Королева сенокоса

Лето началось жарко... Посевная удачно закончена, можно сделать перерыв для работ в огороде, до прополки. Да только вот не до отдыха, сенокос подоспел.

Дарьюшка медленно вышагивала по саду, когда услышала шум и говор во дворе. Кроха развернулась посмотреть, в чём дело?

Очаровательное личико осветилось радостью. Девочка увидела отца и деда. Дарьюшка поспешила к ним, но милый ребёнок совершенно не умел передвигаться быстро. Как можно быстрее старалась Дарьюшка переставлять пухлые ножки, тщательно выискивая глазками-вишенками все ямки и кочки, чтобы обойти их, не дай, Бог, споткнуться. При этом походка у неё приобрела несколько утиный вид. Качая головкой в белой косыночке, балансируя руками, девочка обходила очередную трещину в рассохшейся от солнца земле, когда была замечена мужчинами. Отец широко улыбнулся дочери и помахал рукой. Полубеззубый рот расплылся в счастливой улыбке… ножка заплелась об ножку… равновесие утеряно… самая родная и сладенькая попка приземлилась на землю.

- А-а-а, - заголосила было Дарьюшка, но отец был уже рядом. Он подхватил дочу на руки, закружил и, посадив себе на шею, пробежался по дорожке в саду. Дарьюшка заливисто хохоча, крепко держалась за отцовские голову, вцепившись в волосы, иногда всё же выпуская их и… перехватывалась за уши, отчего отец морщился, но всё-равно счастливо смеялся. Ловко сняв Дарьюшку с плеч, отец высоко подбросил её и поймал в свои крепкие, надежные руки. Задохнувшись от восторга, раскрыв ещё шире огромные глазищи малышка с обожанием и глядела на папу.

- Солнышко моё, - нежно прошептал мужчина и прижался губами к шёлковой щёчке.

- Сын, пошли, - позвал отца дед, и Дарьюшка снова оказалась на земле.

- Па-а-а, - заголосила Дарьюшка и самые лучшие в мире глазки наполнились слезами.

- Дарьюшка, папе надо идти, - сказала подошедшая мама… и уже с высоты маминого роста Дарьюшка махала ручкой вслед уходящим мужчинам.

«Уже несколько дней отец с дедом уходят куда-то с раннего утра и совсем не играют со мной и маме тоже некогда…», - неспешные, тягучие мысли посетили ум ребёнка, сидевшего в своём манеже-улье и наблюдавшего за суетой мамы и бабушки. Женщины доставали грабли, вилы, верёвки, всё это складывали вместе, снова перебирали…

Вечером состоялся семейный совет, решали как быть с Дарьюшкой, готовое сено необходимо было доставить на двор, а для этого требуется много рук…

Решили брать с собой.
 
- А сейчас нужно всем хорошо отдохнуть. Пора спать, - завершил сходку дед.

Заглянув в комнату, папа подошёл к своей доченьке… сладко сопящий носик кнопочка, щечки яблочки, ручки складочки… зацеловать сладкую, забаловать… Сердце наполнилось нежностью. Он аккуратно, чтобы не разбудить, прикоснулся губами к носику:

- Спокойных снов, Дарьюшка…

Утром сборы затянулись. Дед нервничал, осмотрел всё по нескольку раз, Затем сложил приготовленное на огромную телегу и взялся за оглобли.

- Так…, а Дарьюшку некуда сажать, - растерянно почёсывая голову сказал дед, разглядывая загруженную телегу.

- Ничего, я понесу её, - отозвался отец.
Такой долгой прогулки на плечах отца ещё не было у Дарьюшки. Они шли через поле, затем просекой, через рощу и снова в поле…

- Ты устал, пусть немного ножками пройдётся, - беспокоилась мама.

- Но мы тогда и к вечеру не доберёмся, знаешь же, - весело отвечал ей папа и пускался вприпрыжку, чем доставлял неизмеримое удовольствие дочери, и она принималась заливисто смеяться, забавно морща носик, жмуря глазки и широко открывая рот.

- Да уж, - прошептала мама и с умилением посмотрела на своих любимых…

Вот и добрались до места…

Дарьюшке расстелили на земле большое одеяло и усадили на него играть. Малышка за всё время так ни разу и не вышла за границы своего «острова». Поглядывая на работающих взрослых, которые гребли, собирали и вязали сено, она собиралась было пойти помочь им, но каждый раз, когда она добиралась к краю одеяла кто-нибудь подходил и усаживал её снова в середину. Подходила мама, давала сало и попить, папа заигрывал и веселил, дед принёс цветов, а бабушка тайком дала конфету, хотя и знает, что Дарьюшка почему-то не ест конфет, наверное, сама слишком сладкая.

Сено укладывали на телегу. Копна всё росла и росла… почти гора… всё…уф…

Усталые взрослые присели рядом с крохой отдохнуть. Назад путь не близкий, а руки и плечи натружены… придётся по очереди нести Дарьюшку. Усталый дружный вздох раздался над одеялом…

Отец посмотрел на стог сена и, заулыбавшись, подскочил со своего места. Он быстро забрался на телегу, затем влез на самый верх копны и сделал там… гнездо.

Застелив ямку полотенцем, в котором был завёрнут, съеденный теперь хлеб, Дарьюшку усадили на эту верхотуру, и мужчины впряглись в телегу.

- А-а-а, - вдохнула Дарьюшка. Телега наклонилась… и она увидела внизу отца, тот засмеялся и покачал телегу, то, скрываясь из вида, то снова показываясь. Дарьюшка успокоилась и с достоинством приняла судьбу свою.

Процессия двинулась в обратный путь. Впереди два мужа тащили нагруженную телегу, позади женщины несли инструменты, а на сене, на самом верху восседала Дарьюшка. Гордо подняв носик к верху, она смотрела вперёд, и всё это очень смахивало на путешествие египетской царицы Клеопатры на своих носилках.

- Глянь-ка, прям королева – шептались бабы, когда семейство входило в деревню

- Ага, королева сенокоса…