Угрюмый

I.

Угрюмого с детства не любили. Да и за что его любить-то? На свою физиономию он сам не мог смотреть без уныния: родители в постоянном хмельном угаре настрогали всех восьмерых погодков практически под одну копирку натуральных Квазимодо, только с различием по половому признаку. Поэтому Угрюмый с детства терпеть не мог смотреться в осколок зеркала в старинном трюмо, и, как самый старший из детей, не поощрял это в последышах. С шмотками тоже проблема. Обноски латаные-перелатаные, невесть как перепавшие от сердобольных сельчан, переходившие от одного ребенка к другому, тоже не делали его краше. Детям посчастливилось в ином. Бог явно сшельмовал, и при рождении, несмотря на внешность, он все-таки уронил искры разума в него, его братьев и сестер. А может, наоборот наказал ими дополнительно. Теперь уже это было неважно, главное, что хоть такая проблема не тянула на дно дополнительной гирей.

Угрюмый с самого раннего возраста ненавидел две вещи: алкоголь и голодное бурчание в животе. Но если второе можно было пересилить, то первое постоянно приносило в их без того обшарпанный, неухоженный, унылый дом горе склок, драк и беспросветной тоски. Он мучался, глядя в голодные глаза последышей, и уже практически с своих восьми лет заменил им вечно пьяных родителей, пропадавших временами невесть насколько и неизвестно где, у своих очередных собутыльников. Кличка «Угрюмый» прилепилась к Митяю именно из-за глубинно-страдальческого выражения лица примерно в этом возрасте.

Однако природа не любит односторонности, поэтому Угрюмый в довесок к своей ненависти получил еще и любовь. Не только братьям и сестрам, ради которых он то там, то здесь подрабатывал по всему селу и пытался еще заниматься огородом. Сколько себя помнил, он был влюблен в голубоглазого ангелочка, соседку Светку, дочку совхозного агронома. Однако в этом признаться боялся даже себе.

Но самым большим потрясением для Угрюмого самого стал тот день, когда он украл. По ранней весне, когда остатки запасов с таким трудом собранных детьми с огорода были успешно обменяны родителями на три литра самогона и в один вечер пропиты, двенадцатилетний Угрюмый стащил в местном сельмаге три булочки для самых младших детей. Он помнил, как мигом вспотели его спина и ладони, как боялся окрика хабалистой продавщицы тетки Марины в спину медленно продвигаясь к выходу, где за дверью его ждали голодные младшаки.

Митяй не знал, что тетка Марина все видела, но промолчала, из своего кошелька оплатив кражу. Сначала она действительно собиралась поднять шум, но вид жадно уплетавших булки детей остановил ее, заставив в корне поменять решение. Тетка Марина выйдя на студеное крыльцо магазина, как бы не замечая наглядных следов преступления, предложила Угрюмому работу – уборку помещений. И за это молчание он ей был благодарен. А работа и плата за нее продуктами позволила протянуть семейству до лета. Больше Митяй никогда не крал.

Что касается ровесников, то с ними у Угрюмого был разговор короткий: он всегда на удар отвечал двумя, на хлесткое замечание в свой адрес или своей семьи - ударом. Его пару раз очень сильно поколачивали, но потом отступились и старались не замечать. Да и ему было с ними неинтересно: их детские проблемы казались настолько придуманными по сравнению с его жизнью, что и обсуждать было нечего, зря только время терять.

После сельской десятилетки Угрюмый не поехал, как все остальные в Бурсу учиться, а пошел скотником на ферму, чтоб прокормить семью. Отца к тому времени уже снова посадили за драку, мать полтора года как пропала неизвестно куда. В общем, жизнь пошла на лад. Денег, что он получил хватило, чтоб справить новую одежку всем и даже хорошо кушать. Митяй окреп, возмужал. И даже один раз поцеловал Свету в щеку после дискотеки. Идиллия продолжалась практически год, пока мать не принесла в подоле. В прямом смысле слова.

Поздним сентябрьским вечером внезапно появилась мать. Со свертком в руках. От нее, как обычно разило перегаром.
- Вот, дети, это Ромочка. – сказала она, чуть не уронив сверток.

Все промолчали. Мать как ни в чем не бывало завалилась спать вместе вместе с новоявленным братом, и ночью насмерть задавила его своим раскормленным на чужих харчах телом.

И Митяй впервые не выдержал. Утром он бил мать за все смертным боем. И больше не за этот сверток, а за себя, свое загубленное детство, за братьев и сестер, пострадавших неизвестно за что.

Мать до этого была бита не раз. И она поняла, что Митяй собирается ее убить. Ее сил хватило, чтобы вырваться, и с криками о помощи побежать по улице. Кто-то вызвал милицию, и Угрюмого повязали.

Странно, но от тюрьмы спасли его сельчане. Дед Матвей от их лица пришел в райцентр к своему сыну, начальнику местной милиции, и, пересилив старые обиды, впервые за последних пятнадцать лет поговорил с ним, лишь умоляя об одном, чтоб Угрюмого отпустили.

Сын внял просьбам отца, стараясь наладить отношения. Митяя выпустили, чтоб через месяц снова забрать… В солдаты…

II.

…Тот июньский вечер был тих. Группа только вернулась с боевого выхода, и всем хотелось только жрать и спать. Впрочем, это естественное для молодых людей желание, особенно для тех, что трое суток просидели в засаде по опернаводке. Наводка оказалась точной, и бойцы сделали свое дело. Теперь, после кормежки и бани, ребята чистили стволы и подшивались, готовясь завалиться спать с чистой совестью. Кроме одного. Кроме Угрюмого.

Митяй на выходе смалодушничал. Но об этом знали только двое – он и Голова. По сути это был всего третий настоящий его бой, но такое не прощают. Потому что он не выполнил приказ. Теперь все зависело от Головы, от того, какое решение он, как командир группы, примет.

И вот Угрюмый сидел в курилке и ждал его прихода из штаба. Даже полученное от Светки письмо не смогло приподнять его настроение. Митяй знал, что, в сущности, суда не будет, и максимально ему грозил перевод в другую часть или, при самом дурном раскладе, куда-нибудь в стройбат. Другой бы может на его месте и порадовался, что подальше от пуль, но Угрюмый не хотел этого, потому что только здесь, с этими ребятами, он впервые за жизнь почувствовал себя Человеком.

Мимолетно он вспомнил, как три месяца назад из числа других жаждущих отобрал его в свою группу Голова. Его, хотя другие кандидаты казались самому, Митяю, лучше. Как натаскивали его ребята, особенно Ювжа, обучавший грамотной работе ножом. И когда Голова похвалил его, Угрюмого, за старание и классную стрельбу из пулемета, он испытал Гордость, и готовность идти с ними до конца. «Прошло-то всего три месяца, - мелькнула в голове мысль, - а как будто целая жизнь». Угрюмый снова нервно закурил, и еще раз бросил взгляд в сторону штаба. Голова все не шел.

…А сегодня он их подвел. Во время работы, когда дело практически было кончено, Голова дал ему приказ «зачистить хвосты». А уцелевшему «хвосту» было около девяти лет от роду, точь-в-точь как меньшому братишке Митяя. И даже с мордахи чем-то похож. Потому Угрюмый не смог. Он всадил короткую очередь над головой сопляка, заставив нырнуть за тела мертвых сородичей. Митяй хотел быть великодушным, но малец этого не оценил. Когда группа стала стекаться к месту сбора, этот сопляк выскочил с пистолетом в руках и дважды выстрелил в Голову. Промахнулся. Ювжа, находившийся рядом с командиром, схватился за нож, и проблемы не стало. Он всегда славился тем, что метал нож быстрее, чем думал …

Только когда черная кавказская ночь практически обрушилась на землю, захватывая в плен все в округе, как чертик из табакерки перед ним вдруг вырос Голова.
- Так, боец, ты что не спишь?! – сказал он Угрюмому.
Угрюмый от неожиданности даже вскочил. Через долю секунды, внутренне сломавшись, снова плюхнулся на скамейку.
- Прости, Голова, - тихо сказал он, глядя себе под ноги, - я не смог…
Голова сел рядом, закурил.
- Ничего, Угрюмый, бывает… - чуть помолчав, проговорил он в ответ – Иди, ложись спать…
И Угрюмый пошел, чувствуя как его распирает от радости. Он остается здесь, с ребятами!

…Через две недели он по глупости «поймал «растяжку». А еще через три месяца - уехал домой. Странно, но Голова вспоминал его пару раз. И очень надеялся, что Бог «прикупит» ему наконец счастья, перепутав в очередной раз жизнь какого-то там человечешки с покерной колодой…