Фрейд

«Во всём виноват Фрейд»
статья.


Вражда ко злу не есть зло.


Имя посредственного доктора, мещанина-австрияка Зигмунда Фрейда (ум. 1939 г.) почему-то стало культовым, где-то модным, где-то эпатажным. Разработанные им уловки и его сарказм почему-то называются «наукой», алхимия бездушия – «психологией», шаманское мошенничество – «психиатрией». Личная половая озабоченность интерпретатора легла в основу понимания искусства, культуры, человеческого поведения. Всему этому барахлу с визгом и пафосом подражают. Абсурд невменяемого всевдоврача так же абсурдно цитируют, широко закрывая глаза на окружающих, происходящее. Атмосфера наполняется не только пошлостью, похабностью и банальщиной (классические элементы всякой фредятины), но и просто злобой, ненавистью, агрессией (конечно, отнять у Вас Вашу потрепанную сексуальную куклу; право, психоаналитики – самые инфантильные люди, т.е. ребячески слабые, а не детски чистые, куда уж им, таким испорченным взрослым развратителям). «Пушкин психологии»!? Нет, – Ляпкин-Тяпкин мысли и чувства, мелкий шизоаналитик, дурак дураков, главный дурак, которому другие дураки обязаны подчиняться. Он разул весь мир, почил с Богом или дьяволом, ну, а мы расхлебывай. Психоанализм – развратил и обезумел западные страны (мировые войны начинаются там, где любовь заменил разврат).

Мошенничество,
Преступление, заключающееся в завладении чужим имуществом или правом на него, а также в получении иных благ путём обмана, злоупотребления доверием и т. п. БСЭ.
Мошенничество,
Плутовство, корыстный обман. Ушаков.

Все эти определения очень метко характеризуют психоанализ и фрейдизм. Адепты этих ошибочных вероучений (ересей, фарисейства) набивают толстые кошельки за счёт слабости и наивности, строят себе виллы на Лазурном берегу, особо ничего не делая, особо нигде не учась, не думая, не чувствуя. Надо бы уровнять в уголовном праве России такие термины как «мошенничество» и «психоанализ». Это было прогрессивно и для других стран.

Вместо этого, однако, психоаналитики и фрейдисты мутят головы нашим студентам и без того замороченным душевнобольным, собираются в «Доме учёных», куда их, наверное, пустил пьяный или специально усыплённый вахтёр и без того загипнотизированный похабным телевиденьем. Вывеска ломбардной лавочки «Российское психоаналитическое общества» так же забавна, как политическая партия любителей пива, секта свидетелей Иеговы, но не менее пафосна, чем название «Русское географическое общество, хотя от последнего она особенно нелепа.

Голова профессора Кашпировского говорила: спать, всем спать. А когда все засыпали, во сне должен были прийти Фрейди Курюгер, наш старый дядюшка Зигмунд, и всё нам рассказать, провести экскурсию по сну (естественно, платную) Даже если мы впадём в нирвану, то и этот сон как-нибудь будет объяснен с точки зрения половой озабоченности, извращённости и дури. Хорошо бы увидеть две эти головы на одной плахе, хоть бы раз такое приснилось, хотя и это, наверное, тоже имело бы связь с моими половыми вожделениями, а какими именно – здоровому человеку сложно представить.

Сартр малодушно отказывался обвинять марксистов и фрейдистов, так же малодушно, как рефлектировать над собой. Однако тоталитарный язык («Ваша критика будет направлена против Вас же!») этих левых направлений в философии ХХ века легко упраздняется свободомыслием и свободой слова, самой свободой, самой мыслью, самой любовью (если её не редуцировать в to sex или в the sex). Половой скандал, например, В.В. Розанова знал пределы, Розанов тем и приятен, что он признаёт свои ошибки, что проституцию он в итоге осудил и т. п. разврат. Это не Розанов – «русский Фрейд» или Ницше, а это Фрейд – жалкая карикатура на Розанова или Вейнингера (учитывая критику Андрея Белого), более философски толковых. Если кто-то нашкодил, то нарушения им правил игры уже не причиняют вреда, потому что его осуждают, у-насекомливают. Фрейдизм и психоанализ будут водной мусорной куче истории ошибок с манихейством и гностицизмом, хлыстами и рассудочными расистами. В настоящей философии всегда была милиция, которая отсеивала хамов вроде З. Фре(о)йда.

Серьёзные ученые давно не считают учёным Фрейда, не ищёт науки там, где её нет. Философски образованный человек скажет, что в качестве философии – фрейдизм – пустое место. Психиатр скажет, что Фрейд не вылечил даже свою хвалёную «Анну О.», что магия не есть даже протонаука. Фрейд – не наука, об этом ясно пишет уже Поппер. Одним словом господин Фрейд не боле, чем болтун, причём пошляк и похабник. Смешно, что такая подлость всех восхищает.

Основным «методом» З. Фрейда было сведение всех проблем и проблематик к проблемам и проблематикам пола. Законы и закономерности пола должны были стать универсальными и общезначимыми для других сфер изучения и мысли. Но как же забавно, что З. Фрейд так ничего и не сказал о половой любви. Никогда и нигде он не говорит о любви!. Об отчуждённом всякой любви и чувствительности поле он якобы что-то говорил, лепетал про так называемую «сексуальность» (придумав несколько собственных пустых понятий по типу этого: корявый латинизм – «libido», извращения греческой мифологии и литературы – «Эдипов комплекс», «нарциссизм», «Эрос», «Тонатос», химизм – «сублимация», техническое слово – «вытеснение», этический казус – «супер-эго», психологический алогизм – «бессознательное» и проч.), ну, а любовном смысле пола как-то позабыл, рассеянный глупышка. Ввёл странное понимание слова «секс», что, кстати, в кириличном написании остаётся неизменным варваризмом, запутал всех даже в этом вопросе. Поцелуй для него – уже секс! А что им – сексом – не является?! А поцелуй Иуды?

Фрейду явно не хватало маркузианской дерзости, чтобы после умывания помоями Леонардо, Достоевского и Шекспира, так же оклеветать личность исторического Христа. Как и всякий «Доктор Смерть» (в смысле Лаврентия Берии) Фрейд успокаивает христианство перед эвтаназией: нет, это не самый больной укол в Вашей жизни. Не самый больный в своё время, но имеющий широкие последствия. А то, что некоторые христиане и христианские философы (Бердяев, Франк, забывшие здесь Вл. Соловьёва) снисходительно относились в Зигмунду, – лишний раз доказывает правоту тезиса «О сопротивлении злу силою» Ивана Ильина перед «Непротивлением злу» Льва Толстого во всём христианском богословии. Нет более достойной кандидатуры для анафемы, чем Фрейд. Только этот докторишка был в ХХ веке слышнее, чем голоса всех христианских конфессий. Хотя Фрейдишка и не распял Христа во второй раз, а мог бы, почти это сделал. Тем не менее, Фрейд чем-то напоминает этот образ весьма душевно здравого (sic!)… – упоминав
шийся Сартр тут оказывается философской «шестеркой», поэтому мало что значит – здравого Шарля Бодлера:

Один из докторов – как видно по всему,
Высокий ум, в сердцах рассеивающий тьму,
Их бездны жгучие будивший словом жгучим,
К небесным истинам карабкаясь по кручам,
Где он и сам не знал ни тропок, ни дорог,
Где только чистый Дух ещё пройти бы мог, –
Так дико возопил в диавольской гордыне,
Как будто страх в него вселился на вершине:
«Христос! Ничтожество! Я сам тебя вознёс!
Открой я людям всё, в чём ты не прав, Христос,
На смену похвалам посыплются хуленья,
Тебя, как выкидыш, забудут поколенья».

Сказал и замолчал, и впрямь сошёл с ума,
Как будто наползла на это солнце тьма.

…

[Про героя:] Посмешище детей, ненужный и зловещий,
Подобный брошенной и отслужившей вещи.

(пер. В. Левика, «Воздаяние гордости», «Цветы зла»).

Вот к чему отношу сравнения со Христом или Буддой нашего «венского шарлатана» подростковым сказочником Э. Фроммом.

Мистическим кажется то обстоятельство, что наш российский философ Владимир Соловьёв, разработавший принципиально новую и адекватную концепцию половой любви
(его «Смысл любви» написан в полемике с Шопенгауэром, предтечей нашего психического большевика), умер в 1900 году, то есть в год первого издания первого из известных «труда» З. Фрейда, дёшево скандальных «Толкования сновидений», вида неудачного сонника: всё же, одна эпоха в понимании половой любви сменилась её полного непонимания, забвения любви. Если Соловьёв пишет о вечной женственности, о том, что любовь даёт бессмертие не только в родовом смысле, напоминает о Тристане и Ромео, пишет о фундаментальной недопустимости эгоизма (ego Фрейда?) и фундаментальной противоположности эгоизма и любви, что мы любим (это понятно даже светскому человеку) «образ Божий в человеке», то вульгарный позитивизм и банальность у Фрейда не знают ничего кроме интерпретации всего через половые извращения, лично бывшие, наверное, только у самого З.Ф. Инстинкты – изобретение беспомощности перед смыслом действительности – получают у Фрейда подложную прописку: похоть уже не грех, массовый разврат – тем более, ведь всё символ всего, но чаще всего – похоти (тут с ним согласны все апостольские версии: от сверхбольшевика Маркузе до меньшевика Фромма, от ортодокса Адлера до протестанта Юнга). Фрейд исповедует и приписывает обратные Соловьёву цели бытия: Фрейд почему-то приписывает нашей психике неприятие культуры (прекрасно понимая, что наука – её часть) и морали, говорит, что важнее всего – эгоистическое животное желание: «Мы – это наши желания», – что бы сказал джин Аладьину на это?! Мелочно подлый Фрейд разрушает ценность мужского и женского целомудрия, в общем-то, не вдаваясь в его смысл, унижает писателей (друга Цвейга тоже не пожалел!) и поэтов, художников и целые религии, калечит жизни отдельных без того несчастных личностей и судьбы исторических народов. Негодяйчик Фрейд придумал себе имидж правдолюбца, но это лишь подтасовка карт в колоде, плохой фокус, оптики его близоруких очков с рентгеновским излучением явно не хватило, чтобы заметить что-нибудь более важное, чем собственный его la penis. Радиация его секты мало чем отличается по типу от идеологически полярных мунитов: та же невнятность, тот же бред. Бредят все без исключения психоаналитики, наяву и ночью, золото разума в их руках оказалось пылью с фаллического идола. Позволю себе небольшой шуточный софизм для разрядки острой атмосферы: лучшие психоаналитики – это пауки: такого наплетут, что сложно мелкой букашке не угодить в их склизкие сети. Психоаналитическое – частный случай псевдонаучного. Да, генетика, кибернетика как естественные науки некогда получали высокое звание лженауки, но вот только в гуманитарных науках, науках о человеке и культуре есть такт, поэтому нет свободы от этики, и именно поэтому возникают логические, психологические, духовные ошибки у фрейдистов и психоаналитиков. Если бы Фрейд изучал пол марок автомобилей, то чёрт бы с ним. Но он же лезет ко мне в дом, лезет в душу, более того, что и страшно – в сердце. Только вот от таких пьяных буянов: Фрейда, Маркузе и проч. люди обычно ставят железные двери, при этом вовсе не превращаясь в сталиных и гитлеров, тоже несчастных, несправедливо оклеветанных шизоаналитиками. Глупцы и наивные люди верят в либидо-белиберду, в «научность» фрейдианства, ищут философию там, где она и не ночевала, а злой гений Фрейда стоит на том, что унизил любовь, растоптал её, изнасиловал саму любовь, вырезал, ампутировал за ненадобностью мозг и сердце, привил половым органам какую-то белладонну. Унизил, украл любовь, он очернил её. Вот что страшно! Жить теперь не зачем. Тем более, что за Тонатосом тоже нет любви. В русском языке любовь стала синонимом путаного и двусмысленного термина «секс». А любовь, низведённая до уровня «секса» уже не есть любовь, но разврат. Стерлись нравственные, социальные, эстетические приоритеты и пути любви. Фрейд хорошо нагадил на брачном ложе человечества и никто ещё не совершил тот великий подвиг по уборке этих Авгиевых конюшен. Грязь, мерзость, вонь, вот чем разит от книг З.Ф. Думаю, что верхом демократии и либерализма было бы аутодафе для его творений или НДС в 10000% на них.
В его время мало кто боялся Фрейда. Тем страшнее трагедия разложения и фатальной ошибки.
Обскурант Фрейд и его памфлеты, проданные и поданные в прелестной и яркой обложке, обёртке из латекса, привели к аморальному путчу «сексуальной революции» 60-х годов на Западе и частично в СССР. Особую роль в этой ядерной катастрофе сыграли литераторы Г. Маркузе и В. Райх, верные теоретические холопы Фрейда. Появилось уродливое во всех отношениях молодёжное движение хиппи, девизом которого стали не любовь и мечта, не совесть и честь, даже уже не свобода, не музыка как таковая, но «sex, drugs, rock’n’roll». Содомиты, скотоложники, фетишисты и педофилы вздохнули с облегчением, у них теперь была «своя философия»!!! Впервые за Новое время так широко расцвели порнография и проституция. Западное общество и СССР постепенно пришли к демографической депопуляции, когда с развалом семьи снизилась рождаемость, а с развалом любви и счастья увеличилась общая смертность (в том числе суициды, смерти от алкогольной и наркотической зависимости, от войн, а всё вы, господа психоаналитики виноваты, спасибо вам огромное, продолжайте в том же духе, ваши расистские методы работают лучше гестапо и СС вместе взятых). С развитием половой распущенности появился и встал на ноги СПИД, выпушенный Фрейдом и его гильдией. Массовая и рекламно агрессивная контрацепция лишь усугубляет проблемы, подбрасывая свежих людей в топку разврата. «Сексуальная революция» привела к гибели христианских и общечеловеческих – гуманитарных ценностей. Так мы пришли к краю пропасти, у которого находимся.

Научный разврат – круче научного атеизма. Советским людям надо было быть под чьей-то интеллектуальной пятой, поэтому, когда пришло разочарование в марксизме, то с западной помойки притащили Фрейда и его бичей (будто на Западе не было вразумительной философии!). В голове нужно было поменять операционную систему, при том человечность и душа так и не проснулись, компьютер не захотел стать человеком, лучше уж быть деревянным солдатом. Появилось много развратных старикашек вроде Игоря Кона, которые уже повесили Фрейда, но тайно проповедую его гнилые формулы. Молодёжь с такими «отцами» осталась «на все просто смотрящими подростками с нехитрыми чувствами и штампованными мозгами». Но имя России и её гениев всё же ещё спасает и держит нас. Только зачем к нам приезжал похабный словенин Жижек, зачем он нам нужен, почему его «лекции» были где-то помимо бульвара?!

Набоков искренне ненавидел Зигмунда. Не надо тут хитрить и изламываться. Русским языком писал: ненавижу! Да, Набоков был абсолютно прав: государство тоталитарного полового мифа уже построено, диктаторы взяли на вооружение психотроп психоанализа, развратили свои народы, думая о власти, а не о любви.

В мире после Фрейда стало сложнее любить. А и так было не просто! Теперь любовь вымирает. Разврат и забвение правят бал. Социология, психология, психиатрия, теория информации, урология, уродливое искусство, новые философские и религиозные течения уже приняли присягу перед Развратом.

Но мы… я в частности, этого уже много, – не сдаёмся!

Фрейда и его хунту заклеймили лучше всего в следующих произведениях:

1. Г. Х. Андерсен в «Снежной королеве». Злой тролль придумал гнусное кривое зеркало, где всё отражалось в психоаналитическом духе. Зеркало потом разбили ученики, а осколки разлетелись по всему свету. Кому попадёт осколок в сердце, у того – лёд вместо сердца. Один осколок попал в Кая. В Герду осколок попал тоже, такова уже наша быль. Любить уже нельзя, а вот трахаться нужно каждую субботу, не забывайте об этом.

2. З. Гиппиус:

Страшное, грубое, липкое грязное,
Жестко-тупое, всегда безобразное,
Медленно рвущее, мелко-нечестное,
Скользкое, стыдное, низкое, тесное,
Явно-довольное, тайно-блудливое,
Плоско-смешное и тошно-трусливое,
Вязко, болотно и тинно-застойное,
Жизни и смерти ровно недостойное,
Рабское, хамское, гнойное, чёрное,
Изредка серое, в сером упорное,
Вечно лежащее, дьявольски-костное,
Глупое, сохлое, сонное, злостное,
Трупно-холодное, жалко-ничтожное,
Непереносное, ложное, ложное.
Но жалоб не надо; что радости в плаче?
Мы знаем, мы знаем все будет иначе.

3. В. В. Набоков в статье «Что всякий должен знать?», в романе «Лолита», во многих других текстах и в интервью.

А теперь роковой удар:

4. Крылов, басня про Фрейда под названием «Сочинитель и разбойник».

В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
 И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Серена, сладкогласен,
И, как Серена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойником большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонёк;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под разбойником давно огонь погас:
Под Сочинителем он злей с часу на час.
Не видя облегчения,
Писатель, наконец, кричит среди мучения,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трёх сестер явиласься одна.
«Несчастный!» - говорит она, -
Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты… уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаясься, век от веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей, -
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены? – тобою.
Кто, осмеяв как детские мечты,
Супружество, начальство, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? – ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облёк
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слёз и крови – ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь ещё родиться
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!» -
Сказала гневная Мегера
И крышкою захлопнула котел.


Так будем мы учиться в «Школе для дураков», где учат одному искусству – быть дураками?


Дмитрий Гендин.

4 августа 2007.

P.S.

– Митька, у тебя нет денег на хорошего психоаналитика. С девчонками у тебя явно не всё в порядке вещей! Хочешь бесплатно к самому лучшему в России психоаналитику, он тебе поможет, брат!
– Да, но только при одном условии: там можно будет сразу бить в глаз.
– Димон, это всё муниты виноваты, ты явно их адепт.
– Ничуть. Они тоже мои враги. Мун – тот ещё извращенец.
– Дим Димыч, твоя борьба с развратом, с Фрейдом – это эпатаж, способ самовыразиться.
– Нет, это джихад.
– Димитрий! Молодости свойственно нападать на признанные во взрослом мире авторитеты. Это нормально
– Это не нормально, когда старшее поколение поклоняется шутам.

А всё во имя любви. Во имя чистой любви. Иногда романтичной, иногда сентиментальной, более или менее реальной. Но сильной. Духовной и социальной. Самой главной. Ведь любовь – смысл жизни. А значит любовь – священна.

Шекспир в не самом лучшем переводе Маршака:

Сонет 116

Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь – над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь – звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Любовь – не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжёт мой стих, –
То нет любви – и нет стихов моих.