «На твоем месте, Оэльф, я бы этого не делала. Просто закрути на место крышку»

`Что там, Возилл? ` спросил Король.
`Ничего особенного, сэр, ` Доктор сказал, переместив руки на спину Короля и наклоняюсь к нему.
`Оооххх, ` сразу же застонал Король.
`Это из-за перенапряжения мышц, ` мягко сказала Доктор, откинув голову так, чтобы, чтобы ее волосы, которые уже прядями упали на лицо, вновь рассыпались по спине за ее плечами.
`Моему отцу никогда не приходилось так страдать, ` мрачно проговорил Король уткнувшись лицом в расписаную золотом подушку, его голос звучал глухо через толщу ткани и перьев.
Доктор быстро улыбнулся мне. `Сэр, ` сказала она. `Вы подразумеваете, что ему не никогда не приходилось выдерживать столь неуклюжий уход, подобный моему?? `
`Нет,` простонал Король. `Вы знаете о чем я говорю, Возилл. Эта спина. Его никогда не мучили боли в спине. Или мои судороги ног, или мои головные боли, или мой запор, или любая из этих болей и страданий. ` Он притих на мгновение, пока Доктор массировала его кожу. `Отцу никогда не приходилось страдать. Он вообще - `
` - не проболел и дня за всю свою жизнь, ` Король и Доктор закончили фразу хором.

Король рассмеялся. Доктор вновь улыбнулась мне. Я держал в руках флягу с мазью и мог бы оставаться неимоверно счастливым сколь угодно долго, как вдруг Король вздохнул и произнес: ` Ах, какая сладкая пытка, Возилл. `
Тогда Доктор на мгновение прервала растирания и тень горечи, а может быть и презрения неуловимо мелькнула на ее лице.